Четвёртая ночь
На следующий день, не глядя на витрину, Мэттью вошёл в магазин с твёрдым намерением уволиться. Хозяйка встретила его с привычной вежливостью, но когда он озвучил своё решение, в её взгляде мелькнуло что-то странное. На мгновение она будто оценивающе изучила его, прежде чем вновь обрела спокойное выражение лица.
Голос её был мягким, размеренным, с едва уловимой настойчивостью, и прежде чем Мэттью успел осознать, что происходит, он кивнул в знак согласия. Она уговорила его остаться ещё на пару смен, пока не найдётся новый охранник.
Сам от себя не ожидая, он вновь пришёл в магазин этим вечером. Но сегодня он твёрдо решил не выходить в зал без крайней необходимости. Заперся в комнате охраны, налил кофе, раскрыл учебник и заставил себя сосредоточиться.
Но мысли то и дело возвращались к тому, что происходило прошлой ночью. Почему именно этот манекен всегда оказывался в центре странных событий? Он готов был поклясться, что его выражение лица менялось каждую ночь, а надпись на зеркале... Почему именно цифра "8"?
Мэттью задумался, а что, если он просто смотрит на это не так, как нужно? Он вспомнил фильмы, где герою приходится разгадывать послание, оставленное кем-то из потустороннего мира. А если это тоже послание? Если манекен не просто перемещается, а пытается что-то сказать? Но что? Он не успел додумать, потому что в магазине раздался звук. Что-то тяжёлое двигалось по полу, словно кто-то передвигал мебель.
Сердце гулко ударилось в рёбра. Он резко посмотрел на экраны — одна за другой камеры отключались. Мэттью ущипнул себя, но нет, это было не сном. Всё происходило наяву. С каждой отключённой камерой страх внутри рос, давил, сжимал внутренности.
Вдобавок к этому шум не прекращался, становясь всё более явным. Он не знал, стоит ли выходить. Всё внутри него кричало, что это плохая идея, но сидеть в запертом кабинете, не зная, что происходит в темноте, было не менее страшно. Адреналин ударил в кровь, он сжал в руке дубинку и, преодолевая панику, вылетел в зал.
— Оставьте меня в покое! — крикнул он, размахивая дубинкой.
Но как только шагнул вперёд, шум оборвался. Тишина. Давящая, зловещая, словно что-то замерло в ожидании. Дыхание вырывалось рывками, но внутри уже закипал гнев. В этот момент он увидел это.
На огромном зеркале вдоль стены, размазанными мазками, небрежно и торопливо была выведена цифра "8". Ряд за рядом, снова и снова. Он вгляделся в отражение и заметил его.
Манекен.Тот самый. Он стоял прямо позади.
Мэттью резко развернулся и со всей силы обрушил дубинку на него. Он бил его, крича от бессилия, от гнева, от непонимания. Треск пластика отдавался эхом, куски разлетались по полу. Он не знал, зачем это делает, не знал, чего пытается добиться, но не мог остановиться. Ему нужен был ответ, объяснение, хоть что-то, что развеет этот кошмар. Когда дыхание сбилось, руки ослабли, а тело налилось свинцовой усталостью, он просто отпустил дубинку. Манекен лежал на полу, разбитый, расколотый.
Он развернулся, тяжело дыша, и сделал несколько шагов в сторону выхода. В этот момент что-то зацепилось за его ногу, и он с силой упал, ударившись о пол. Фонарь выкатившись из его руки, осветил разбросанные по полу ключи. Он поднялся, потянулся к ним и вдруг заметил деталь, от которой внутри всё похолодело.
Каждый ключ был пронумерован. И среди всех, отдельно от остальных, выделялся ключ с цифрой "8". Он медленно поднял его, сжимая пальцами, в голове шумело. Эта цифра повторялась снова и снова, в зеркале, на ключе... она значила что-то. Но что именно?
В коридоре подсобного помещения, Меттью медленно подошел к комнате №8.
Дверь в комнату открылась легко, будто её никто не закрывал… или, наоборот, давно смирился с тем, что она скрывает.
Фонарь выхватил из темноты стеллажи, уставленные архивными коробками, стол с разбросанными документами, слоем пыли осевшими на потрёпанных папках. В воздухе висел запах старой бумаги и чего-то химического, похожего на засохший лак или краску.
