В житиях и месяцесловах их имена писались несколько иначе: Косма и Дамиан. По странной житийной традиции, Церковь называла этими именами три пары святых: вроде одних и тех же, но как будто и разных. Каждой паре посвящался свой день в году, и о каждой паре существовало свое житие.
Самой спокойной и безоблачной была жизнь Космы и Дамиана из Асии. Их вырастила и воспитала в строгой преданности христианской вере мать, вдова Феодотия. Братья овладели искусством врачевания и прославились тем, что у них все выздоравливали и они ни с кого не брали плату. Они успешно лечили и животных. Как говорилось в житии, «творили это все не имений ради, дабы златом-серебром обогатиться, но Бога ради», и из-за этого их называли «безмездными» и «бессребрениками».
В азбуковнике XVII века отмечался такой обычай: ученики совершали молебен святым Косме и Дамиану; считалось, что они способны научить ребят письму. Может быть, обычай этот повелся от того, что на Руси ученье начиналось после завершения полевых работ 1 ноября.
Именно к этому дню (и следующим за ним) относится народное почитание Кузьмы-Демьяна. Между прочим, в народе эти два имени произносились часто как одно, и святые считались как бы за одно лицо.
Конечно, помнили люди о святых братьях- врачевателях. К ним обращались с заговорами. Например, от укуса змеи: «Вынимай, змея, свое острое жало, и как не выймешь, то пойду Кузьме и Демьяну, а Кузьма и Демьян и сам Господь пошлет на тебя гром и молнию: гром убьет, молния сожжет и пыль ветром по полю развеет».
Кузьма и Демьян могли научить — тех, кто очень хотел, заговаривать от всякого оружия, от огня, камня, железа, от ран и от всех скорбей и болезней.
Но все же не врачеванием прославились больше всего братья в народе. За ними числились иные дела и способности. Со дня их памяти полагалось начинаться зиме, и они самым деятельным образом участвовали в ее приходе: ковали лед на земле и на воде («Закует Кузьма-Демьян — до весны красной не расковать»), Хотя первые морозы не считались прочными и зима могла и отступить («Кузьма закует, а Михайло раскует» — имелся в виду Михайлов день: по старому стилю 8 ноября).
Крестьяне принимались за зимние работы. Женщины усаживались за пряжу и рукоделие. В почете были так называемые обетные работы, то есть выполненные по специальному предварительному обещанию: выручку за них употребляли на покупку свеч или икон, а часть раздавали нищим. Кузнецы в этот день вовсе не работали — это был их праздник в народе святые Кузьма и Демьян были известны как «Божии кузнецы». Легенда рассказывала, как Кузьма-Демьян ковал плуг, а Змей решил напасть на него.
Тогда кузнец ухватил Змея клещами за язык, запряг в плуг и пропахал на нем по берегу Днепра до самого моря: так, считается, и возникли по берегу реки Змеевы валы. Святой кузнец здесь превратился в некое божество. Ученые полагают, что народным святым Кузьме-Демьяну досталось кое-что по наследству от языческих богов Перуна и Сварога.
Святым Кузьме и Демьяну посвящался в народе первый зимний праздник называвшийся Кузьминки (1 ноября). По каким-то неясным причинам «героями» праздника были куры. Задолго до него отбирались «челобитные куры», и их содержали в почете: кормили овсом и ячменем, не резали; яйца, ими снесенные, считались целебными. Курами обменивались как подарками.
Крестьянки приносили боярыням своих кур «на красное житье», а те дарили им ленты. «Курьи именины» — так еще называли праздник. Конечно, обычных кур, не удостоившихся быть «челобитными», по случаю праздника резали. Их носили в церковь для освящения, но одновременно творили вполне языческий обряд — убивали в овине петуха. Кур съедали, «чтобы птица водилась». При этом могли обращаться к Кузьме-Демьяну: «Зароди, Господи, чтобы «писклятки» водились».
Пословицы на этот день таковы: «На Кузьму-Демьяна — курицу на стол»; «На Кузьму- Демьяна — куриная смерть». Отсюда понятно, почему святых звали еще курятниками.
«Курьи именины» были, собственно говоря, преимущественно праздником девичьим. Наступала пора посиделок — зимних домашних работ и вечерних развлечений. Девушки устраивали складчину, приглашали парней. Обязательно варили кашу и «козьмодемьянское» пиво. С кашей было связано такое предание: будто Кузьма и Демьян часто нанимались молотить, но плату не брали, а только уговаривались, что от хозяев будет им вдоволь каши. Отсюда как будто повелось: когда кончали молотьбу, работники говорили: «Хозяину ворошок, а нам каши горшок».
Зимние Кузьма и Демьян считались покровителями браков и устроителями добрых свадеб. Об этой их благотворной роли напоминали свадебные песни и заклинания. В них нередко обыгрывалось искусство братьев-кузнецов — применительно к свадьбам:
Там шел наш Косьма-Дамъян На свадьбу Агафоныча.
— Ты святый ли ты Косьма-Дамъян,
Приходи на свадебку к нам
Со своим святым молотом,
И скуй ты нам свадебку Крепко, крепко, накрепко!
Святые — устроители свадеб оставались потом покровителями семейного счастья и охранителями домашнего очага.
Такова была народная трактовка святых Кузьмы и Демьяна «зимних».
О «летних» святых жития рассказывали тоже как об искусных врачевателях, которые, однако, утверждали, что не они лечат, а все творит всемогущая сила Христа: «Веруйте в нее - будете здоровы»!