"Лара, здравствуйте! Давно пишу это воображаемое письмо Вам, в надежде получить ответ. Мой отец. Меня накрывает такими волнами отчаяния порой, что слезы текут часами.  Отец не воспитывал меня. Не хотел моего рождения. У них с мамой был мимолетный роман. В результате, мама решила не делать аборт, на котором настаивал отец.  Она никогда не говорила про него "твой отец". Только по фамилии. И ещё звала трусом.  Он женился, завел еще детей. А потом еще раз. Жил с нами на одной улице, но проезжая мимо меня, стоящей на остановке, стыдливо отворачивался...

Май ворвался в город щебетом птиц и звоном трамваев, смехом детворы и гомоном уличных кафешек, музыкой цветущих бульваров и новорожденной листвой парков и аллей. Окна в квартире Егора Андреича целыми днями были распахнуты. С утренней свежестью проникали в них первые лучи солнца, в полдень – вплывали тёплые потоки, принося аромат сирени и юности, черничными вечерами загорались за окнами жёлтые нарциссы звёзд и уличных фонарей, даря уют и какую-то невыразимую, щемящую грусть, а ночами тихо свиристела...