Воздействие уроков раннего детства лучше всего можно понять на биологическом уровне. Поскольку люди, по отношению к животным, выживают благодаря интеллекту, а не инстинкту, основное биологическое желание ребенка-научиться выживать; научиться быть похожим на своих родителей. В этом контексте родитель является высшим, неоспоримым авторитетом. Получение родительского одобрения, по мнению ребенка, эквивалентно тому, чтобы быть достойным выживания (привлекательный, хороший). Родительское неодобрение также эквивалентно сообщению о том, что что-то в ребенке в некотором роде непригодно для выживания (непривлекательно, плохо). Через родительские выражения одобрения и неодобрения ребенок учится видеть мир и себя, глазами родителей. За исключением травматических событий, то, что ребенок узнает примерно к шести годам, остается основой, на которой основано все будущее развитие.
Эта родительская власть, основанная на биологическом предположении о родительской пригодности как к родительству, так и к выживанию, является конечным мерилом для восприятия ребенком его собственнч “пригодности для выживания/добра/привлекательности” или “непригодности/испорченности/недоразвитости.”
В” идеальной " семье у обоих родителей отличная самооценка, хорошее чувство собственного достоинства и система ценностей, которая им хорошо служит. Они эффективно передают их своим детям через моделирование, зеркальное отражение, теплую и любящую атмосферу, поощрение и уверенность в растущих способностях ребенка. В идеальной семье ребенок узнает, что его можно любить, будучи любимым. Он узнает, что способен любить, благодаря теплому отклику родителей на его любящие жесты. Будучи высшим авторитетом, родители проявляют интерес и заботу о ребенке, относятся к ребенку как к ценности, их воля не подвергаеться сомнению. Всему этому можно научиться. Все это-рамки, на которых строятся будущие уроки.
Дети осознают это и чрезвычайно чувствительны к эмоциональным реакциям своих родителей, и они усваивают эти реакции. Это важный способ, которым родители передают информацию своим детям. Например, если маленький ребенок пытается вставить ключ в электрическую розетку, эмоциональная реакция (страх) родителя усваивается ребенком. Ребенок учится, когда нужно бояться. Это хорошо служит ребенку, так как мать и отец не всегда будут рядом, чтобы защитить его. Его воспоминания о страхе родителей, теперь его страх, будет достаточно сильным, чтобы помешать ему попробовать еще раз.
Эмоциональная реакция родителей, или ее отсутствие, является основой уроков детства. Если бы родитель прохладным, отстраненным способом сказал” не делайте этого", долгосрочный, если не краткосрочный, ответ ребенка был бы совершенно другим. Именно эмоциональный контекст и эмоциональный заряд придают уроку смысл, выносливость и силу.
При взгляде на конкретную ситуацию детства важно признать, что эмоциональная реакция родителя гораздо важнее, чем и переопределяет то, что говорится. Контекст-это все. “Это не хорошо", в ответ на действие ребенка, само по себе, имеет мало или вообще не имеет значения для ребенка. Важное сообщение передается языком тела, тоном голоса и взглядом в глазах родителей. ”Так делать нельзя", с сердитым взглядом и напряженным голосом, - отличается от сообщения ”так делать нельзя" с глазами, полными тепла и привязанности, расслабленной улыбкой, мягким голосом и, возможно, теплыми объятиями. Дети усваивают как высказывания, так и эмоциональное содержание, но именно эмоциональное содержание определяет слова и событие в целом.
Извлеченные уроки основываются на предыдущих уроках и закладывают основу для будущих уроков. Например, чтобы выучить математику, дети сначала изучают простую арифметику. Знание арифметики является основой, на которой Алгебра и геометрия изучаются. Любая ошибка более низкого уровня, оставленная неисправленной, отрицательно повлияет, если не оставит невозможным, изучение более поздних уроков.
Таким же образом, важные строительные блоки, на которых дети строят свое представление о мире и своем месте в нем, основаны на эмоциональных реакциях авторитетных деятелей раннего детства, особенно родителей. В первые шесть лет жизни ребенок узнает “кто он”, в основном через уроки полученные дома. Более поздний опыт вне дома, как правило, лишь подтверждает уже извлеченные уроки.