Мэттью сделал шаг вперёд и сразу заметил журнал сотрудников, открытый на последней заполненной странице. Он опустил руку, провёл пальцами по строчкам, пробежался взглядом по датам. Последний уволенный — Стив Коннон, ночной охранник. В графе увольнения короткая запись: "Уволен по собственному желанию".
В груди что-то неправильно сжалось. Он вспоминал голос хозяйки: "Просто не вышел на смену, больше мы его не видели." Но здесь было чётко указано, что он уволился сам.
Мэттью захлопнул журнал, пытаясь подавить нарастающее беспокойство, и огляделся. Что-то здесь было не так. Он знал, как проектируются подобные помещения. Слишком узкое пространство. Слишком резкий перепад в глубине стен.
Он осмотрелся внимательнее, и взгляд зацепился за длинный металлический шкаф у дальней стены. На первый взгляд он вписывался в интерьер, но внизу, у самого пола, была щель, и сквозь неё просачивалась темнота.
Он двинулся ближе, упёрся руками в шкаф и толкнул его. Сначала мебель даже не дрогнула, но когда он надавил сильнее, раздался глухой стук, словно что-то упало за стеной.
Мэттью замер.
Шкаф не просто стоял у стены. Он что-то скрывал.
Он приложил больше усилий, и наконец шкаф с тяжёлым скрипом сдвинулся в сторону, открывая узкий проход. В воздухе повисла сухая пыль, а за шкафом обнаружилась ещё одна дверь.
Он стоял перед ней, чувствуя, как внутренний инстинкт отчаянно умоляет его не заходить. Но он уже не мог остановиться.
Дверь открылась вглубь, и фонарь осветил потайное помещение.
Первое, что он увидел, была стена, уставленная фотографиями. Бесчисленные ряды снимков, аккуратно прикреплённых кнопками, вытянутых в ровные линии, будто чей-то жуткий каталог.
На каждом снимке были сотрудники. Бейджики на груди. Рабочая форма. Он пробежался взглядом по именам и понял, что все эти люди работали здесь. Они все числились в журнале. Они все "уволились по собственному желанию".
Дыхание сбилось, когда взгляд зацепился за стол в дальнем углу. Над ним висела ещё одна фотография. Стив Коннон.
Холод расползся по позвоночнику Мэттью.
Черты лица, скулы, губы, взгляд… он знал это лицо. Он видел его. Это был он. Манекен в зелёном костюме.
Мэттью пошатнулся, шагнул назад, тяжело дыша. Всё внутри него отказывалось принимать эту мысль, но он уже знал правду.
Он разбил его дубинкой. И теперь смотрел на него как на мёртвого человека.
Его голова загудела. Ему не хотелось больше видеть ничего, но взгляд сам нашёл что-то в глубине комнаты.
Это был металлический станок. Старый, но довольно массивный, с креплениями, гибкими шлангами и брызгами белёсой массы, застывшей на панелях.
На столе рядом валялись разбитые ампулы с жёлтоватым веществом, источающим химический, почти тошнотворный запах.
Он сделал ещё один шаг, и под ногой что-то хрустнуло. Фонарь дрогнул в руке, луч света осветил пол. Там, среди пыли и мелкого мусора, валялся обломок манекена – отломанная кисть руки. Мэттью хотел просто перешагнуть через неё, но внезапно замер.
Что-то в этом куске было не так. Он присел, медленно провёл пальцем по краю перелома. Поверхность казалась гладкой, но под светом фонаря она блестела не так, как пластик. Она была плотной, слишком плотной. Это была кожа?
В горле встал ком. Сердце заколотилось в висках, когда он заметил под пальцами тонкие узоры, похожие на мельчайшие капилляры. Он не хотел верить в это. Но он уже знал правду. Это не был пластик.
Его правый висок пульсировал, сердце глухо стучало в груди, а воздух стал густым и вязким. Он поднял взгляд и заметил на стене чёрный файл. Его руки дрожали, когда он сорвал его и раскрыл, пролистывая хаотично сброшенные бумаги.
"Обработка эпоксидной формовкой."
"Паралитический раствор."
"Консервация тканей."
"Закрепление черт лица."
