Художник — о «Юле желаний» и благотворительности
Этой осенью на ярмарке современного искусства Cosmoscow на стенде галереи Artzip крутилась огромная «Юла желаний». Ее авторы — участники творческого объединения «Площадка 112» художники Настя Миро и Всеволод Саплин — обратились к детским воспоминаниям и мечтам. Кажется, более подходящего объекта для благотворительной елки фонда «Друзья», которая пройдет 30 ноября в отеле The Carlton, Moscow, сложно придумать. Накануне мероприятия Weekend поговорил с Настей Миро о живописи вместо балета, юле, которая исполняет желания, и встрече Нового года в Северодвинске.
Беседовала Анастасия Новикова
В 2020 году вы провели небольшое исследование — спрашивали современных детей, кем они хотят стать. А кем вы в детстве хотели стать?
Я росла в девяностые, и тогда многие родители отдавали девочек в балет. Я не стала исключением и до 11 лет занималась практически каждый день, готовилась поступать в училище при Большом театре. Но все перевернул случай. Однажды я шла с занятий мимо Школы акварели Сергея Андрияки. Просто заглянула внутрь и решила, что хочу в нее поступить. Я с детства любила рисовать, но из-за балетного графика времени на живопись не хватало. На нее удавалось выкроить разве что день в неделю в любительской студии.
А как родители отнеслись к такому резкому повороту?
Они, конечно, удивились, но приняли мой выбор. Потому что это был такой серьезный, взрослый шаг для маленького человека. Я приехала домой, взяла нужные для поступления документы и отнесла их. Все сделала сама. Потом я еще два года, до 13, занималась балетом, но уже не так много и не для того, чтобы сделать его своей профессией. После школы пошла во ВГИК на художественный факультет — по образованию я художник-постановщик кино.
Почему ВГИК? Он точно не первым приходит в голову, когда думаешь про классическое художественное образование.
Когда я поступала, тоже так считала. Подавала документы и в Суриковку, и в МАРХИ, но выбрала ВГИК как раз потому, что не хотела становиться классическим художником. А еще стремилась получить какое-то дополнение к профессии. На деле я занималась с теми же педагогами, что преподают в Суриковском. В 9 утра у нас начиналось рисование, которое длилось до 16 часов. И так каждый день. А после до самого вечера шли профильные для художника-постановщика занятия.
Вам довелось поработать в кино?
Да, довольно много на студенческих проектах, а также на «Утомленных солнцем — 2» у Никиты Сергеевича Михалкова. Но когда окончила институт, сразу поняла, что хочу быть именно художником. И даже несмотря на хорошие предложения и финансово успешные проекты, я отказывалась в пользу того, чтобы, в общем-то, пойти в неизвестном направлении.
Что вы делали, чтобы заявить о себе как о художнике?
Мне было 20 лет, и я просто брала флешки с фотографиями моих картин и несла их в галереи. Не помню, чтобы кто-то еще так делал. Сегодня вообще сложно представить, что можно встать на порог известной московской галереи и отдать флешку. Ее никто не возьмет, а если и возьмет, то никогда не посмотрит.
Мне на старте карьеры очень повезло: в 20 лет я поступила в академию RMA на курсы по арт-менеджменту. Хотела понять, как работает рынок современного искусства и что мне нужно делать, чтобы выйти на мэтров, которые развивают, продвигают и продают молодых художников.
В RMA нам преподавал Николай Палажченко — представитель ярмарки Art Basel в России. И вот на его курсе я поняла, что вообще ничего не знаю про искусство. Я рассказала ему, как хожу с флешками, после чего он познакомил меня с галеристами.
Но метод с флешками тоже сработал. Вместе с ребятами из RMA мы поехали в Пекин, и там я тоже пошла по галереям современного искусства. И в итоге в 2014 году состоялась моя первая большая международная выставка в галерее Gangtanhao.
Вы не хотели заниматься классическим академическим рисунком. Как опишете свою художественную практику сейчас?
