Лена стояла у плиты, помешивая соус для макарон, когда услышала поворот ключа в замке. Матвей вернулся с работы позже обычного — уже девятый час вечера. Три года они жили вместе в этой съёмной двухкомнатной квартире на Васильевском острове, и Лена привыкла к его распорядку дня. Торговый представитель в фармацевтической компании — работа с гибким графиком, но обычно он был дома к семи.
— Привет, — буркнул Матвей, проходя мимо кухни прямиком в спальню.
Лена нахмурилась. Последние недели он вёл себя странно — избегал разговоров, постоянно переписывался с кем-то в телефоне, закрывая экран, когда она подходила. А ещё эти постоянные звонки от его матери Валентины Павловны, после которых он становился задумчивым и раздражительным.
— Ужин готов, — крикнула Лена. — Иди есть, пока не остыло.
— Не голоден, — донёсся приглушённый ответ.
Лена выключила плиту и прошла в спальню. Матвей лежал на кровати, уткнувшись в телефон. При её появлении быстро заблокировал экран.
— Что происходит? — спросила она, садясь рядом. — Ты уже неделю сам не свой.
— Всё нормально. Устал просто.
— Матвей, мы три года вместе. Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Это из-за работы?
Он помолчал, потом сел, прислонившись к изголовью кровати.
— Лен, помнишь, я говорил про квартиру от бабушки? Ну, которую она мне оставила.
— Конечно, помню. Однокомнатная на Комендантском. Ты говорил, что будешь оформлять наследство.
— Да, вот оформил уже. Документы все готовы.
Лена улыбнулась:
— Это же здорово! Наконец-то своё жильё. Мы сможем переехать, а эту квартиру сдавать не будем. Артёму как раз исполнилось восемнадцать, он поступил в университет. Можно будет его туда поселить, всё-таки общежитие — это не лучший вариант для первокурсника.
Артём — сын Лены от первого брака. Умный, спокойный парень, который никогда не доставлял хлопот. С Матвеем они нашли общий язык, хоть и не были особо близки. Юноша поступил на бюджет в Политехнический университет на факультет информационных технологий, и Лена очень им гордилась.
Матвей отвёл взгляд:
— Вот об этом я и хотел поговорить. Понимаешь, мама... Валентина Павловна считает, что квартиру нужно использовать по-другому.
— По-другому? — Лена насторожилась. — Что ты имеешь в виду?
— Ну, она живёт сейчас в Колпино, в старой хрущёвке. Район не очень, да и квартира требует ремонта. А тут центр города, метро рядом...
Лена медленно поднялась с кровати:
— Ты хочешь сказать, что собираешься отдать квартиру своей матери?
— Не отдать, а... предоставить для проживания. Она же моя мать, Лен. У неё артрит, ей тяжело подниматься на пятый этаж без лифта.
— А как же Артём? Ему негде жить! Общежитие дают только иногородним!
Матвей встал, засунув руки в карманы:
— Зачем твоему сыну квартира? Пусть лучше моя мама там живёт. Она пожилой человек, ей комфорт нужен. А Артём молодой, справится. Можно снять ему комнату где-нибудь подешевле.
***
Три года они строили планы, обсуждали будущее, и вот теперь он так запросто отметает интересы её сына.
— Снять комнату? — переспросила она, стараясь говорить спокойно. — Ты понимаешь, сколько стоит аренда в Петербурге? Даже комната в коммуналке — это минимум пятнадцать тысяч. Где студент возьмёт такие деньги?
— Ну, подрабатывать будет. Все студенты подрабатывают.
— Матвей, он поступил на сложнейший факультет! Там такая нагрузка, что времени на подработки просто НЕ БУДЕТ! К тому же, у нас есть возможность обеспечить его жильём!
— У МЕНЯ есть возможность, — поправил Матвей. — Это МОЯ квартира, доставшаяся МНЕ по наследству. И я считаю правильным, чтобы там жила МОЯ мать.