Слова перемешались в голове, но всё сложилось в единую картину. Каждую неделю кто-то "увольнялся". Но никто из них не уходил. Они становились манекенами. Они стояли в этом магазине, день за днём, ночь за ночью, пока никто не задавал вопросов. Каждую неделю она выбирала нового.
И единственный человек, который видел, как исчезали сотрудники, который следил за тем, чтобы их никто не искал, который вёл этот чёртов журнал… Хозяйка магазина.
По коже тут же прошёл холод, а грудь сдавило липким страхом. Воздух в комнате вдруг стал тяжёлым, давящим, словно стены начали сужаться. И вдруг из-за двери донёсся тихий скрип. Не резкий, не случайный, а осторожный, как будто кто-то медленно ступил на пол, стараясь не выдать себя.
Мэттью замер, пальцы непроизвольно сжали фонарь. Он почувствовал её присутствие прежде, чем услышал шаги. Она была здесь. Совсем рядом.
Мэттью затаил дыхание и быстро потушил фонарь.
Шаги приближались. Женщина знала, что он здесь. Её голос был ровным, почти ласковым, без капли напряжения:
— Вы не сможете уйти, мистер Коллинз. Это место уже выбрало вас.
Щёлкнул выключатель, и потайная комната озарилась холодным светом.
Мэттью прижался к стеллажу, лихорадочно пытаясь разблокировать телефон. Пальцы дрожали, но он всё же успел набрать номер полиции. Едва на том конце прозвучал голос оператора, как хозяйка магазина шагнула вперёд и произнесла, будто с лёгким укором:
— Выходите. Это только затянет неизбежное.
Мэттью резко выскочил из-за стеллажа и бросился к ней, намереваясь сбить с ног и вырваться в коридор. Женщина не двинулась, спокойно дожидаясь, пока он подойдёт ближе, и, когда он был в шаге от свободы, резко схватила его за руку. Вторая рука с инъекцией устремилась к его шее.
Он ударил её локтем в бок, пытаясь вырваться, но игла всё же вошла в кожу. Боль прошла едва ощутимой вспышкой, но сразу после этого в голове закружилось, тело налилось тяжестью.
Он попытался ударить её ещё раз, но движения стали замедленными, вялыми. Всё вокруг поплыло, веки стали непослушными, и в следующее мгновение темнота сомкнулась вокруг него.
Когда сознание вернулось, он не сразу понял, где находится. Свет бил в глаза, тело казалось неподвижным, будто его опутали тяжёлые оковы. Он попытался двинуться, но мышцы слушались плохо, конечности были ватными, чужими.
Где-то рядом что-то металлическое звякнуло.
Женщина спокойно разложила на столе перед собой ампулы, иглы, стеклянные баночки с густыми веществами. На её лице было то же добродушное выражение, что и раньше, когда она вручала ему ключи от магазина.
— Как хорошо, что вы пришли в себя, — её голос был почти тёплым, заботливым. — Нам ещё многое нужно подготовить, но скоро всё закончится.
Она не торопилась. Достав из кармана белоснежные перчатки, натянула их и обратила к нему всё тот же спокойный, даже мягкий взгляд.
— Я не ожидала, что вы так быстро догадаетесь, — вздохнула она. — Обычно всё проходит более… плавно. Мне пришлось немного импровизировать, но ничего, это ненадолго. Как только ваше тело привыкнет к раствору, процесс пойдёт быстрее.
Она перевела взгляд на сложенный на стуле синий костюм, провела по нему рукой, будто проверяя гладкость ткани.
— Он вам идеально подойдёт. Отличная модель для новой летней коллекции.
Мэттью чувствовал каждое слово, но не мог говорить. Только одна мысль горела в сознании — это бежать.
Он попытался сосредоточиться, сосчитать до пяти, затем до десяти. Концентрация. Контроль. Двигайся. Он медленно напрягал мышцы, пробовал пошевелить пальцами. Сперва это казалось невозможным, но затем он почувствовал легкое покалывание в мизинце, затем кисти, а затем ноги.
Женщина отвернулась, погрузившись в свои приготовления, а он, еле заметно, смог залезть в карман и сжать в руке связку ключей.
Она повернулась к нему, держа в руке новый шприц.
— Теперь всё будет иначе. Эта доза окончательно вас расслабит. Всё, что нужно, это немного терпения.
