Я шла по тёмному лесу. Свет полной луны освещал едва заметную тропинку. Я слышала, что кто-то идёт за мной следом. Я пошла быстрее, потом побежала. Я поняла, что тот, кто шёл за мной, тоже побежал.
Неожиданно я оказалась у родительского дома. На крыльце горел свет. Я со всех ног бросилась к входной двери. Рванула её на себя, забежала вовнутрь и тут же захлопнула, отступая назад.
Но дверь отворилась сама собой. На пороге появилась чья-то огромная тень. Я попятилась назад и остановилась, упершись в стену. Я замерла от ужаса, ожидая, что сейчас ко мне приблизится кто-то злой и страшный.
- Я пришёл за сыном! – услышала я грозный голос. – Ты отдашь мне его!
Я вздрогнула всем телом от этих слов и проснулась.
В моей спальне было тихо. Я включила лампу и посмотрела на часы. Половина третьего. Я вскочила с кровати и понеслась в детскую.
Мой сынишка Тёмочка мирно спал в своей постели. Я выдохнула и поправила одеяло, укрыв его ножки. Слава Богу! С ним всё в порядке. Это просто страшный сон! Только снится он мне уже не в первый раз. И я знаю, чей грозный голос звучит в этом сне.
***
Три года назад я окончила медицинское училище и устроилась на работу в хирургическое отделение городской больницы. Здесь я раньше проходила и преддипломную практику.
Моей наставницей тогда стала Елена Викторовна Волкова, которая, как мне показалось, была очень рада, что я после училища пришла работать именно сюда. Она говорила, что я толковая, всё схватываю на лету.
И я на самом деле старалась чётко выполнять все её поручения. У меня хорошо получалось справляться с обязанностями операционной медицинской сестры.
И до операции, и во время неё, и после я быстро научилась действовать строго по правилам, ничего не путая и не забывая. Я с лёгкостью делала любые инъекции и заполняла документы.
А однажды мы с Еленой Викторовной вдвоём извлекали пулю из огнестрельной раны сотрудника полиции. Хирурги были заняты в двух операционных – такая выдалась ночь. Пришлось действовать самим.
Ранен полицейский был в руку. Тогда я даже швы накладывала самостоятельно. В первый раз. И моя наставница похвалила меня за отличную работу.
Елене Викторовне, наверное, лет сорок пять. А может и пятьдесят. Я не спрашивала. Можно сказать, что по возрасту она в любом случае мне в мамы годится. Но мы стали скорее добрыми приятельницами, даже подругами.
Мне нравилась эта сильная духом женщина, которой довелось пережить немало бед. В детском возрасте осталась сиротой. Вышла замуж, но рано овдовела. Несмотря на то, что в поклонниках не было недостатка, замуж больше не пошла. Сама вырастила единственную дочь Таню, которой помогла получить хорошее образование.
После замужества дочери и её отъезда за границу Елена Викторовна осталась одна. Но иногда ей звонил племянник покойного мужа – Сергей. И по всему было видно, что у них сохранились хорошие родственные отношения.
Правда, дважды после звонка Сергея Елена Викторовна неожиданно уезжала с работы. Её всегда отпускали. Но она и возвращалась через пару часов.
Куда и зачем она ездила, мне было неизвестно. Я с расспросами к ней не лезла, а она ни про Сергея, ни про свои уходы после его звонка ничего не рассказывала.
Выяснилось всё для меня довольно неожиданно. Я работала уже три с половиной месяца, когда Елена Викторовна сама угодила в наше отделение с аппендицитом. Операция прошла успешно, да и считается такое несложным, если всё сделать вовремя.
Послеоперационный уход был на мне. Я дежурила в ночную смену, когда Елена Викторовна позвала меня и очень взволнованно попросила о помощи.
- Настя, только тебе я могу доверять, - начала она. – Сергей сейчас звонил. Я поехать не смогу, как ты сама понимаешь. И прошу тебя. За тобой приедут. И хорошо заплатят.
- Что мне нужно сделать? – мне стало как-то страшновато от того, что абсолютно было непонятно, что от меня требуется.
- Он ранен, как я поняла, огнестрел. Это основное. Пулю надо вынуть и зашить. Ты всё это умеешь, справишься. Только прошу – не отказывай!
Я опешила. Не могла себе представить, как можно уйти с дежурства. И это, во-первых. А, во-вторых, если человека не везут в больницу, значит, там какие-то нелады с законом. И это пугало ещё сильнее.
Елена Викторовна сказала, какая сумма мне светит за эту помощь, а это практически мой месячный оклад, и моей решимости прибавилось. К тому же она сама обещала договориться с дежурным врачом о том, что я отлучусь по важному делу на несколько часов.