Все эти «мой», «моя», «моё» — будто они не пара, не семья, а случайные соседи по квартире.
— Мы три года вместе! — воскликнула она. — Я думала, мы строим общее будущее! А ты, оказывается, делишь всё на «твоё» и «моё»!
— Не передёргивай. Просто у каждого есть обязательства перед своими родными. Моя мать — мой приоритет.
— А мой сын — не твой приоритет, я правильно понимаю?
— Лен, ну что ты как маленькая? Артём — взрослый парень. Пора ему учиться самостоятельности. А моей маме шестьдесят пять лет!
— Валентине Павловне ШЕСТЬДЕСЯТ ДВА! — поправила Лена. — И она прекрасно себя чувствует! На прошлой неделе ездила в Турцию с подругами!
— Это не имеет значения. Решение принято.
— КЕМ принято? Тобой? А моё мнение тебя не интересует?
Матвей раздражённо дёрнул плечом:
— Это МОЯ квартира, МОЁ наследство. Какое тут может быть твоё мнение?
В этот момент в кармане Матвея зазвонил телефон. Он глянул на экран и быстро ответил:
— Да, мам. Да, я с ней поговорил. Нет, она пока не согласна, но это не имеет значения. Конечно, квартира твоя. Да, я завтра приеду, привезу ключи.
Лена стояла, сжав кулаки. Значит, всё уже решено за её спиной. Они уже всё обсудили, спланировали, и этот «разговор» — просто формальность.
— Знаешь что, — сказала она, когда Матвей закончил разговор. — Раз ты так легко принимаешь решения, касающиеся моего сына, то и я приму одно решение. Убирайся.
— Что? — Матвей удивлённо поднял брови.
— УБИРАЙСЯ из этой квартиры. Договор аренды оформлен на меня. Я плачу за неё из своей зарплаты. Это МОЯ съёмная квартира, если уж на то пошло.
— Лена, не говори глупостей. Мы же живём вместе.
— Жили. До этого момента. Раз для тебя существует только «моё» и «твоё», то вот тебе — квартира МОЯ, убирайся к своей мамочке в Колпино. Или в свою однушку на Комендантском. Где хочешь, но здесь тебе больше не место.
***
Матвей смотрел на Лену с недоумением. За три года совместной жизни она никогда не повышала голос, всегда шла на компромиссы, старалась сглаживать углы. А тут — такая злость, такая решимость в глазах.
— Лен, ты же не серьёзно, — попытался он сменить тон на примирительный. — Давай спокойно всё обсудим. Может, найдём какое-то решение...
— КАКОЕ решение? — Лена уже не сдерживала эмоций. — Ты уже ВСЁ решил! С мамочкой своей! Даже ключи завтра повезёшь! А то, что у моего сына не будет крыши над головой — это мелочи, да? А ведь обещал! Обещал ему!
— Не будь такой драматичной. Никто не умрёт от того, что парень поживёт в общаге или снимет комнату.
— НЕ БУДЬ ТАКОЙ ДРАМАТИЧНОЙ? — Лена схватила с тумбочки его вещи и начала швырять в сумку. — Да пошёл ты к чёрту со своими советами! Три года я терпела твою мамашу, которая постоянно лезла в нашу жизнь! «Лена неправильно готовит», «Лена неправильно одевается», «Лена неправильно воспитывает сына»! А я молчала, улыбалась, старалась наладить отношения!
— Мама просто...
— Да чтоб её черти взяли с её переживаниями! Она с первого дня меня ненавидела! «Разведёнка с прицепом» — это же её слова, да? Думаешь, я не слышала, как она по телефону подругам рассказывала?
Матвей покраснел:
— Она не имела в виду ничего плохого...
— Да неужели? А когда на моём дне рождения заявила при всех, что не понимает, зачем я вообще работаю, если у меня есть мужчина — это тоже ничего плохого? А когда сказала Артёму, что он должен называть тебя «папой», потому что родной отец его бросил — это забота?
— Лен, хватит! Это моя мать!
