Субъективненько начал, но мысль остановить невозможно - как много песенок хороших, ласковых мотивов, мягких куплетов, влюблённых фраз. И вот ещё появился самый мягкий и плюшевый. Бывает такое - музыканты пересластят лирику до такой степени, что и мелодия и слова в ней становится приторными. И не дай бог услышать это в подавленном состоянии - отвержение обеспечено, ну претит тебе такая сладостность, когда в твоём понятии все мрачно. Так и было со мною, в 90-х, в какой-то момент. "Мрачно" - самое весёлое слово...

– Ты чего это? Куда вырядился? – мать с тревогой смотрела на сына, вытирая руки о фартук. Фимка стоял перед матерью в выходной серой кепке, теплом отцовском пиджаке, с котомкой в руках и вещмешком за плечами. – Ну, мам. Поеду я. Говорил же ... – Я те поеду! Поедет он... А ну-ка, шасть раздеваться! Шасть! – она махала на него грязной тряпкой. Фимка не двигался с места, смотрел на мать с жалостью. Знал – тряпкой огреть по хорошему пиджаку не посмеет, да и в глазах ее – сомнение и страх. Понятно – боится за него, но твердости – оставить его дома, уже не осталось...