– Ты чего это? Куда вырядился? – мать с тревогой смотрела на сына, вытирая руки о фартук. Фимка стоял перед матерью в выходной серой кепке, теплом отцовском пиджаке, с котомкой в руках и вещмешком за плечами. – Ну, мам. Поеду я. Говорил же ... – Я те поеду! Поедет он... А ну-ка, шасть раздеваться! Шасть! – она махала на него грязной тряпкой. Фимка не двигался с места, смотрел на мать с жалостью. Знал – тряпкой огреть по хорошему пиджаку не посмеет, да и в глазах ее – сомнение и страх. Понятно – боится за него, но твердости – оставить его дома, уже не осталось...

1. Юра Лаут резонно заметил: "Советский солдат, особенно первого года службы, мог спать хоть буквой ЗЮ, хоть стоя, хоть ногами вверх. Служил я в солнечном ТуркВо , рядом с "хлебным" городом , в зенитно-ракетном дивизионе 74 й ЗРБР "Почва". Зима в солнечном краю выдалась снежная и холодная , причём узбекский мороз ощущался гораздо противнее подмосковного. Пошёл я ночью менять сетку кодирования ПВО или как это называли менять квартиру , рисовать на планшете и индикаторах кругового обзора номера квадратов , которые регулярно обновлялись...