Так закалялась сталь: 35 лет с Терминатором
Вторая часть жёстче, увереннее и, возможно, лучше оригинала, но причина не столько в захватывающих спецэффектах и крутых экшен сценах, сколько в неожиданной трансформации главной героини.
Считается, что сиквелу нечего и мечтать тягаться с оригиналом, независимо от того, насколько он хорош. Это, конечно, глупость, и примеров тому предостаточно: «Крестный отец 2», «Звёздный путь 2: Гнев Хана», «Зловещие мертвецы 2», даже «История игрушек 2» — все они не уступают своим предшественникам. Хотя, наверное, самым убедительным аргументом в защиту продолжений может служить существование Джеймса Френсиса Кэмерона.
В 1986-м году Кэмерон выступил автором сценария и режиссёром второй части фантастического шедевра Ридли Скотта «Чужой» и уверенно продемонстрировал, что сиквел даже такой классики может не только идти ноздря в ноздрю со своим предшественником, но и превзойти его в некоторых аспектах. Главная фишка в том, что Кэмерон не стал мусолить то, что уже было, а полностью поменял правила и превратил напряжённый хоррор в залихватский солдатский боевик. Так как оригинал был совершенен, попытка сместить акценты стала довольно удачным ходом. Кэмерон хорошо выучил этот урок, и когда возвратился к «Терминатору», оставил основой сюжета погоню, но изменил концепцию.
Лощёная, более страстная и смелая, вторая часть меняет зловещую интонацию первого фильма на лёгкий, стремительный экшен. «Т2» — это как пижонистый Мак по сравнению с кондовым PC «Терминатора 1». И, как и в случае с «Чужими», это великолепное продолжение, которое существенно повышает статус предшественника, углубляет характеры основных персонажей, развивает исходную мифологию и сильнее выкручивает эмоции.
На этот раз Кэмерон повернулся на сто восемьдесят градусов и полностью изменил заглавного персонажа. Терминатор Шварценеггера — безжалостное, беспощадное, непреклонное воплощение самой смерти, канонический кинозлодей — стал героем. «Я знал, что превращение злодея в героя ставит меня в опасное положение с точки зрения морали и этики. — Вспоминает Кэмерон. — Но мне совершенно не улыбалось снимать очередной фильм, в котором Арнольд Шварценеггер вламывается в дверь, убивает все, что движется, и покидает здание. Я подумал, что есть какой-то способ избавиться от этого имиджа, но использовать все то классное, что есть в персонаже».
Этот безрассудный порыв должен был привлечь и старую аудиторию, поставив при этом с ног на голову все, что они до сих пор знали, и заманить поклонников «Близнецов» и «Детсадовского полицейского». В любом случае, получился более коммерчески успешный фильм, в котором сочетались невиданные до сих пор визуальные эффекты, положенные по жанру экшен-сцены (эпизод с мотоциклом и грузовиком до сих пор остаётся одной из лучших кинопогонь), сильнейший звёздный состав и приличная доля комедии. И, наверное, именно этот фильм в ответе за то, что летние блокбастеры стали теперь грохочущими многомиллионными монстрами. Больше полумиллиарда долларов на банковском счету, признание критиков и четыре «Оскара» — по любому из критериев успешности «Терминатор 2» многих заткнёт за пояс. Но всего этого не случилось бы без помощи загребущей кинокомпании и стервозной бывшей жены.
Если у саги о Терминаторе и есть одна превалирующая тема, то это время. Влияние прошлого на настоящее, настоящего на прошлое и даже — спасибо чудесным путешествиям во времени голышом — воздействие будущего на прошлое. Однако «Терминатор 2», в отличие от других фильмов серии, больше основан на простой хронологии, чем на фокусах с искажением континуума.
Между выходом «Терминатора» в октябре 1984-го и сиквела в июле 1991-го года прошло почти семь лет. В 2009-м, когда даже невыносимому хору грызунов тут же даётся добро на продолжение, почти невозможно представить, что «Терминатор», фильм, который стоил шесть миллионов четыреста тысяч долларов, а собрал восемьдесят миллионов, повторного вызова на сцену ждал чуть ли не десять лет. Будь на то воля Джеймса Кэмерона, идея сиквела, которая крутилась в его голове с момента завершения первого фильма, была бы реализована тут же.
