У павильона «Пиво воды» Стоял. А где еще стоять? Известно, что любовь народа В сражении завоевать Легко. И вот, воспоминанья Пред ним теснилися в толпе, – Когда был центром мирозданья Несокрушимый наш вполне, Когда крылатая ракета Улыбкой ласковой привета Любила поменяться с Ним. Когда был всеми он любим, – Печальный первенец творенья. Не знал ни злобы, ни сомненья, И не грозил уму его Веков бесплодных ряд унылый. Но много всякого всего Припомнить не имел он силы. Теперь отверженный «слегка» В пустыне мира без приюта. Купил бутылку коньяка, И за минутою минута… Общий язык нашел с толпой. — Ничтожной властвуя землей, Я сеял зло без наслажденья, Нигде искусству своему, Блять, не встречал сопротивленья — Но не наскучило Ему то Зло. — Пардоньте, все-таки, кому? — Ему! Народу моему… Свободы сеятель пустынный, Я вышел рано, до звезды; Рукою чистой и безвинной В порабощенные бразды Бросал живительное семя, Но потерял я только время, Благие мысли и труды… Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство их из рода в роды Ярмо с гремушками да бич. Я вышел родом из народа – Морозов Павлик, – в доску свой. У павильона пиво-воды Воспет ликующей толпой. Однажды ночью я сменюся, – Куплю бутылку коньяку... И вот, тогда уже напьюся До помутнения в мозгу. Деревня старая «Ольховка» И дочь приснится мне, как в старь, – Сметана, яйца, снег, морковка, Аптека, улица, фонарь. ***WD***