Наши более сложные реакции, например, какую работу мы выбираем, в кого влюбляемся, как воспитываем наших детей, как мы относимся к представителям других рас и противоположного пола, религия, еда, почти все определяеться, в основном на основе ранее полученных знаний, малая часть наших предпочтений и чрезвычайно редко пересматриваються и изменяються.
В идеальной семье ребенок достигает совершеннолетия с уверенностью в своих силах, здоровым уважением и осознанием своих потребностей и осознанием окружающих возможностей для удовлетворения этих потребностей. Если жизненные обстоятельства изменятся, будут извлечены новые уроки. "Идеальный" человек из "идеальной" семьи” идеально " адаптируется.
Конечно, идеальная семья - это просто идеал. Но даже в “среднестатистической” семье существует большая разница в степени, если не в содержании, от уроков, обычно извлекаемых в семье зависимого человека.
жестокое обращение с детьми
Несмотря на давние подозрения, лишь недавно было начато исследование связи между жестоким обращением с детьми и развитием зависимостей. В ходе двух исследованиях было установлено, что злоупотребление наркотиками в группах подростков связано с предшествующим физическим и сексуальным насилием. В третьем исследовании у 90 процентов наркоманов и алкоголиков, проходивших через центр лечения для гомосексуалистов, было обнаружено жестокое физическое, эмоциональное и/или сексуальное насилие в детстве. Объем этих исследований ограничен. В то время как сами по себе они не убедительны, эти доказательства поддерживают связь между жестокой детской средой и тяжелой химической зависимостью во взрослом возрасте.
Имеется также множество косвенных доказательств, подтверждающих связь между жестоким обращением с детьми и развитием наркомании. Среди этих доказательств можно отметить тот факт, что у родителей алкоголиков чаще всего вырастают алкоголики или наркоманы. Отцы-алкоголики (а можно предположить и матери-алкоголики) чаще подвергают детей физическому и сексуальному насилию, причиняют “черепно-мозговые травмы” и создают для своих детей атмосферу “хронической стресса".”
Некоторые виды поведения и отношения родителей также были связаны с более поздним аддиктивным поведением детей. Родители молодых наркоманов были описаны их детьми как " холодные, равнодушные, контролирующие и навязчивые." Независимые исследователи обнаружили, что отцы наркоманов отвергают их и им не хватает тепла. Другие обнаружили, что наркоманы происходят из семей, в которых существует “разрыв в общении и либо невмешательство, либо авторитарная дисциплина”, а также где “самый влиятельный родитель моделирует использование психологических костылей для борьбы со стрессом.”
Было установлено, что дети, подвергающиеся высокому риску стать наркоманами (дети алкоголиков, та же группа, которая так часто подвергается физическому и сексуальному насилию и имеет хаотичную домашнюю жизнь), “менее эмоционально контролируются. В одном исследовании учителя описывали их как "эмоционально незрелых, неспособных принимать разочарование, чувствительных к критике, капризных и подавленных"."Сыновья алкоголиков, достигшие переходного возраста, были описаны как имеющие характеристики" эмоциональной незрелости, низкой толерантности к разочарованию и капризности.”
Дети, которые впоследствии становятся алкоголиками, характеризуются как имеющие "антисоциальные тенденции”, “негативистское мировоззрение " и" отмеченные социальным несоответствием и правонарушениями." Они страдают навязчивым поведением, например грызут ногти, застенчивы, страдают от кошмаров и фобий, впадают в истерики, страдают от тиков, заикаются, сосут большие пальцы и имеют проблемы с едой.
Сторонние наблюдатели, особенно психиатры, часто определяют излишнюю эмоциональность как поведение указывающее на “склонность к алкоголизму” в качестве доказательства генетической “предрасположенности к алкоголизму”, кажется абсурдным предполагать, что любые возможные генетические предрасположенности личности переопределяет физическое, сексуальное или эмоциональное насилие. Предрасположенность растет с холодным, равнодушным, отвергающим отношением родителей, с родителями которые могут нанести “черепно-мозговую травму” своему ребенку.