Эта ночь обещала была спокойной. Плановых операций не было. Вот только если экстренного тоже ничего не будет, то вообще хорошо. Но такое не запланируешь. И я всё-таки согласилась.
Елена Викторовна сказала, что в подсобке в шкафчике у неё есть специальный чемоданчик, где сложено всё необходимое для оказания медицинской помощи.
Так я поняла, для чего она сама выезжала после звонков своего племянника.
Когда я вышла из отделения на улицу, ко мне подошёл высокий, широкоплечий молодой мужчина в чёрной кожаной куртке. Настоящий громила.
- Здравствуй! Ты Настя? – спросил он.
- Да, - ответила я как можно более уверенным голосом, хотя его вид произвёл на меня сильное впечатление.
Мне было, мягко говоря, не по себе. И я уже успела пожалеть, что согласилась на эту авантюру.
Он взял чемоданчик и сказал мне следовать за ним.
Мы подошли к чёрному джипу. Он помог мне сесть на заднее сидение. Сам уселся впереди. За рулём был другой мужчина примерно такой же наружности. Он тоже поздоровался. Но никто из них мне не представился. Впрочем, для меня это было и не важно.
Меня волновало, справлюсь ли я с тем, что от меня ожидают. Что там за рана? Я даже не знала, куда попала пуля. Что если в живот? Может, там нужна операция? А я, конечно, ничего подобного сделать не смогу.
Я посмотрела на свои руки. Они предательски дрожали.
- Завяжи глаза, - приказал мне тот мужчина, что привёл меня к машине, и подал чёрную повязку.
Я не стала спрашивать, зачем это. Просто сделала то, что он велел.
С завязанными глазами я проехала весь путь. Длилось это путешествие примерно минут двадцать. Я поняла, что мы выехали за город. Потом ехали по какой-то просёлочной дороге – джип подбрасывало на ухабах.
Когда машина остановилась, мне сказали, что повязку можно снять. Я на самом деле увидела большой загородный дом, во всех окнах которого горел свет. У дома росли ели и туи, приятно пахло хвоей.
Нас встретили ещё два мужчины, тоже в чёрных кожаных куртках. Кто-то взял чемоданчик и меня повели в дом.
Прямо в холле на большом диване недалеко от входа я увидела молодого человека, ради которого я сюда приехала. Он был такой же внушительной наружности, как и мужчины, которые меня привезли и встретили.
Его мужественное лицо с немного резкими чертами было бледным, губы плотно сжаты, на лбу блестел пот. Тёмные коротко остриженные волосы тоже были влажными от пота.
Он был одет в чёрные джинсы и свитер, который местами был порван и запачкан то ли грязью, то ли кровью.
Я увидела на его животе пропитанное кровью полотенце и поняла, что дело плохо. Всё-таки пуля попала в живот! Но человек решил не ехать в больницу, где ему могли бы как следует помочь!
Я с большим трудом подавила внутреннюю панику. Раз уж я здесь, значит, надо хотя бы попытаться ему оказать помощь.
- Тётя Лена говорила, что тебя зовут Настя, - с трудом выговаривая, но очень чётко произнося каждое слово, сказал раненый, глядя на меня своими пронзительными голубыми глазами. – Я Сергей. Так вот, Настя, сделай всё, что сможешь, а там – как будет.
Я кивнула и попросила, чтобы мне принесли таз с водой, чистые полотенца и ножницы. Я разрезала свитер, обнажив рельефный торс с красивой татуировкой волка на левой части груди. На руках и шее Сергея тоже красовались татуировки, но у меня не было возможности их разглядывать.
Я с радостью выдохнула, когда поняла, что пуля застряла в районе ребра, но не задела брюшную полость.
«С этим я смогу справиться!» - мысленно заявила я сама себе, решительно надела перчатки и приступила к извлечению пули, предварительно вколов обезболивающее.
Я уже зашила рану, заклеила её стерильной повязкой и стала обрабатывать порезы и ссадины на руках, когда зазвонил мой мобильный в куртке, которую я сняла и положила на кресло. Я вздрогнула.
- Тихий, посмотри, кто звонит, - велел Сергей громиле, который был за рулём джипа, когда мы сюда ехали.
Я промолчала, хотя это был мой телефон. Но мои руки в перчатках, и я ещё не закончила, так что на самом деле будет лучше, если кто-то другой посмотрит, кто мне звонит.
- Елена Викторовна Волкова, - сообщил Тихий и подал мой мобильный Сергею.
- Тётя Лена, - сказал он, ответив на вызов, - да, всё в порядке. Да, хорошая девочка. Отлично справилась. Золотые руки. Спасибо тебе! Я твой должник. Нет, не спорь со мной. Капельницу не надо. Таблетками обойдусь. Да, сейчас Настю отвезут мои ребята. Ты сама поправляйся!
Он нажал отбой и отдал мой мобильный громиле. А тот тут же вернул его на место – в карман моей куртки.
