- Где ты был! Где тебя носило?! – Клавдия била сына по спине, по рукам, по голове попала. Его шапка слетела с макушки прямо на землю, на мокрый, грязный снег.
Мирон, смеясь и кривляясь, поднял шапку. Его забавляла мамина смешная такая агрессия. Всё равно она ему ничего не сделает. Хотя разгорячилась не на шутку. И куртка нараспашку, и голос, и руки дрожат.
- Ма, ты... ты чего? – паясничал Мирон. – Мам, ну перестань! - оглядывался он по сторонам, да только кому он нужен смотреть на него. Все соседи мечтали не видеть его и великое хозяйство Шаховых сто лет.
- Мирон! – злилась ещё больше Клавдия Сергеевна.
- Да, мам, - закрывался он от неё руками, но не уходил.
- Я тебя прибью!
- Мам, - заливался он от смеха, - прекрати, голова заболит. Мам.
Вышла и Света с пустым ведром, видимо, до сих пор по хозяйству хлопотала, хотя время: два по полудню. С каменным лицом, очень уставшим.
- Тебе смешно, а мы тут с мамой одни.
- Как одни? А Саня где?
Света отвернулась, мама стала ещё сильнее колотить сына.
- Мам, да хватит, не смешно уже.
- Нам тоже не до смеха было.
Света развернулась и ушла. Разве объяснишь брату такие простые вещи, ведёт себя, как клоун.
- А Саня где?
- Я и тебя... – мамам продолжала размахивать на сына руками. – И твоего Саню.
- Да что случилось?
Задняя дверь его машины приоткрылась, Мирон тут же захлопнул её и показал жестом в машину: сидеть.
- Мам, я не один.
Клавдия тут же успокоилась и посмотрела на тонированное стекло.
- Работника нового привёз.
- А где ты пропадал?!
- Мам, ты же сама сто раз говорила, - он вновь растянулся в счастливой улыбке. – Женись!
- Ты невесту привёз? – всполошилась Клавдия.
- Да нет, мам! Не всё сразу. Иди в дом.
Клавдия развернулась, поправила куртку, чтобы не задувало, она только сейчас почувствовала, как вспотела и какой ветерок на улице нехороший, как бы она потом за тем разъездным дружком сына не загремела в койку с температурой.
- Выходи! – скомандовал Мирон и открыл заднюю дверь.
Из машины вышел худой, низенький, сутулый мужчина лет 50-ти. Совсем не похож на бомжа или пьяницу. Затюканный немного, по сторонам озирается. На Мирона вообще взглянуть боится.
Клавдия наблюдала в окно, как сын инструктировал и заводил во двор постороннего человека - пинками. Мужчина не пытался бежать или оговариваться с Мироном. Клавдия отвернулась и пошла в кухню, ничего особенного не увидела она за окном. Света сидела в комнате брата около Сани. Клавдии это очень не нравилось. Светка не спала ночи, отиралась около больного, и Клавдия не сомкнула глаз из-за неё. Дочка в дом спешит, бросив мешок или ведро на пороге, и мама встанет и смотрит, ждёт, когда же выйдет Света. Натерпелась Клавдия за эти три дня! Все глаза высмотрела, всё терпение растеряла, поэтому и сорвалась на Мирона.
Вот и он. Света вышла из его комнаты от больного. Клавдия уже научилась различать все звуки из глубины дома.
- Фух! – упал Мирон на стул между холодильником и столом.
Мама разогревала обед, резала хлеб для любимого сына.
- А чего хлеб не домашний? – удивился Мирон.
- Скажи спасибо и за этот!
- Мам, объясни ты, что случилось. Где Саня? Спит? Или свалил куда? Машина вроде в проулке.
- Свалился! Заболел твой Саня, лежмя лежит четвёртый день. Мы одни тут со Светой...
- Ну, извини, мам, - развёл руками Мирон.
- Ещё раз так оставишь нас, я спалю твою машину со всеми потрохами.
- Она все равно не ездит пока. Или Саня починил?
- Я не про ту! - кивнула она вправо, - я про эту! - кивнула она влево. -Отлёживается твой Саня! Спит целыми днями. Сухарей его вчера заставила пожрать, чтобы не окочурился. А то медсестра пришла, ужаса нагнала! «В больницу надо больного, гнойная ангина, осложнения могут быть!», - кривлялась теперь Клавдия, не забывая поставить перед сыном тарелку с горячим лагманом, отварные мослы с мясом, приправы, сыр, сметану.