Очевидно, что не все дети, подвергшиеся насилию, вырастают зависимыми, поэтому нельзя сказать, что насилие является единственным фактором, вызывающим зависимость. Жестокое обращение “это "хороший способ" преподать определенные уроки.”
учимся “не быть в курсе”
В основе зависимости у людей лежит понимание того, что существенные части личности “плохие/непривлекательные/непригодные для выживания"."Две существенные части, которым учат быть плохими, - это интеллект и внутренний эмоциональный опыт. То, что происходит с детьми, как, возможно, случилось с их родителями до них, заключается в том, что они учатся не испытывать, не осознавать, некоторые или все свои эмоции.
Например, если гнев является одной из эмоций, которые считаются плохими, ребенку, когда он проявляет гнев, будет послано сообщение о том, что злость-это плохо. Для ребенка, а возможно, и для родителей, не будет очевидно никакого различия между внутренним переживанием гнева, надлежащим и уместным выражением гнева и вспышкой гнева. Например, если маленький ребенок рассердится и бросит еду, ему не просто дадут понять, что бросать еду недопустимо. Ему будет дано послание, явное или подразумеваемое, что злость-это плохо. Это может быть подкреплено собственным поведением родителя. Они могут быть настолько хороши в "контроле “(подавлении) своего собственного гнева, что единственная модель, которую видит ребенок,” не злится". В этой ситуации ребенок видит, а потому учится рассматривать гнев как разрушительную силу.
Способы, которыми родители выражают неодобрение в отношении гнева ребенка, столь же разнообразны, как и методы, которыми родители демонстрируют неудовольствие. Они могут варьироваться от физического наказания до словесного неодобрения и отвержения. В то время как дети постарше и подростки часто реагируют совершенно по-другому, ничто не является настолько пугающим или предосудительным для маленького ребенка как боль и переживания родителей. Ребенок, наблюдая переживания родителей по поводу своего гнева воспринимает это как собственное предательство своих родителей. Как бы его ни учили, маленький ребенок видит себя ответственным и учится, что злиться-значит быть плохим. Гнев-это далеко не единственная эмоция, которую называют плохой или недопустимой. Ребенка можно научить тому, что печаль, страх, чувство тепла и привязанности, и даже счастье, плохи и должны быть подавлены и устранены.
Жестокое обращение с детьми часто играет непосредственную роль. Представьте себе отца-алкоголика или мать, которая регулярно напивается и бьет ребенка. Нормальная, естественная, здоровая реакция ребенка будет только провоцировать дальнейшее наказание. При таких обстоятельствах ребенок может научиться не показывать или даже не чувствовать гнев, страх или печаль. В сознании ребенка, если родитель недоволен, ребенок каким-то образом ошибается и ребенок, своим ограниченным интеллектом сам делает выводы о том, что в нем ошибочно. Урок для ребенка может быть очевидным: "я плох, потому что я зол", или грустный, или испуганный. Прилагаются все усилия, чтобы быть хорошим. Он научится не быть, по крайней мере, в сознании, сердитым, испуганным или грустным.
Учась подавлять эмоции, ребенок учится подавлять свои механизмы привлечения сознательного внимания к проблеме, подготовки к действиям по этой проблеме и обработке информации для дальнейшего использования. Ребенок учится саботировать свои механизмы осознания, реагирования и изменения.
пример саботажа
Этот трагический пример показывает, важно не то, что выучено, а то как. В этом случае урок явно был не результатом родительского насилия над детьми, а грубым совпадением. Эрик М.-бывший алкоголик, сейчас приближается к 40. Будучи 11-летним ребенком, ему иногда разрешалось парковать семейный автомобиль. Однажды днем в воскресенье он сделал это без надлежащего разрешения своего отца, который разозлился и ругал его. Молодой Эрик, чувствуя, что с ним обращались несправедливо, был вызывающе зол. На следующий день он пошел в школу, все еще кипятив о споре. Когда он вернулся домой, его отец был мертв. У него был сердечный приступ.
