102 подписчика
Пока Милена наводит красоту счастливицам (желающих много, решили сегодня принять только тех, у кого день рождения в марте), за стеной, в актовом зале Эльдус начинает потихоньку петь песни. Концерт начинается незатейливо, но по-домашнему. И вот уже в зале буквально негде (яблоку упасть – зачеркнуто) сесть. Женщины стоят в проходах, вдоль стен, кто-то начинает пританцовывать, кто-то вместе с ним поет заводную песню «Эх, вдоль дороги размыт ров, Перепутаны провода! Икша, Яхрома, Дмитров — Русские города!». Кто-то кричит «"Анимация" поет, я слышала!», Эльдус скромно поправляет: «Вообще-то, я эту песню я написал». Громом аплодисментов, если это можно назвать так нестройные овации, заканчивается концерт. Саня кричит мне «Андрюха, снимай!» и зовет на сцену Милену. Сегодня праздник и у нее – ей вручили специальный почетный знак Наставнического центра, зря что ли она уже второй год ездит в колонии радовать женщин своими косметологическими примочками! Каждому отряду подарили по букету тюльпанов, и для осужденных женщин это стало настоящим подарком. Такая красота посреди зимы (снегу здесь столько, что весна и не чувствуется!), и все же женщины везде одни и те же. Подавай им красоту в разных видах! Меня просят сфотографировать их с букетом цветов, передают друг другу как обязательный атрибут фотосессии «И меня! И меня, пожалуйста!».
Нам некогда. Мы спешим в другую колонию – в Головино. Эта – для первоходок. Зал для концерта здесь больше, но и осужденных очень много. Это такая женская страна. За колючей проволокой, которая будто в насмешку названа «Егоза». Я как филолог отмечаю – «егоза – непоседливый ребенок, чаще так говорят о детях». Доброе слово-то, а окольцевало недоброе. Здесь в колонии есть Дом ребенка. Летом мы привезли сюда краску, чтобы разрисовать забор территории, где гуляют малыши. Сегодня – оборудование для показа мультфильмов. А еще Наставнический центр ведет сбор для соляной пещеры (медики сказали, что здешним детям это нужно для здоровья, вы можете помочь – ссылка в комментариях).
В зале – торжество зеленых свитеров и любопытных глаз. Эльдус уже смелее рассказывает байки из жизни, поет Окуджаву, Высоцкого и, конечно, свой хит – «Русские города». Через полчаса эти двести (а может, триста!) женщин с грустными глазами, как родные, подпевают и улыбаются: «А можете, еще что-нибудь спеть?». И в общем, вроде ничего удивительного.
Я знаю, что некоторые из сидящих в зале с консерваторским образованием, и на воле они бы скромного Эльдуса даже слушать не стали. Но вдруг – прорвало, расчувствовались. Главное ведь не академический вокал, а душевная атмосфера, которая только в таких встречах и рождается.
Основная статья, по которой здесь сидят, печальная «два-два-восемь». Это манипуляции с наркотиками: приобретение, хранение, сбыт, перевозка и прочее. Женщины попадают в основном по глупости и по бедности. Наркотики – вроде легкие большие деньги (которые потом превращаются в большие сроки за решеткой). Нас провожает до пропускного пункта зеленая роба, Люба: «Жаль, что я не могу пойти с вами дальше, мне еще семь лет».
Каждый раз мы выходим из колонии ошарашенные. Каждый раз. Потому что не хочется расплескать тот свет, который рождается из наших встреч с осужденными. И им тоже не хочется. Такими приездами мы меняем жизнь этих женщин, напоминая, что жизнь на воле, какая бы она ни была, все же лучше жизни за решеткой (какая бы она не была!). Здесь я хотел написать «хочется верить…» - но зачеркнул, потому что лучше так - «мы точно знаем», что наши наставнические встречи исправляют судьбы в сто раз лучше, чем прочие официальные «воспитательные мероприятия по плану работы».
Андрей Сорокин
3 минуты
10 марта 2023