Но тогда принимал решение не он, а Гейл Энн Хёрд, продюсер первого фильма и, ко всеобщему неудобству, бывшая жена режиссёра. Хёрд и лондонский прокатчик Hemdale Film Corporation совместно владели правами на продолжение «Терминатора», и ни одна из сторон не горела желанием от них отказаться по первому слову Кэмерона. Развод, неважно супружеский или профессиональный, — паршивое дело. С мёртвой точки ситуацию сдвинул Марио Кассар, магнат Carolco. С помощью волшебной чековой книжки он преодолел сопротивление врага, по-королевски отстегнув каждой стороне по пять миллионов долларов, и назначил дату «Судного дня».
Трудно сказать, каким был бы «Т2», если бы он вышел летом 1986-го, одно точно — он не стал бы тем стомиллионным титановым гигантом, каким мы его знаем. Арнольд Шварценеггер, которому в первом фильме доверили аж семьдесят четыре слова, во время вынужденного перерыва преобразился в величайшую кинозвезду на планете, управляющуюся с пятнадцатимиллионными гонорарами (и с новёхоньким самолётом Gulfstream III). Любой его проект тут же привлекал всеобщее внимание. Сам Кэмерон из новичка, снявшего «Пираньи 2: Нерест», стал известным режиссёром, знающим себе цену. Он научился не только делать успешные сиквелы, снимая «Чужих», но и работать с современными визуальными эффектами в «Бездне». Именно этот опыт определит основные принципы «Терминатора 2».
Скачок от топорных к совершенно незаметным эффектам позволил перейти к использованию в кадре нарисованных железок вместо настоящих. Хотя Кэмерон воспользовался обеими технологиями, сочетая опыт Стэна Уинстона с цифровыми фокусами ILM. Компьютерная графика теперь стала реалистична и дала возможность воплотить в жизнь идею, которую Кэмерон не мог потянуть физически (и финансово) в первом фильме: Т-1000, жидкий Терминатор, меняющий облик, как ему заблагорассудится. Успех, однако, все ещё был под вопросом.
«В «Бездне» компьютер был использован для определённой сцены, и если бы эта сцена не удалась, фильм все равно бы получился, — говорит Кэмерон. — С Т-1000 в «Терминаторе 2» успех или провал фильма полностью зависел от успеха или провала цифровой технологии. Риск был очень велик, мы могли профукать девяносто миллионов долларов зря, потому что люди в ILM на тот момент не могли гарантировать результат, они лишь надеялись на то, что все получится. Но мы были готовы рискнуть».
Кэмероновский монстр из жидкого металла обязан своим рождением программе MORF (слово впоследствии превратилось в общее название для спецэффекта — морфинг). Она была создана для фильма Рон Ховарда «Виллоу» и в «Т2» использована во всю мощь. Результат? Зрители, отскребающие челюсти от пола, новая эра цифровых эффектов и, конечно, завал дешёвых имитаций в закромах видеопрокатов.
Несмотря на все новые технологии «Терминатор 2» имел равные шансы провалиться или преуспеть. С бюджетом в сто миллионов это был крупнейший на тот момент проект, и Carolco стояли над Кэмероном с палкой, чтобы успеть выпустить фильм к четвёртому июля и отбить эти деньги тут же. При этом одна из главных звёзд, двенадцатилетний Эдвард Ферлонг, не был даже актёром, его случайно нашла в Пасадене директор по кастингу Мали Финн. Ферлонга чуть не отослали домой после особенно неудачного прослушивания, но в итоге его участие стало одной из самых сильных сторон фильма. Ему удалось передать дремлющий потенциал своего персонажа сочетанием внутренней силы будущего спасителя с уязвимостью ребёнка, который не до конца понимает происходящее. Единственная загвоздка в том, что за фильм он довольно заметно взрослеет, обратите внимание на эпизод с тайником в пустыне, где он может сойти за десятилетнего, и вы поймёте.
Сделать одного из легендарных кинозлодеев белым и пушистым тоже было нелегко. Зрители могли взбунтоваться при виде одомашненного Терминатора. Урезанный до состояния милой кибер-няни Терминатор мог отпугнуть поклонников, и это сильно беспокоило студию. Carolco предпочли сгладить переход с помощью трёхступенчатой маркетинговой кампании: сначала объявили, что Арнольд вернулся, потом открыли существование второго Терминатора и на третье заявили, что Арнольд больше не злодей.