В сознании мальчика, потрясенного от горя и вины, застряла и укоренилась одна идея - никогда не сердитесь на тех, кого вы любите, они умрут. Это повлияло на его жизнь двумя катастрофическими способами. Во-первых, так как большая часть скорби это гнев, он перенес это горе наедине с самим с собой. Во-вторых, он автоматически подавлял свое осознание гнева по отношению к другим, особенно к тем, кого он любил. В свои 30 лет он был оставлен после долгих лет любовных отношений. Он не сердился, по крайней мере сознательно. Его друзья и наставник из Анонимных Алкоголиков также отказались от него. Его "друзья" Анонимные Алкоголики, потому что он был подавлен; это нарушало их спокойствие, а его наставник обвинил его в своенравии и неблагодарности. Эрик так и не рассердился.
К этому времени он потерял двадцать процентов веса своего тела, не мог спать больше часа или двух ночью в течение нескольких месяцев и думал, что он выходит из ума. Он не злился. Он просто хотел кого-то убить. Себя. Потому что он боялся злиться. Не злиться означает отказатся от полезной информации и подготовка к защите своей личности, это почти уничтожило его.
Другие уроки посягают на доверие ребенка к его способности думать и использовать свою интуицию. Когда родители делают заявления о своих собственных чувствах, которые прямо противоречат острому восприятию таких вещей ребенком, ребенок запутывается. Одна ошибка, которую родители часто делают пытаясь не быть холодным и нелюбящими, как их собственные родители, возможно делали - всегда выражают любовь к своим детям даже тогда, когда они не чувствуют этого. Ребенок, воспринимая реальное эмоциональное состояние, оказывается в замешательстве.
Если ребенок не будет задавать дальнейших вопросов, он будет пойман в ловушку, выясняя, в чем он ошибается. Либо его восприятие неверно, либо его родители действительно его не любят. Если он считает, что его восприятие неправильно, он приходит к недоверию к своей интуиции. Если ребенок приходит к выводу, что родители его не любит, а родители являются мерилом того, что правильно, у него нет выбора, кроме как видеть себя непривлекательным. Если он спрашивает родителя и получает сообщение о том, что его осознание вызывает неудовольствие, он может научиться не осознавать. Он научится "автоматически не замечать"."Он будет принимать сознательное решение делать вид, что не замечает и практиковать его, пока оно не станет подсознательным. Позже в жизни он вполне может задаться вопросом, как он мог быть настолько доверчивым, чтобы влюбиться в женщину, которая его не любила, или как он мог быть настолько неправ в оценке деловых партнеров.
Нападения могут быть направлены против доверия ребенка к его способности использовать свой разум, думать. Когда родители критикуют способность ребенка мыслить, ребенок усваивает высказывания родителей и их эмоциональный контекст. Они усваиваются как собственные мысли и чувства ребенка к самому себе. Если критика достаточно жесткая, ребенок может узнать, что он не способен думать. Он научится “автоматически " не делать этого.
любовь
В деструктивных семьях, дети часто учат другие уроки, которые снижают их способность к адаптации во взрослой жизни. Наибольшие сложности вызывают те, которые непосредственно окружают базовую привлекательность и пригодность для жизни. Когда родители неспособны любить своего маленького ребенка, ребенок не видит в этом проблемы родителей. Ему остается выяснить в чем он ошибается. Он может либо думать, “что-то не так со мной; я недостоин любви” или “что-то не так со мной, я не хочу быть любимым”, или оба эти варианта.
Так же, как ребенок узнает, что он непривлекателен, он может узнать, что он неспособен любить. Если родители не тронуты тронуты проявлениями любви своего ребенка, ребенок снова оказывается в положении, когда он понимает, что он не прав. Он может либо думать: “со мной что-то не в порядке, я не способен любить правильно”, либо “со мной что-то не в порядке, я не должен хотеть любить.”
Поскольку в раннем детстве родительская любовь эквивалентна посланию о пригодности к выживанию, пригодности к жизни, ребенок, который узнает, что он непривлекателен, находится в серьезной опасности. Точно так же, как голодные крысы в клетке, которые никогда не могли получить достаточно пищи, эти дети никогда в своей жизни не получают достаточно любви и одобрения. Они, как правило, проводят остаток своей жизни, компенсируя свою неполноценность. Их уже учили, что их эмоции ошибочны. Пока они не позволяют себе осознание эмоций никакой опыт не может быть правильно использован. Так как опыт хранится в тайне, он не может быть оспорен. Взрослый обычно делает все возможное, чтобы доказать свою пригодность в глазах родителей. Он может не злиться, не грустить, не бояться или не осознавать.