— Вот именно! ТВОЯ! Так и вали к ней! Живите вдвоём, раз она тебе дороже всех!
В дверь позвонили. Лена пошла открывать — на пороге стоял Артём. Высокий, худощавый, с отцовскими карими глазами и материнскими тёмными волосами. В руках — пакет с продуктами.
— Мам, я тут молока купил, ты же просила... — он осёкся, увидев раскрасневшееся лицо матери. — Что произошло?
— Ничего, сынок. Матвей как раз уезжает.
— Уезжает? Куда?
Матвей вышел из спальни с наспех собранной сумкой:
— Артём, твоя мать немного перенервничала. Мы просто поссорились.
— Поссорились? — Лена рассмеялась зло. — Да какая там ссора! Просто господин Матвей Игоревич решил, что ты недостоин жить в нормальных условиях! Квартиру от бабушки, которую он планировал тебе дать пожить, теперь отдаёт своей мамочке! А ты — иди куда хочешь!
Артём поставил пакет на пол:
— Я не понимаю. Матвей, вы же говорили, что я смогу там жить, пока учусь.
— Обстоятельства изменились, — буркнул Матвей.
— Обстоятельства! — фыркнула Лена. — Да просто мамочка приказала, и он побежал исполнять! Знаешь, что она мне на прошлой неделе сказала? «Зачем вы тратите деньги на образование Артёма? Пусть идёт работать грузчиком, всё равно из таких ничего путного не выходит»!
— Мам, да забей, — Артём пожал плечами. — Я что-нибудь придумаю. Ребята из группы снимают квартиру вскладчину, может, присоединюсь к ним.
— НЕТ! — Лена топнула ногой. — Ты НЕ БУДЕШЬ жить где попало и с кем попало! У тебя будет нормальное жильё, даже если мне придётся второй кредит взять!
— Вот видишь, — Матвей попытался использовать момент. — Всё решается. Зачем ты так распаляешься?
Лена повернулась к нему.
— Да катись ты отсюда! ВАЛИ! И чтоб я тебя больше здесь не видела!
***
Прошла неделя после того памятного вечера. Матвей переехал к матери в Колпино, оставив часть вещей в надежде, что Лена остынет и всё вернётся на круги своя. Первые дни он был уверен — позвонит, извинится, попросит вернуться. Женщины же эмоциональные существа, вспылила и успокоится.
Но Лена не звонила. Не писала. Заблокировала его во всех соцсетях и мессенджерах. На звонки не отвечала.
— Правильно сделал, что ушёл от этой истерички, — говорила Валентина Павловна, накладывая сыну борщ. — Я же тебе говорила разведёнка, да ещё с довеском. Нашёл бы себе нормальную девушку, молодую, без прошлого.
— Мам, хватит, — Матвей устало потёр глаза. — Лена хорошая. Просто сейчас у неё трудный период.
— Трудный период у НЕЁ? Да она должна благодарить, что такой мужчина, как ты, вообще обратил на неё внимание! В её-то возрасте, да с её багажом!
Матвей промолчал. На работе дела шли не лучшим образом — он не мог сосредоточиться, постоянно думал о Лене. Вспоминал, как она смеялась над его шутками, как готовила его любимые сырники по воскресеньям, как засыпала, уткнувшись ему в плечо.
— Завтра поедем смотреть квартиру, — продолжала Валентина Павловна. — Нужно решить с ремонтом. Я думаю, стены покрасить в бежевый, а на кухне сделать...
Телефон Матвея завибрировал. СМС от неизвестного номера: «Матвей Игоревич? Это Артём. Мама попала в больницу. Городская больница №17, кардиология».
Сердце ухнуло вниз. Матвей вскочил, хватая куртку.
— Ты куда? — возмутилась мать. — Я же борщ приготовила!
— В больницу. Лена там.
— И что? Ты ей теперь не муж! Пусть её сыночек о ней заботится!