- Зачем же сухарей?
- Чтобы глотку свою гнойную продрал.
Книги автора: "Из одной деревни" и "Валька, хватит плодить нищету!" на ЛИТРЕС
Света вышла из комнаты, прошла через кухню, будто ей на улицу зачем-то надо. Вышла во двор. Клавдия терпеливо дождалась, выглянула на веранду, чтобы убедиться вышла дочь или тут.
- Мам, что за секретность такая? – хлебая скорее горячий домашний обед, спрашивал сын.
- А ничего! Долго он тут будет? Твой Саня?
Мирон отложил ложку и уставился на мать.
- Который месяц здесь. Столько таблеток на него ушло! А помощи никакой.
- Я же не знал, что он заболеет. Понадеялся на него.
- На других надейся, а сам... И всё-таки? Долго он в нашем доме будет?
Мирон вновь взялся за ложку. Мать и поесть нормально не даёт.
- А чем он мешает?
- А тем! – вновь выглянула на веранду Клавдия.
- Мам, я тебя не понимаю! Вообще уже! Домой его отправить?
- А что тут непонятного? Чужой человек в семье, в доме.
- Саня мой друг, - Мирон искоса посмотрел на мать, она отвернулась. - Не трогай его. Хороший, полезный друг.
- Друг...
- А что нет?
- Что же, если друг?
- Мам?! – Мирон поднялся с места. Его стал раздражать бессмысленный разговор. – Тебя не поймёшь! С детства не понимал. То не дружи ни с кем, Надьку на меня напускала, чтобы она меня ругала и запрещала общаться, то с тем, то с другим. За Сашку вообще прибить была готова.
То подружись с ним! Потом вообще: «помогай ему, у него мама такая...» Твои слова? И в армию ты просила ему писать! Говорила: «... вернуться ему некуда в такое время». Твои слова? Прямо заставляла меня с ним побрататься, писать ему в армию, - Мирон вздрогнул, терпеть не мог читать и писать.
- Но я...
- Подожди, мам! А сколько раз ты говорила: он умный, трудолюбивый, хороший парень! А я будто дурак? Что изменилось? Ну заболел парень не вовремя, с кем не бывает. Я тоже не просто так уезжал. Думаешь, сейчас... – он кивнул в сторону, оба поняли, он про нового работника. – Не хотят люди работать! Не хотят по-человечески жить! Предпочитают спиваться и побираться.
Он завершил свою взволнованную громкую речь и снова сел.
- Этот никуда не денется, - мешая ложкой в тарелке, добавил он тихо, чтобы никто кроме них не слышал.
- Почему?
- Издалека привёз.
- Откуда?
- Волгоградская область.
- А ты что там делал? – хлопнула мать в ладоши.
- Тише, мам...
- Да не услышит он! Опять температурит, спит крепко.
- Вы совсем не лечили его?
- Как же! – усмехнулась Клавдия. – Светка от него не отходила. Ночи не спала!
Мирон оскалился на мать как волк.
- А тебе про что! Не дай бог... - стучала она указательным пальцем по столу. - Ты же понимаешь, какая беда в доме будет.
- Она знает?
Клавдия опустила глаза перед сыном.
- Ну, что он мой... наш...
- Я не говорила.
- И что мне теперь его выгнать? У меня такие планы!
Света вернулась и прошла мимо них в дом. В дальнюю комнату не стала заходить. При брате она не такая смелая, как с мамой.
- Да зачем же! – шёпотом начала Клавдия и подсела ближе. – Только в доме не надо. Долго он будет в комнате твоей? С нами под одной крышей?
- А что мне его, как батрака... в сарай?
- А чем он луч... – проболталась Клавдия. – Всё равно чужой. Воспитан иначе, говорит не так, кривляется, чуть не то увидит. Напоминать ему надо или просить, чтобы помог, а сам не додумается.
- А как же проводка в прегребеце? Электричество? Кто его там сделал? Сколько помню себя, столько и спотыкались в темноте о вёдра и тазы, заходя в дом. Воду с веранды завёл на кухню, кто?
Оба взглянули на небольшую раковину со смесителем над ней в углу.
