Дома узнали меня сразу: один зевнул калиткой, другой ставней проскрипел. Стояла осень глубокая, шуршащая листвой. А потом пришла зима и белый порошок засыпал все на полметра. И дома остались дальше умирать. Печально все это. Вот картину нарисовал Зимний сон называется.