Когда она подошла ближе, он из последних сил сорвался в движение. И сжатая связка ключей со всей силы вонзилась ей в ногу.
Женщина тут же вскрикнула, зашаталась, схватилась за рану обеими руками.
Мэттью не терял ни секунды упал со стола, рухнул на колени, а затем быстро поднялся и дёрнулся в сторону выхода. И хоть его ноги были тяжёлыми, а скорость слишком медленной, но он бежал.
Выбежав в зал магазина, он дрожащими руками достал телефон и вызвал полицию.
Вскоре он затаился среди стеллажей. Его дыхание рвано вырывалось из лёгких, а тело ломило от слабости.
А женщина двигалась за ним медленно, но уверенно, зная, что он здесь и никуда не денется.
— Не глупите, мистер Коллинз, — её голос был спокойным, даже почти ласковым. — Я всё равно вас найду. Этот магазин уже выбрал вас.
Ее шаги приближались. Они были слишком близко.
Мэттью попытался медленно отползти в сторону, но в следующий миг какой-то резкий толчок выбил его из укрытия.
Женщина тут же набросилась на него, повалив на пол. Холодный металл иглы скользнул по его коже, он чувствовал, как её пальцы вцепились в него, удерживая, а рука с шприцом висела в воздухе, готовая нанести удар.
Мэттью сопротивлялся, но сил не хватало. Его тело было тяжёлым, а движения медленными. Она нависла над ним, её губы дрогнули в улыбке, а глаза сверкнули в полумраке.
— Тише, тише… Всё закончится быстро.
Но вдруг в этой тишине раздались глухие, медленные шаги. Скрип старых половиц протянулся приглушённым эхом, словно что-то двигалось в темноте. Женщина замерла, её дыхание на мгновение сбилось, а пальцы сильнее сжали шприц.
Вслед за звуками поползли тени. Они приближались. Мэттью почувствовал это раньше, чем увидел. Что-то в воздухе изменилось.
Женщина резко вскочила, отступая назад, а глаза её вспыхнули паникой.
— Нет…
Эти самые тени сгустились. Это были манекены и они двигались. Из глубины зала, из-за витрины, из тёмных углов, они медленно, но неотвратимо окружали её.
— Нет, вы не можете… вы не живые! — её голос срывался на истерику.
Она закрыла уши, зажмурила глаза, но скрип усиливался, а шаги приближались.
Её дыхание сбилось, пальцы дрожали, взгляд метался по фигурам, которые окружили её плотным кольцом.
— Я сделала вас совершенными! Вы — мои творения! Вы не можете…
Манекены нависли над ней, их неподвижные лица были пустыми и безмолвными. Но Мэттью видел. Они смотрели на неё. Они словно ждали этого.
Женщина закричала. Крик разорвал воздух, наполнил магазин отчаянием и ужасом, но никто не пришёл ей на помощь.
В этот миг Мэттью заметил ключи на полу. Он сорвался с места, схватил их и бросился к выходу.
Его ноги ещё не слушались, шаги были медленными, спотыкающимися, но страх подгонял его вперёд.
Он открыл дверь и уже хотел выбежать наружу, но…Что-то заставило его обернуться. Позади, в мягком свете витрины, он увидел его.
Манекен в зелёном костюме. Он больше не был пугающим. Его лицо больше не выражало страха. Теперь в нём было что-то другое. Благодарность.
Мэттью замер на секунду, а затем, не оглядываясь больше, выбрался наружу.
В тот же миг в здание ворвалась полиция. Визг тормозов, гулкие шаги по плитке, резкие команды.
Они вытащили хозяйку магазина изнутри, а она судорожно извивалась, бормоча что-то невнятное.
— Нет… этого не может быть… — её голос дрожал, превращаясь в хриплый шёпот. — Они не могут… Они же… мертвы…
Она металась взглядом, хватала воздух рваными вдохами, но никто не слушал. Никто даже не смотрел в её сторону. Она больше ничего не значила.
А магазин… Магазин снова стал тихим. Снова стал пустым.
"Есть вопросы, на которые не стоит знать ответ. Есть двери, за которые лучше не заглядывать. Но если однажды ты всё же решишь узнать правду — убедись, что у тебя есть способ уйти."
КОНЕЦ
#страшнаяистория #мистика #жуткиерассказы