Но Матвей уже выбежал из квартиры. Всю дорогу до больницы он корил себя — как мог так поступить? Лена никогда ничего не просила, работала наравне с ним, вела хозяйство, создавала уют. А он из-за материнских каприз готов был лишить её сына крыши над головой.
В больнице он нашёл Артёма в коридоре кардиологического отделения. Парень выглядел испуганным и растерянным.
— Что случилось? — спросил Матвей.
— Гипертонический криз. Давление подскочило до двухсот. На работе стало плохо, «скорую» вызвали. Сказали, что на фоне стресса.
Матвей сел на лавку, обхватив голову руками. Стресс. Который устроил он.
— Можно её увидеть?
— Врач сказал, завтра. Сейчас капельницы ставят, наблюдают.
Они сидели молча. Потом Артём заговорил:
— Знаете, я никогда не видел маму такой... сломленной. Она всегда была сильной. Когда отец ушёл, она не плакала. Работала до поздна, чтобы меня поднять. А тут... Она думала, вы семья. Настоящая семья.
— Я облажался, — тихо сказал Матвей.
— Да дело не в квартире, — Артём покачал головой. — Я правда что-нибудь придумаю. Дело в том, что вы её предали. Выбрали свою мать вместо неё. А она-то думала, что вы вместе, что вы — пара.
В кармане Матвея снова зазвонил телефон. Мать.
— Где ты ходишь? Борщ остывает! И вообще, нечего тебе там делать! Пусть сама разбирается со своими проблемами!
— Мам, Лена в больнице.
— Ну и что? Ты-то тут при чём? Не твоя жена, не твоя проблема. Возвращайся немедленно!
Матвей посмотрел на Артёма, который старательно делал вид, что не слышит разговор, хотя голос Валентины Павловны разносился по всему коридору.
— Знаешь что, мам, — сказал Матвей. — Иди-ка ты к чёртовой бабушке со своим борщом. Я приеду, когда приеду.
И отключил телефон.
***
На следующее утро Матвей пришёл в больницу с букетом. Артём встретил его у входа в палату.
— Она не хочет вас видеть, — сказал он извиняющимся тоном. — Простите, я передал, но она сказала...
— Что сказала?
— «Чтоб он провалился сквозь землю». Это дословно.
Матвей кивнул. Заслужил.
— Хотя бы цветы передай.
Артём взял букет и скрылся за дверью. Через минуту вернулся — с цветами.
— Она сказала: «Пусть подавится своими цветами».
Следующие дни Матвей приходил каждое утро. Приносил фрукты, соки, домашнюю еду (готовил сам, впервые за много лет). Лена всё отвергала, отказывалась его видеть.
Валентина Павловна устраивала скандалы:
— Ты с ума сошёл! Бегаешь за этой клушей! Она же специально в больницу легла, чтобы тебя разжалобить!
— Мать, у человека гипертонический криз. Это не шутки.
— Да какой криз! Наверняка симулирует! Они все такие, эти разведёнки! Манипуляторши!
Однажды Валентина Павловна не выдержала и поехала в больницу сама. Матвей узнал об этом от Артёма, который позвонил ему в панике:
— Матвей Игоревич, тут ваша мать! Такое устроила!
Матвей примчался через двадцать минут. Картина, которую он застал, заставила его похолодеть. Валентина Павловна стояла посреди палаты и орала на Лену, которая полулежала на кровати, бледная, с капельницей в руке.
— Да как ты смеешь моего сына шантажировать! Специально тут разлеглась, комедию ломаешь! Думаешь, он к тебе вернётся? Да никогда! Он наконец понял, что ты за человек! Обычная содержанка, которая хотела присосаться к успешному мужчине!
— ХВАТИТ! — крикнул Матвей так, что все вздрогнули. — Мать, ВЫЙДИ ОТСЮДА НЕМЕДЛЕННО!
— Матвей, я просто...
— ВЫШЛА Я СКАЗАЛ!
Валентина Павловна попятилась к двери:
— Да что ж это такое! Родную мать гонишь из-за какой-то...
