Ещё темно на улице было, а баба Надя с Любой уже были на ногах. К воротам подъехал Леший и загружал Любины вещи в прицеп. — Ты уж прости меня, Любаня, что я тебя с утра пораньше подняла, но люди взбудоражены. Сегодня к нам народ уже прибывать начнет, — вздохнула баба Надя. — Так и мне рассиживаться некогда, — кивнула Люба, — Сейчас в доме немного вещи разберу, а потом побегу в ФАП, там порядок наводить. Надо хотя бы одну комнату освободить, чтобы было куда оборудование ставить и складывать. — Ты если что, то бери в помощники себе Лешего...

Во девка вымахала, что смотришь на неё и диву даёшься: всего шестнадцать, а тело, как у двадцатилетней, и грудь и плечи… а улыбка какая, аж голова кружится. Сядет на диван, нога на ногу, а сис ьки так и колышутся при каждом вдохе. Глава 41 Слёзы высохли сразу, как только мать произнесла глупость, пребывая в полной уверенности, что она права. Катя, отпрянув от мамы, посмотрела ей в глаза с такой ненавистью, что у неё задёргалась верхняя губа. - Я тебя ненавижу, - прошипела дочь и убежала на улицу...