Беспокойство на самом деле было неоправданным. Кэмерон с самого начала фильма решил смешить зрителя, сделав интонацию более лёгкой. Появление Т-800 — пародия на ту же сцену в первой части. Когда Терминатор, только что облачившийся в байкерскую кожу, выходит из бара под рычание песни “Bad To The Bone”, все тут же понимают шутку. У Кэмерона получилось точно ухватить иронический настрой, вставляя время от времени комические эпизоды. Он, к счастью, этим не злоупотребляет. Даже по ходу вживания робота в новую для него роль исполняющего обязанности отца, когда он учится давать пять или осваивает разговорный сленг, мы ни на минуту не забываем о его прямой задаче. «Ты его чуть не убил!» — восклицает Джон после того, как его новый «питомец» направляет оружие на человека. «Конечно, — отвечает тот. — Я — Терминатор».
Удачен и контраст между двумя Терминаторами. Т-1000 — это анти-Арнольд, по-кошачьи вкрадчивый Роберт Патрик, преследователь такой же зловещий и неуклонный, каким был первый Терминатор. Он с лёгкостью может вызвать на бой Австрийского Дуба и, вполне вероятно, победить. «Мне нужен был кто-то очень лёгкий и подвижный, — объясняет Кэмерон. — Если Т-800 можно сравнить с танком, то Т-1000 — это порш».
Переход Шварценеггера на сторону добра был главным сюрпризом фильма, но самую глубокую трансформацию претерпела рехнувшаяся Сара Коннор в исполнении Линды Хэмилтон. Перепуганная бледная официантка осталась в прошлом, и её место заняла гораздо более грозная фигура, закалённая и накачанная благодаря изнурительному тренировочному режиму, который начался за три месяца до съёмок. Высохшая и суровая, Хэмилтон бесконечно далека от своей героини с «химией» образца 1984-го года, и дело даже не в физической перемене. Мы возвращаемся к ней в момент, когда она не только совершенно убеждена в существовании роботов, путешествующих во времени, она на грани безумия от свалившихся на неё знаний о неотвратимом будущем. Закончив подтягиваться на перевёрнутом каркасе кровати, она с первобытной свирепостью оглядывается на доктора Сильбермана (Эрл Боэн) сквозь отверстие в двери своей камеры. Все, что в ней было доброго, женственного и просто человеческого она выдрала из себя с корнем.
«Я примерно знала, что хочу сделать с героиней, — говорит Хэмилтон о роли. — Я думала: «Эта женщина много лет жила с уверенностью в близкой кончине человечества, она стала буйной». Так что идея насчёт воительницы и сумасшедшей принадлежит мне».
Чокнутость героини была условием, на котором Хэмилтон соглашалась её играть, и она явно смакует каждую минуту. Когда Сара Коннор окончательно съезжает с катушек и решает убрать Майлза Дайсона, она становится такой же холодной и расчётливой машиной для убийства, как любой из её железных противников. Осознание этого факта полностью разбивает её хладнокровие, и она теряет самообладание. Эта сцена — одна из сильнейших в фильме и во всей серии.
Сведение персонажа Сары Коннор к уровню машины — завершающий момент в очень длинной завязке, которая рисует киборгов как лишённые морали инструменты в руках ещё более разрушительной силы — людей. «Самоуничтожение в вашей природе» — говорит Т-800 при виде двух играющих в войнушку детей. Ещё яснее это было проиллюстрировано в сцене, когда Терминатор предупреждает Джона, что нужно держаться подальше от властей. Меньше, чем через неделю и лишь в паре кварталов от места, где случайный прохожий записал на свою камеру съёмки этого эпизода, тот же прохожий на ту же кассету снимет, как четверо лосанджелесских полицейских жестоко избивают прохожего по имени Родни Кинг.
Правда, если не принимать во внимание раздумья по поводу темной стороны человеческой натуры и постоянную угрозу Армагеддона (ужасающе достоверная сцена сна, в котором весь Лос-Анджелес сносит ядерным пламенем, была особенно шокирующей через два года после окончания холодной войны), нависшую над сюжетом как зловещий призрак, по сути своей «Т2» — бесстыдно оптимистичный фильм.
В последней сцене, когда камера скользит над пустым шоссе, а Хэмилтон произносит завершающий монолог, нам даётся надежда. Это более красивый и соответствующий замыслу финал, чем снятый первоначально. В нем мы бы увидели постаревшую Сару с обожаемой внучкой спустя много лет после Судного дня, в который так ничего и не случилось. Это было, безусловно, лаконичное завершение, но не совсем честное по отношению к основной идее фильма. Показанное нам будущее не определено. Это не схватка, которую можно выиграть в один момент (или одним фильмом), а, скорее, постоянная борьба, и она продолжается каждый день.
Джеймс Дайер