Найти тему
36 подписчиков

Последние дни и кончина преподобного Амвросия

(Епископ Иосиф Королев)

132 года назад отошел ко Господу преподобный Амвросий. Представляет интерес рассказ современника о последних днях старца, о том как проходило его погребение. С автором мы имеем возможность прикоснуться и сопереживать событиям того времени, понять кем был для них старец и почувствовать скорбь людей об утрате близкого им человека.
Болезнь и кончина
3 июля 1890 года о. Амвросий уехал из Оптиной пустыни, где жил всё время ранее, в основанную им самим Шамординскую Казанскую женскую общину – своё родное детище. Туда он уезжал много раз и раньше. Как оказалось, этот переезд был началом последних дней жизни батюшки.
Во время поездки для рукоположения в иеромонахи (1845), о. Амвросий, схватил сильную простуду (возвращаясь зимой из монастыря в скит, вывалился из саней в снег) и тяжело заболел. С тех пор он уже никогда не мог поправиться и оставшуюся жизнь еле передвигался.
Не выносил холода и сквозняков, поэтому и летом, и зимой, ходил в тёплом на вате подряснике. Переехав в Шамордино, старец ещё более ослабел. Всем было видно, что старец еле жив. Однако, никому из окружающих просто и на мысль не приходило, что он доживает последние дни.
21 сентября старец почувствовал себя хуже, чем раньше, заболел инфлюэнцей (гриппом). Вся надежда была на доктора Бабушкина. Все думали, что старец выполнит советы врача и даст себе отдых хотя бы на неделю. Но о. Амвросий продолжал приемы посетителей, принимая толпы людей и никому не отказывая. По-прежнему был ласков и добр, как прежде.
Сам же старец предчувствовал, что сия болезнь – к смерти. «Это уж последние страдания!» – сказал раз батюшка одной из монахинь. Когда слух уже ослабел до последней степени и о. Амвросий перестал слышать, приемы посторонних посетителей прекратились сами собою. Покойный часто говаривал:
– Вот целый век свой я всё на народе. Так и умру. Всё вожусь с другими, а о себе-то Бог весть, когда придётся подумать.
И, правда, так на народе ему и пришлось умирать. Впрочем, Господь послал ему утешение: Он дал ему несколько дней этой тяжелой болезни на самососредоточение.

9 октября вечером больной впал в забытье и под четверг (10 октября) ночью до 3 часов лежал навзничь с поднятыми вверх открытыми глазами. Его уста быстро шевелились. Присутствующим казалось, что он читает молитвы.
Дыхание у старца слышалось всё слабее и тише. В келье парила особенная, священная тишина праведной, блаженной кончины; только слышались тихие, благоговейно молитвенные, слёзные звуки молитв. Приближался полдень. Духовник старца читал отходную. Вот слышатся звуки Богородичного гимна: «Достойно есть яко воистину блажити Тя Богородицу»; умирающий, на лице которого отобразился необыкновенный мир и покой, собирает все свои последние силы, складывает руки для крестного знамения и тихо осеняет свое хладеющее чело. Но смерть – наступила, и осеняющая десница, сделав последнее движение креста, замерла на груди покойного. – Так окончилась жизнь этого великого человека! Старец скончался ровно в 11:30 часов дня 10 октября (по ст. ст.)
Старец скончался. Раздались три удара монастырского колокола. Все сразу поняли, о чем возвещали эти печальные звуки. Монастырь наполнился такими ужасными картинами скорби и слёз, которые не поддаются описанию. Как гром сильный и страшный, так и весть о кончине батюшки пронеслась над братией Оптиной пустыни. Там будто прекратилась и жизнь. Там не было таких слез, какие были в Шамордино, но там была тихая, глубокая печаль, таившаяся где-то глубоко в сердцах, и как тяжелый камень, давившая всем сердце.
Пока ещё не было закрыто лицо, некоторые облачавшие старца видели его. Рассказывали, что ласковость и улыбка почти никогда не сходили с него при жизни; остались они на лице покойного и по смерти. Во все концы, к многочисленным почитателям покойного были разосланы телеграммы с печальной вестью о кончине старца, а в газетах появились телеграммы и самые тёплые статьи о нем. Кому позволяло расстояние – поспешили лично на похороны.
3 минуты