Светоний пишет, что последними словами Цезаря было обращение к Бруту на греческом: Καὶ σὺ, τέκνον! Эти слова с легкой руки Шекспира превратились: "И ты, Брут!" На самом деле они переводятся как: "И ты, дитя!" (намек на то, что Брут мог быть его сыном). Однако Джеймс Рассел в своей статье 1980 года отмечает, что формула "Καὶ σὺ" часто встречается на греческих "табличках проклятия", а значит слова Цезаря могли означать что-то вроде: "Увидимся в аду, молокосос!"