Я достала несколько поштучно упакованных стерильных повязок, мазь и таблетки из чемоданчика и положила на столик, который стоял рядом с диваном. Рассказала, когда менять повязку и как принимать таблетки.
- Спасибо, Настя! – поблагодарил Сергей. – Ты молодец! Сейчас тебя отвезут туда, откуда забрали. И как ты понимаешь, о том, где ты была и что делала, никто не должен знать.
Я кивнула, сняла перчатки и надела куртку. Громила по прозвищу Тихий прошёл к выходу и открыл мне дверь.
- Выздоравливайте, Сергей! – бросила я уже на ходу. – Доброй ночи!
- И тебе! – ответил он.
Только я села в джип, как мне тут же велели завязать глаза черной повязкой.
- Матёрый хочет, чтобы мы завтра закончили дело, - сказал Тихий по дороге, я узнала его голос.
- Я согласен, - ответил второй мужчина. – Не надо спускать такое с рук.
Я не понимала, о ком и о чём идёт речь. И мне бы хотелось вообще ничего не слышать. Но, к счастью, они и не стали продолжать разговор.
Когда машина остановилась, и мне позволили снять повязку, громила протянул мне увесистый бумажный конверт. Я молча взяла и положила его в карман куртки.
Мне помогли выйти и подали чемоданчик. Я быстро пошла в сторону хирургического отделения.
За время моего отсутствия ничего не произошло. Я поставила чемоданчик на место и пересчитала деньги в конверте. Там оказалась сумма гораздо больше той, что мне обещала Елена Викторовна.
Мне хотелось забыть это ночное приключение, просто стереть из памяти этот эпизод своей жизни. Я понимала, что огнестрельные ранения получают только при определённых обстоятельствах. И не трудно было догадаться, чем занимается племянник Елены Викторовны.
И моим догадкам подтверждение нашлось довольно быстро.
Я уже собиралась домой после ночной смены, когда на экране телевизора в нашем отделении увидела выпуск новостей.
- Ночью в перестрелке погиб Ломарин Андрей Васильевич, который находился в розыске как главарь преступной группировки. Остальным участникам перестрелки удалось скрыться. По подозрению в убийстве разыскивается владелец ночного клуба «Луна» Волков Сергей Владимирович и охранник клуба Тихонов Николай Юрьевич.
На экране появились фотографии мужчин, с которыми я познакомилась ночью. Сомнений быть не могло – племянник Елены Викторовны и его товарищ по прозвищу Тихий тоже были членами преступной группировки!
Внутри меня всё обмерло. Я испугалась, что прямо сейчас в отделении появятся полицейские и арестуют меня! Я быстро надела куртку, схватила свою сумку и выбежала на улицу.
Нигде никаких машин с мигалками я не заметила. Шумно выдохнула и пошла в сторону остановки.
Впереди у меня было два выходных дня. И я собиралась съездить в село Манино, где жили мои мама и младшая сестра Анюта. Я радовалась тому, что смогу привезти им денег. Хоть я их и не совсем честно заработала, я всё равно им была рада.
Анютке нужна куртка и зимние сапоги. А мама каждый месяц едва сводила концы с концами. Она работала продавщицей в продуктовом магазине, а зарплата там такая, что не разгуляешься.
Отец наш умер, когда я ещё школьницей была, а сестрёнка совсем крохой. Да и при его жизни с деньгами у нас всегда было не густо.
Пока я училась в медучилище, я подрабатывала санитаркой, чтобы не брать у мамы ни копейки. А бывало, что удавалось немного скопить, чтобы купить Анютке какую-то обновку.
Сестра училась в девятом классе. А потом собиралась приехать ко мне в город, где я сняла крохотную квартирку. Она хочет поступать в швейное училище. Мы решили, что вдвоём нам будет проще прожить, да и веселее.
Вот только маме придётся остаться одной. Но она говорила, что к этому готова. Главное, чтобы обе дочки получили такие профессии, что гарантируют заработок, которого хватит на кусок хлеба с маслом.
И мама была довольна, что я уже с дипломом и работаю медсестрой. Да и в любом случае без денег не останусь. А швейное дело, которое выбрала Анюта, тоже всегда востребовано.
Мы знали, что помочь нам некому, поэтому рассчитывать могли только на себя, да друг на друга.
Ехать в Манино на автобусе два часа. Я решила не терять время и отправляться сразу, хотя после ночной не мешало бы отдохнуть. Но поспать можно и в дороге.
Я приняла душ, переоделась, выпила кофе практически на ходу и уже собиралась выйти из квартиры, когда раздался дверной звонок.
Я открыла дверь, и в мою прихожую буквально ввалились ночные громилы – Тихий и второй, ни прозвища, ни имени его я не знала. И именно он с трудом передвигал ногами, повиснув на товарище.
