Очень часто от наших доморощенных либералов можно услышать фразу, что Великая Отечественная война была продолжением Гражданской войны - это как-то, по их мнению, оправдывает Краснова, Маннергейма и прочих коллаборационистов.
Но эти же либералы забывают или скорее намеренно замалчивают, что Гражданская война в России была продолжением I Мировой войны, а точнее не продолжением, а просто её частью.
Началом гражданской войны принято считать мятеж белочехов — 17 мая 1918 года в Челябинске под надуманным предлогом мятежники захватили городские арсеналы, ликвидировали местные власти и ввели режим военного управления. Подобные акции в течение недели прошли по всему Транссибу, что говорит о скоординированности действий белочехов. Место начала мятежа так же не случайно: Челябинск и вообще Уральский регион — это становой хребет России, контролируя его можно контролировать все коммуникации центральной части России с Сибирью и Дальним Востоком.
В условиях постреволюционной растерянности к маю 1918 года чехословацкий корпус (затем переименованный в легион), растянутый по всей длине Транссиба от Самары до Владивостока и насчитывающий 60 тыс. обученных, организованных, национально спаянных солдат, был единственной силой, способной навязать окрестному населению свою волю.
Руководство легиона составляли агенты разведок Англии и Франции. Эти странны не желали выхода России из войны и прекращения поставок русского «пушечного мяса» на Восточный фронт. Русский народ нужно было «наказать за непослушание», и лучшей кандидатурой для карательно-полицейской операции, чем Чехословацкий корпус, трудно было найти.
Чехословацкий мятеж как длинный бикфордов шнур поджёг Гражданскую войну по всей России. Белые генералы и адмиралы признавали, что не будь мятежа легионеров и поддержки его Антантой белые движения Поволжья, Урала и Сибири были бы невозможны. Находясь официально под французским командованием, белочехи, фактически, являлись оккупационным корпусом Антанты и предвестником масштабной военной интервенции в советскую Россию.
Белочехи и вели себя как оккупанты: грабежи, мародёрство, бессудные расстрелы, массовые изнасилования, концентрационные лагеря стали повседневной практикой белочехов. Пенза, Уфа, Самара, Новосибирск (Новониколаевск) надолго запомнили «деятельность» славянских немцев (как их называли за практичность и тягу к грабежам сторонники Колчака). Подготовив плацдарм для высадки войск Антанты, белочехи вплоть до осени 1918-го являлись хозяевами большой части территории России...
В сентябре 1918 года под давлением большевиков, отбивших Казань, белочехи неожиданно «вспомнили», что им пора домой. Захватив награбленное, потянулись к Владивостоку — по дороге прихватив часть золотого запаса Российской Империи. Масштабы грабежей во время отступления проявились особенно. Свидетели из числа участников Белого движения описывали происходящее примерно так: «Отойдя в тыл, чехи стали стягивать туда же свою добычу. Последняя поражала не только своим количеством, но и разнообразием. Чего только не было у чехов! Склады их ломились от огромного количества русского обмундирования, вооружения, сукна, продовольственных запасов и обуви.
Не довольствуясь реквизицией казённых складов и казённого имущества, чехи стали забирать всё, что попадало им под руку, совершенно не считаясь с тем, кому имущество принадлежало. Металлы, разного рода сырьё, ценные машины, породистые лошади объявлялись чехами военной добычей. Одних медикаментов ими было забрано на сумму свыше трёх миллионов золотых рублей, резины — на 40 миллионов рублей, из Тюменского округа вывезено огромное количество меди и т. д. Чехи не постеснялись объявить своим призом даже библиотеку и лабораторию Пермского университета. Точное количество награбленного чехами не поддается даже учёту. По самому скромному подсчёту, эта своеобразная контрибуция обошлась русскому народу во многие сотни миллионов золотых рублей и значительно превышала контрибуцию, наложенную пруссаками на Францию в 1871 году.
Часть этой добычи стала предметом открытой купли-продажи и выпускалась на рынок по взвинченным ценам, часть была погружена в вагоны и предназначена к отправке в Чехию. Словом, прославленный коммерческий гений чехов расцвёл в Сибири пышным цветом. Правда, такого рода коммерция скорее приближалась к понятию открытого грабежа, но чехи как народ практический не были расположены считаться с предрассудками».
Беспризорники после окончания Гражданской войны на Урале и в Сибири, когда просили на хлеб, пели такую песню:
«И вот напали злые чехи,
Село родное подожгли.
Убили мамку и сестренку,
И я остался сиротой…».
В Сибири чехи также ввели в оборот новую европейскую забаву - «Машку из мешка». На станциях ловили молодых женщин, девушек, девочек, затаскивали в вагоны, где те подвергались групповому изнасилованию. Затем жертву зашивали в мешок и выкидывали на ходу из поезда -шансов выжить в тайге после этого практически не было.
Русское население как всегда в подобных случаях ответило партизанской войной. Большевики стали ассоциироваться у местных как национально-освободительная сила именно из-за их борьбы с чехами. Большевики получили поддержку и признание даже у бывших колчаковских офицеров, понимавших, что ждёт Сибирь под управлением Антанты, особенно после того, как чехословацкие «союзники» фактически сдали Колчака большевикам как плату за спокойный проезд во Владивосток.
В феврале 1920 года наконец эта отвратительная банда покинула нашу землю и отправилась строить свою «независимую» европейскую державу. Основой армии межвоенной Чехословакии стали именно легионеры. Один из лидеров легионеров, Томаш Массарик, стал первым президентом Чехословакии, заслужив себе почётное звание англо-французской подстилки и послушного вассала Франции в Центральной Европе. Бывшее командование легиона на награбленные в России деньги открыло собственный банк, который так и назывался - банк «Легионер». Фактически легионеры построили свою государственность на награбленные в России средства и при благожелательном отношении Антанты. Деньги, украденные в России, не считаются украденными - это старинная европейская формула.
Антанта поблагодарила своих верных карателей-полицаев во время Мюнхенского сговора. Именно легионеры встали на колени перед Гитлером в 1938-м году. Как и все мародёры и полицаи, воевать они могли только с мирным населением.
С 1999 года нашу землю поганят памятные знаки в честь убийц, насильников и мародёров из Чехословацкого легиона. Будем считать это последней отрыжкой ельцинского периода правления. Такие памятники есть во многих городах – в Челябинске и Самаре, Владивостоке, Красноярске, Тюмени, Екатеринбурге и других. Жители этих городов возмущены подобными памятниками и требуют их сноса.
Но мы не чехи - мы не сносим памятники своим врагам. Мы не воюем со своей историей. Пусть стоят памятники по всему кровавому пути этой банды от Самары до Владивостока. Мы просто требуем, чтобы на памятниках были написаны не хвалебные дифирамбы в честь воинов и патриотов, а суровая правда: подонки из Чехословацкого Легиона — это убийцы, насильники, мародеры и каратели!
Такова историческая правда.
Защитим наших детей! Работать с молодежью нужно не для галочки, а на результат