— Из-за женщины, которую я люблю! — отрезал Матвей. — И если ты ещё раз появишься здесь или скажешь о Лене хоть слово плохое — забудь, что у тебя есть сын!
Валентина Павловна вылетела из палаты, громко всхлипывая. Матвей повернулся к Лене:
— Прости. За всё прости. Я идиот, подкаблучник, тряпка. Позволил матери рулить моей жизнью. Но это закончилось.
Лена смотрела на него усталым взглядом:
— Уйди, Матвей. Просто уйди. Мне плохо.
— Лен, пожалуйста...
— Три года! ТРИ ГОДА я терпела твою мамашу! — вдруг взорвалась она. — Её хамство, презрение, постоянные уколы! А ты молчал! Делал вид, что не замечаешь! А потом ещё и квартиру решил ей отдать! А ведь обещал! Значит у неё будет две квартиры, а мы и дальше снимать?!
Монитор запищал — давление поползло вверх. Прибежала медсестра:
— Всё, выйдите! Больной нельзя волноваться!
Матвея выставили из палаты. Он сел на лавку в коридоре, Артём сел рядом.
— Она права, — тихо сказал Матвей. — Во всём права. Я действительно тряпка. Всю жизнь под материнской юбкой. Даже с первой женой из-за этого развёлся — мать довела её до нервного срыва своими придирками, а я молчал.
— Знаете, — неожиданно сказал Артём, — мама не такая, как кажется. Она не слабая. Просто уставшая. От того, что её не ценят. Не уважают. Воспринимают как должное.
— Я это понял. Слишком поздно, но понял.
Через три дня Лену выписали. Матвей ждал у выхода с машиной. Лена прошла мимо, даже не взглянув. Села в такси с Артёмом и уехала.
Дома её ждал сюрприз. Квартира была полна цветов — розы, тюльпаны, ромашки, герберы. На столе — коробка с тортом из её любимой кондитерской. И записка: «Квартира оформлена на Артёма. Документы у нотариуса. Прости меня. М.»
Лена взяла документы, пролистала. Действительно — дарственная на имя Артёма Сергеевича.
— Мам, это же... — Артём тихо прошептал. — Это... Квартира моя!
Лена села на диван, держа в руках бумаги. По щекам потекли слёзы — впервые за все эти дни.
Телефон зазвонил. Номер Матвея. Она сбросила. Он позвонил снова.
— Чего тебе? — устало спросила она, всё-таки ответив.
— Лен, я не прошу прощения. Я знаю, что не заслуживаю. Просто хочу, чтобы ты знала — я порвал с матерью. Сказал ей, чтобы не звонила, пока не извинится перед тобой. И квартира... Это меньшее, что я мог сделать. Артём хороший парень, он заслуживает нормальной жизни.
— А твоя мать? Она же мечтала там жить.
— Пусть живёт в своём Колпино. Или продаёт квартиру и покупает что-то получше. Мне всё равно. Я снял квартиру-студию недалеко от твоего дома. Если ты позволишь... Если когда-нибудь сможешь простить... Я буду ждать.
Лена молчала.
— Я не прошу вернуться ко мне. Просто... может, кофе выпьем когда-нибудь? Поговорим?
Лена отключилась.
***
Спустя несколько месяцев, холодным ноябрьским вечером, Матвей услышал звонок в дверь своей студии — на пороге стояла Лена с заснеженными волосами и покрасневшими от мороза щеками, он растерялся, не находя слов, а она молча шагнула вперёд и обняла его, крепко, по-настоящему, и Матвей почувствовал, как к горлу подкатывает ком, глаза защипало от слёз, которые он еле сдерживал. Они стояли так долго, посреди маленькой прихожей, и Лена была счастлива, прижимаясь к этому человеку, который сумел измениться, который выбрал её, который сделал всё, чтобы заслужить прощение. И она простила, потому что любила, потому что поняла: он наконец-то стал тем мужчиной, о котором она мечтала все эти три года.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»