После свержения Наполеона Бурбоны всячески делали вид, что никакого Бонапартия, как бы и не было. Уничтожались любые напоминания о корсиканском диктаторе. Больше того – король издавал указы, датируя их наполеоновскими годами. Не совсем получилось, в народной памяти остался торт «Наполеон», не говоря уже о коньяке. Но ровно то же пытался сделать Хрущёв с памятью о Сталине! Выглядит смешно, неужели Никитка искренне верил, что можно убить народную любовь к вождю, закрашивая Иосифа Виссарионовича на полотнах...

Михаилу Булгаков, чье имя было восстановлено в хрущевское время, вопрошал в "мастере и маргарите" устами дьявола Воланда: могут ли люди допускать мысль о свободе воле, если жизнь их настолько ограничена, что они не в состоянии иметь план хотя бы на какую-нибудь тысяч лет? И другое: кирпич на голову человека случайно не падает-все предопределено. Нам тоже в юности внушили веру в предопределение, правда оно называлось научно-закономерность. Быть может, это шло от Гегеля: все действительно разумно...