Уроки, которые позже мешают любви и близости, сильно различаются. Если родители игнорируют своих детей, то дети строят свое мировоззрение на убеждении, что их следует игнорировать, что они не достойны внимания. В зрелом возрасте, они могут быть смущены чужим вниманием. Подсознательное суждение может быть таким " с ними что-то не в порядке. Они думают, что я достоин внимания” или “что я делаю неправильно, что я привлекаю внимание." Родитель может высмеивать ребенка за любое проявление желания или выражение привязанности. В таких случаях, будучи взрослым, он может высмеивать тех, кто пытается показать ему любовь и ласку.
Родители, которые не в состоянии выразить любовь и привязанность, могут заменить любовь другими вещами. Например, вместо того, чтобы выражать любовь к своему ребенку, обнимая, лаская и говоря теплые и ласковые слова, они могут, из искренней любви, заменит эти проявления покупкой вещей. Ребенок, выросший в таких условиях, может, будучи взрослым, "делать все для" того, кто ему дорог, и удивляться, почему он ничего не получает взамен. Конечно, “все " не включает в себя дарение искреннего тепла и привязанности, а “объект любви” выбирается не с учетом его способности дарить и ценить тепло и привязанность, а с учетом готовности принимать материальные блага.
Бог и зависимость в семье
Одной из важных областей, которые необходимо охватить, прежде чем перейти к взрослой жизни, является роль Бога в системе семьи, провоцирующей зависимость. Родители, как высшая власть, определяют Бога для своих детей. Взгляд ребенка на Бога во многом является образом ценностей родителей. В” идеальной " семье Бог играет центральную роль в чувстве собственного достоинства ребенка и рассматривается как любящий и добрый защитник, как продолжение родительской любви. В зависимой семейной системе Бог часто используется родителями для поддержания дисциплины. Завуалированные и не очень завуалированные угрозы вечного проклятия делаются родителями для того, чтобы обеспечить соблюдение правил, которые не могут быть применены никаким другим способом.
В семьях, где существенные части естественного внутреннего опыта мышления и эмоций учат быть злыми, роль Бога может быть определена как " полиция мыслей и эмоций. "Например, если ребенка подозревают в том, что у него есть мысли, неприемлемые для родителей, ему могут сказать, что это не нравится Богу, и что ребенок не должен думать о них, если он хочет попасть на небеса. Конечно, ребенок знает, что альтернатива небесам-это ад. В семье, в которой детей учат родительской вере в то, что гнев сам по себе плох, религия будет избирательно использоваться для обеспечения соблюдения семейного правила. Например, если такая семья окажется христианской, детям никогда не расскажут о гневе Христа, когда он испытывал выбрасывая торговцев из храма.
Для ребенка в таких неблагополучных семьях Бог рассматривается как агент оскорбленного родителя, а Божья любовь рассматривается как родительская "любовь". "Например, представьте себе эффект на десятилетнюю девочку, которую в субботу вечером избивает пьяный отец. В воскресенье утром она идет в воскресную школу. Представьте себе послание, которое она получает, когда слышит, как учитель читает из Библии “ " почитай отца твоего и мать твою, чтобы все было хорошо с тобою, и ты мог долго жить на земле."Бог, по мнению ребенка, на стороне человека, который только что избил ее, и, если она не почтит его, Бог убьет ее. Вряд ли идея была такой.
Дети с не нормально сформировавшейся психикой, вероятно никогда в жизни не относились критически к действиям своих родителей в раннем детстве. У них еще меньше шансов подвергнуть сомнению уроки, извлеченные в результате этих действий. Однако у них может быть такое негативное представление о Боге, что при первой же возможности, и вполне понятно, они отвергают Бога и религию как ужасных угнетателей
Подписывайтесь, ставьте лайки, делитесь публикациями. Правду прятать опасно.
s�zQ