Действительно, не хотела, но вышло так, что я стала как раз академическим художником. Я предпочитаю использовать традиционную технику темперной живописи, поскольку она дает эффект погружения. Забавно, что на выпускном экзамене в Школе Сергея Андрияки вместо работы в классической акварельной технике я нарисовала абстрактный натюрморт. Мне сказали, что меня сейчас выгонят, но в итоге закрыли на это глаза.
Но все-таки у вас есть не только академические работы. Давайте поговорим про вашу «Юлу желаний», которую осенью показали на Cosmoscow, а сейчас она стоит в The Carlton, Moscow. Как родилась идея этого объекта?
Я дополняю живопись и скульптурами, и видеоартом. А «Юла желаний» — часть проекта «Бесконечно светлое», который я придумала с отсылкой к детству. У меня есть юла, которая досталась по наследству от прабабушки. В 1940-е, во время войны, она давала ее своим детям — моей бабушке и ее брату,— раскручивала и предлагала загадать желание. Чтобы оно сбылось, нужно было успеть прочитать стихотворение, пока юла крутилась. Бабушка с братом обычно не успевали. Мы с моим братом тоже так играли и тоже не успевали. И вот уже взрослая Настя решила, что нужно сделать такую юлу, которая будет крутиться бесконечно, а все желания — сбываться.
Кажется, это идеальный арт-объект для благотворительной елки. Как вообще «Юла желаний» попала на нее?
После Cosmoscow я поняла, что «Юла желаний» должна продолжить свое путешествие. Уже несколько лет я дружу с фондом «Друзья» и рассказала им, что у меня есть такой объект. Мне показалось, что он даст возможность всем, кто придет на благотворительную елку фонда «Друзья» в The Carlton, Moscow, загадывать желания. Это будут такие общая магия и вихрь положительной энергии, которые помогут задуманному сбыться.
А напрямую вы когда-нибудь обращались к новогодней теме?
В прошлом году с галереей Artzip я сделала проект «Первый праздник». Он тоже про мое детство и как раз связан с Новым годом. Я приехала в наш семейный загородный дом и собрала старую елку, посуду, фотографии, даже кусочки советских обоев, в натюрморт. Когда поставила все вместе, даже расплакалась, потому что воссоздала интерьер из детства. После с помощью печати деколь я перенесла изображение на блюда, которые мой дедушка привез из ГДР. Получилась тиражная фарфоровая работа «Первый праздник», а я с ее помощью увековечила новогодние традиции своей семьи.
А как вы сейчас обычно встречаете Новый год?
Один из моих основных проектов посвящен изучению Крайнего Севера. Поэтому вот уже несколько лет я стараюсь встречать Новый год в самых северных уголках России. Был Диксон, Амдерма, поселок на краю света, на берегу Карского моря, в этом году поеду в Северодвинск. Я арендовала квартиру в пятиэтажке, окна которой выходят на Северный Ледовитый океан.
В финале разговора перенесемся от Северного Ледовитого океана обратно в исторический центр столицы. Отель The Carlton, Moscow расположен буквально в паре шагов от места, где будет установлена главная елка Москвы. Что вы испытываете по поводу такого соседства?
Во-первых, это вызывает небольшой внутренний мандраж. Во-вторых, я понимаю, что это будет точка притяжения людей со всей страны. А «Юла желаний» даст возможность исполнить мечты. Новый год — мой любимый праздник. В эту ночь даже те, кто не верит в волшебство, готовы загадывать желание и ждать чуда.
Новый год и правда стойко ассоциируется с добром и верой даже в невозможное. И благотворительность тоже про это. Получается, что новогодние праздники — это лучшее время, чтобы кому-то помочь?
Помогать нужно круглый год, но, мне кажется, Новый год — как раз тот момент, когда можно собрать людей, которые пока далеки от благотворительности, познакомить их с ней и с возможностью делать добрые дела. И фонд «Друзья» своей елкой как раз показывает, что каждый при желании может помочь и стать частью большой системы благотворительности.
В Telegram каждый день Weekend. А у вас еще нет? Присоединяйтесь!
