552 подписчика
На подоконнике в нашей карловарской квартире стоит коробка конфет. Нарядная, двухэтажная, немецкая. В ней конфеты – как елочные украшения, как шишки, разных цветов (потому что шоколад разный – молочный, горький и еще горче), с разными ликерами внутри. Есть вишневый, есть сливовый, грушевый и еще какой-то есть. И орехи. Много орехов. Я смотрю на эту коробку – всего пара конфет съедена с верхнего этажа – и думаю о том, как много она может рассказать о времени и дружбе.
Эту коробку конфет несколько лет назад подарила моя подруга Оксана. Мы с ней знакомы лет, наверное, 20. Даже больше. Я помню время, когда ее младшего сына еще не было и когда она, забеременев им в Пекине, сказала, что в больнице велели искать донора, потому что запасов донорской крови второй группы с отрицательным резусом в Пекине практически нет: у китайцев такая группа почти не встречается. А кровь на всякий случай для родов надо – вдруг что-то пойдет не так? У меня как раз такая – вторая отрицательная. Но Оксана решила рожать дома, в Киеве. Сейчас ее младший сын учится в университете в Праге. А Оксана с семьей живет в Карловых Варах. Когда мы переехали из Пекина в Карловы Вары, они с мужем приехали, посмотрели на этот чудный городок и решили тоже поселиться здесь. «Ты ведь понимаешь, что теперь мы будем стариться вместе?», – смеясь, сказала она тогда. Это была веселая перспектива: стариться вместе, ходить друг к другу в гости (между нами 40 минут пешком, а я люблю гулять), пить просекко, устраивать пикник в их саду и заниматься любимым делом. Мы обе журналистки.
Мы вместе ездили на Международную конференцию по безопасности в Мюнхен, и у нас была традиция ходить в пивную на Ратушной площади в первый вечер. С утра следующего дня начиналась конференция, и не оставалось времени ни на совместный ужин, ни на обед: все на бегу. Конференция часто совпадала с Днем Св.Валентина, и мы, сидя в украшенном сердечками ресторане, шутили по этому поводу. Последний раз мы съездили на конференцию в 2020. А потом началась пандемия коронавируса, и в марте 2020 мы с мужем уехали в Беларусь. «Я купила тебе конфеты с бухлом! Приезжай скорее!», – сказала Оксана в декабре. «Бухло» – ее словечко, я такого не говорю. Ну, до этих конфет. Теперь нет-нет, да и скажу мужу: «Надо купить бухла». Он смотрит удивленно: думает, что со мной это слово не сочетается. На самом деле вполне. Но в Вары мы все не ехали: пандемия продолжалась, наши с мужем мамы болели и уходили одна за другой тяжело и болезненно…
А потом началась война.
Когда в июле 2022 мы ехали в Карловы Вары, я не знала, как мы встретимся. Я не знала, как посмотрю Оксане в глаза. Не знала, захочет ли она вообще меня видеть. Некоторые украинские друзья в первые дни написали мне столько всего, что я не выдержала – заблокировала. Я не знала, как теперь разговаривать с Оксаной. Когда мы ехали в поезде в Прагу, она написала: «У вас же никакой еды дома нет. Давай я принесу что-нибудь к вашему приезду». Муж пошутил: «А борщ украинский есть?». Через три часа она написала: «Теперь и борщ есть». Они встретили нас возле дома – она с мужем и борщом, и еще одна Оксана с мужем, тоже наши пекинские друзья, тоже, по нашим следам, купившие жилье в Карловых Варах. К борщу принесли просекко и много еды: у нас ведь пустой холодильник. Я обнимала их и плакала. И что-то говорила о пекинской дружбе, которая сильнее всего (на самом деле нет: заблокированные друзья тоже были из пекинских времен). Потом мы говорили о текущем моменте, и это было невыносимо тяжело. И снова будет невыносимо тяжело. Но сейчас мы – вместе. Сейчас мы разделяем (ну, или, по крайней мере, изо всех сил пытаемся) политику и дружбу.
А коробка конфет стоит почти нетронутой. Я не люблю конфеты с ликером. Вот придет Оксана в гости – будем есть вместе.
3 минуты
2 апреля 2023