Мой взгляд на психоисторию: модели человека

Роботы и Империя. Худ. Майкл Уилан.

В третьей и заключительной части статьи о психоистории мы поговорим о роботах...

Старый и заслуженный американский экономист с говорящей фамилией Лукас как-то написал:

Вот, что я называю «механикой» экономического развития – построение механического, искусственного мира, населённого взаимодействующими роботами, которых обычно изучает экономическая теория; такого, чтобы он демонстрировал поведение в общих чертах похожее на поведение реального мира [1].

Это — не бред зачахшего над фолиантами дедушки. Это вполне серьёзное и осознанное изложение метода. Наука работает не с живыми людьми, а с их моделями.

* * *

Из гуманитарных наук больше и плотнее всего с моделями человека работают две: психология и экономическая теория. Цели у этих наук разные. Разными получаются и используемые ими модели.

Модели, используемые в психологии:

1. Стремятся описать человека в его целостности. Они охватывают всю биографию человека, а значит, по построению, историчны.
2. Уделяют большое внимание иррациональному в человеке.
3. Плохо аггрегируются. В рамках самой психологии изучается поведение только самых маленьких коллективов: семей, компаний друзей или коллег и пр.
4. Плохо математизируются.

Модели из экономической теории имеют прямо противоположные характеристики:

1. Человек в них рассматривается с точки зрения конкретного акта выбора, который он совершает. Его прошлое и будущее моделируются в пределах, необходимых для этой задачи.
2. Предполагается, что человек рационален. Изъятия из этого принципа должны быть чётко оговорены в модели.
3. Используются для изучения общественных явлений "по построению".
4. Сравнительно легко математизируются.

Таким образом, психологические модели человека идеально подходят для решения специфических задач психоистории. Но они индивидуальны, поэтому психоисторику нужно научиться проводить их агрегирование и (если требуется) математизацию. Экономические модели, напротив, годятся лишь для решения определённого круга задач, зато их применимость к изучению социальных явлений обеспечила уже материнская дисциплина.

* * *

В своих психоисторических штудиях я использовал модели человека как из психологии, так и из экономической теории.

Модель сценарного анализа Эрика Берна мне пригодилась для описания культурных кодов. Очень интересные (и пугающие) результаты удалось получить для культурного кода Болгарии.

Текст с описанием и обоснованием этих результатов я обязательно выложу, если вы, уважаемые читатели, накидаете мне до Нового года донатов на 1000 рублей. Сбор уже идёт. Кнопка для донатов стоит прямо под этим текстом. Помочь мне просто, а читать будет интересно!

Другую, коллективную версию сценарного анализа я применил при создании модели фрактальных конфликтов. Вы уже имели возможность прочесть о ней — на примере российско-украинской войны.

Экономическую же модель ограниченной рациональности (со своими авторскими утяжелениями) я использовал в исследовании спонтанных коллективных действий.

Психоистория — молодая наука. Мы не знаем, какой инструментарий ей ещё пригодиться. Можем быть лишь уверены, что его будет много — и разного. Так что читайте, думайте, пишите комментарии, делайте предложения, кидайте донаты. А психоистория вас не забудет! 🙂

---

[1] Lucas R.E. On the mechanics of economic development // Journal of Monetary Economics. – 1988. – Vol. 22, issue 1. – C. 5.