- Настя, закрой дверь! – скомандовал Тихий. – Валерку подстрелили в ногу. Нужна помощь!
- Вы издеваетесь?! – зашипела я на громилу. – Мы так не договаривались!
Но Тихий, не слушая меня, потащил Валерку в мою единственную комнату и уложил на диван.
- Послушайте, у меня нет ничего для того, чтобы оказывать такую медпомощь! – пыталась я вразумить незваных гостей, быстро соорудив жгут из подручных средств, потому что надо было остановить кровотечение.
- Я сейчас съезжу к Елене Викторовне. Она сказала, что уже встаёт. Возьму её чемоданчик и привезу тебе. А ты пока делай, что можешь. Мы в долгу не останемся!
- Я из-за вас за решёткой могу оказаться! – возмутилась я.
- Этого Матёрый не допустит, - заверил меня Тихий.
- Кто такой Матёрый? – решила выяснить я.
- Сергей Волков, - пояснил громила. – Дай тряпку, я подотру кровь в подъезде, - попросил он.
- Езжай уже! Я сама, - заявила я, зафиксировав жгут.
Я налила воды в ведро, добавила туда хлорки, надела перчатки и взяла тряпку.
Не нужно быть великим детективом, чтобы понять, что эти два громилы бежали с места преступления! – крутились в моей голове криминальные мысли, пока я орудовала тряпкой, вытирая капли крови на лестничной площадке и на ступеньках, а потом и на улице.
Так, если что, то никакая собака не сможет взять след – теперь тут пахнет хлоркой. Но зато я уже точно стала соучастницей!
И Тихонов в розыске! Его же могут в любой момент арестовать! Он хоть знает об этом? Вот чёрт! Куда же я ввязалась?
Я вернулась в квартиру. Разрезала штанину Валерке и осмотрела рану. Насколько я в этом разбиралась, мне показалось, что артерия не задета. Ну конечно! Иначе он бы уже успел истечь кровью!
«Настя, как можно так тупить!» - сказала я сама себе.
Я дала раненому обезболивающую таблетку. И тут же подумала, что мне надо иметь дома что-то типа чемоданчика Елены Викторовны. И мгновенно отогнала прочь такие мысли – я же не собиралась строить карьеру криминальной медсестры! Я искренне надеялась, что вот этот раз уж точно будет последним, когда я извлекаю пули из огнестрельных ран.
Тихонов вернулся довольно быстро, вручил мне чемоданчик и тут же ушёл, бросив на ходу:
- Через час за Валеркой приедут!
- Пусть штаны ему привезут!
Мне не хотелось, чтобы соседи заметили выходящего из моей квартиры молодого мужчину в одних трусах! Да ещё и с заклеенной раной на ноге.
Валера смотрел на меня с восхищением и благодарностью, когда я закончила возиться с его раненой ногой. Я укрыла его пледом и положила его порезанные штаны в мусорный пакет, чтобы выбросить сразу, как представится возможность выйти.
- Чай будешь? – спросила я, решив, что ему бы не помешало и перекусить.
Он радостно кивнул, но я не успела дойти до кухни, вспоминая, что есть у меня в холодильнике, как в дверь снова позвонили.
- Привет! Мы за Валерой, - сообщили два мужчины, которых я видела ночью в загородном доме Сергея Волкова.
Они надели на раненого джинсы, которые принесли с собой, и подхватив его под руки с двух сторон, повели к выходу.
Когда они ушли, я не заметила мусорного пакета – значит, забрали с собой. Тем лучше! Зато я увидела на диване бумажный конверт, в котором обнаружила деньги, их было в два раза больше, чем за ночную помощь Сергею Волкову.
Господи! Только бы мне не пришлось за это отвечать! – взмолилась я и принялась собираться. Я взяла с собой оба конверта. Мне не хотелось оставлять деньги в квартире, из которой я уезжала на ночь в Манино.
Часть денег я в банкомате положила на карту, а часть отвезла маме. Мне пришлось ей соврать, что я нашла подработку в частной клинике. Но маму так обрадовали деньги, что она не стала ничего уточнять.
Мне удалось не только закрыть вопрос с покупкой куртки и обуви сестре, но и помочь маме отложить немного на «чёрный день». Она всегда сильно нервничала, когда, как говорила она, за душой не было ни копейки. Но с моей помощью мама хоть немного успокоилась на этот счёт.
Вечером по телевизору я снова случайно увидела выпуск криминальной хроники, где сообщили, что член преступной группировки Ломарин Дмитрий покончил с собой, оставив предсмертную записку о том, что это он убил своего брата Ломарина Андрея.
И пистолет, из которого застрелился Ломарин Дмитрий, является орудием убийства Ломарина Андрея. А с Волкова и Тихонова сняты обвинения.