- А я говорю, иди, - настаивала большая ворона. - Иди, тебе говорю. Я в людях разбираюсь. Эта точно тебя возьмёт. Но серый грязный кот всё никак не мог решиться. - Старый я, некрасивый и вообще. Если она захочет, к ней любой котёнок побежит. Видишь, какая хорошая. Каждый раз выносит во двор вкусные кусочки курочки и бездомным котам и собачкам оставляет. Зачем ей такой старик? Ворона распушила перья и взмахнула крыльями. - Это совершенно невозможно! С тобой разговаривать просто одно расстройство...

Иван встал с постели взлохмаченный, даже не встал, а сполз. Волосы дыбом, голова гудит, физиономия помятая, хоть утюгом разглаживай, - и выпил-то вроде вчера немного. Побрел на кухню, да взглядом в окно уперся. Там, за окном, на ветке сидела черная-пречерная ворона, и так ехидно улыбалась, что Иван прямиком к окну направился. «Разве могут вороны так ехидно улыбаться, - подумал он, - или мне причудилось». Ворона и в самом деле улыбалась во весь свой вороний клюв, - да так нагло, что внутри у Ивана все от возмущения заклокотало...