55,3 тыс подписчиков
«Жизнь взаймы» («Бобби Дирфилд») (США):
«Почти все в этом фильме разительно непохоже на книгу Ремарка «Жизнь взаймы» по мотивам которой он снят. Сохранено немногое. Скажем, профессия главного героя (гонщик), смертельная болезнь героини.
Многие же сюжетные коллизии, диалоги, звучащие с экрана, не имеют, по сути дела, сходства со знаменитым и столь любимым нашим послевоенным поколением читателей романом.
И поначалу, признаться, замечаешь только это обстоятельство. И оно раздражает — как случается, раздражает непривычное явно не отвечающее нашим ожиданиям.
Правда, порой ловишь себя на мысли, что, быть может, сейчас прямая, дословная экранизация уже не смотрелась бы. И, может быть, прав Сидней Поллак, взявшийся экранизировать «Жизнь взаймы», в том. что довольно далеко отошел от текста и сместил смысловые акценты. …
Конечно, фильм совсем о другом времени и о другом поколении. И это жаль, вернее, немного жаль для тех, кто любит Ремарка. Потому что его книга — это глубокий вздох жизни после десятилетий мрака и войны: вся эпопея гонщика в романе пронизана тяжкими воспоминаниями мрачных военных лет…
Зато и здесь есть прекрасный эпизод, тоже весь от поэтики Ремарка. Это когда Бобби и Лилиан едут по длиннющему тоннелю, соединяющему Швейцарию с Италией, и когда чернота поглощает их, — она вдруг начинает дико кричать — от тоски, от страха за себя, за него, за его друга Хольцмана, разбитого в автокатастрофе, и этот страх, и тоска, и боль каким-то током ударяют и в него. И крик этот — боли, отчаяния — уже не ее, а его, он сам кричит, не зная как, не зная почему, и только свет в конце тоннеля — обыкновений свет обыкновенного дня спасает обоих от мгновенно сковавшего их страха и дарит блаженное освобождение.
Так в фильме возникает постоянная тема Сиднея Поллака, которая проходит через его фильмы, хорошо извстные у нас. Это оказывается единая тема у него с Ремарком — тема человеческого одиночества, борьбы и преодоления его.
Она была в «Загнанных лошадях...», есть она и в «Трех днях «Кондора», и в «Электрическом ковбое». Так или иначе видоизменяясь приобретая то более социальный, то более интимный характер, она проходит через все его творчество — грустная песня человеческой разъединенности. Безработная танцовщица Глория, сотрудник разведки по кличке «Кондор», бывший ковбой с ранчо ставший циркачом и рекламщиком, и наконец, автогонщик Бобби Дирфильд, по-разному преломляют эту тему, варьируя ее в разных человеческих и психологических аспектах, но остаются верны ей всегда.
Они одиноки, как бегуны на длинную дистанцию. Их дистанция — это жизнь, безумно долгая и безумно короткая, которую надо выстрадать.
В этом смысле полным единомышленником режиссера выступает в фильме актер Аль Пачино, опять-таки разительно непохожий на своего литературного прототипа… У него, Бобби Дирфильда подчеркнуто неромантическая внешность. Он – антигерой - у Аль Пачино есть нота отчетливо совпадающая в данном случае с режиссерской нотой: он немножко не от мира сего. Замкнут, даже застенчив, закрыт для окружающих. И только знакомство с Лилиан встряхнет его, растормошит, пробудит интерес к жизни.
Лилиан Морелли играет актриса Марта Келлер (мы могли ее видеть в фильме «Федора»). Здесь она опять-таки абсолютно не печальная и меланхолическая ремарковская раненая птица. Это полная экстравагантности и неистребимого, чуть лихорадочного оптимизма мятущаяся особа. Их дуэт с Бобби Дирфильдом рождает особый, принципиальный для фильма мотив— рискованную игру со смертью.
Развитие сюжета неумолимо ведет нас к мысли обречены они оба, каждому отмерен свой предел, ему — до ближайшей гонки, ей — до ближайшего приступа роковой болезни" (...). (Иванова В. Воздушные шары над Тосканой // Советский экран. 1983. 1: 9).
3 минуты
6 апреля 2023
111 читали