- Он толковый парень, но... Светка около него отирается. Боюсь, я Мирошка, - шептала Клавдия. – Как бы беды не было. Влюбиться может. Чего она видела дома? Всех шарахается, а к этому разъездному тянется.
- Скажи ей! Или... как мне сплетни по деревне собирать? – косился на неё сын. - А потом набраться смелости и в лоб спросить?
Клавдия виновато опустила голову.
- Не могла же я вам такое сказать об отце вашем. И смелым ты стал, как его не стало.
- Все равно не понимаю! Что мне выгнать его? Или... как бича... в сарай, на хоздвор. Светка! – крикнул он. Света вышла к ним. – Отнеси горяченького новому бичу и одеял побольше, сегодня мороз обещают лютый.
- Саня утеплил там угол.
- И что? Не отопление же он туда провёл. Всё равно холодно.
В дальней комнате застонал Саша. Мирон не поднялся из-за стола, не сходил к брату, пока не наелся и не рассказал маме, зачем ездил в Волгоградскую область.
Он в очередной раз после рынка, болтался около вокзала в своём районном городке в поисках бесплатной рабсилы. Работника Мирон не нашёл, от него шарахались и расходились в разные стороны. Бандитов и ментов не боялись так мужики и женщины, что толклись у вокзала, как вот таких вот благодетелей, которые обещали золотые горы, а вместо них только горы навоза и пайка хлеба с сыром.
От нечего делать, просто, чтобы скоротать время Мирон завернул в здание вокзала. Не полюбоваться архитектурой, не встретить знакомых, просто поглумиться над челночниками на сумках, над теми, кто ждал электричку – у него машина! Он круче всей этой шушеры.
И вдруг у подземного перехода, выйдя с вокзала он встретил двух девушке – студенток. Подруга провожала другую домой. Разговорились. Он умел произвести впечатление, пустить пыль в глаза. Поняв, что перед ним не обычные профурсетки, а нормальные девчата, он вёл себя скромнее, сильно не выпячивал свои модные шмотки, как обычно, про машину упомянул спустя только полчаса после разговора. А когда разговорил девушек, соврал, что Волгоград едет по делам и готов подвезти девушек. Бесплатно! Они отказывались, потом спорили между собой, в итоге местная уговорила подругу, даже номер машины записала, когда подруга села к Мирону в Девятку.
Он действительно довёз её, куда она сказала, ни словом, ни малейшим пошлым намёком не обидел. Отвёз в такую даль и оставил... на потом. Для себя.
- Глупее истории не слышала, - вскинув недовольно бровь, ответила ему мама на его романтичный рассказик. – Неужели так и было? И к чему это?
- Да, мама! – откинувшись на спинку, закинув руки за голову и сложив ноги одна на другую, мечтательно цокал Мирон, высасывая языком остатки пищи между зубов. – За хорошей девушкой, чистой и порядочной можно и в такую даль поехать.
- За какой?! На халяву прокатилась девка и рада. Где там порядочная, если в машину к первому встречному...
- Да уж, мама, плохо вы меня знаете.
Решив, что Мирон присочинил хорошенько и просто прошлялся с какими-нибудь девахами в городе, Клавдия продолжила шёпотом:
- А что с товарищем твоим делать? Он так и будет жить в нашем доме? В твоей комнате?
- Мам, зима на улице! Куда я его выгоню? Домой? Так, у него нет дома, ты лучше меня это знаешь. Знать бы, какая тварь написала в депо, чтобы выселили их... Руки бы сломал! Пустой ведь дом их стоит. Кто захочет жить у железной дороги? Там хозяйство не разведёшь, до города далеко. Ни туда ни сюда.
Клавдия зевнула, какое ей дело до чужой семьи у неё в своей одна за одной неприятности. Нравился ей Саня, умный, работоспособный, хваткий. Не разбирается в водопроводе – изучил! Никогда не был механиком, но стал разбираться. Но жить с ним под одной крышей терпения уже не хватало.
- Машину починит, правда, ему отдашь?
- Правда, отдам, - отпустил руки Мирон и как барин сел. Улыбается - у него всё зашибись!
Клавдия, поджав нижнюю губу, покачала головой.
- Ты сама продумай, мам! – постучал он по своему виску. – Далеко он на ней уедет? Прав у него нет. Никуда он не денется! Всё, мам! Я устал, надоело с тобой болтать.
Света закружилась по кухне, исполняя указание брата насчёт нового человека на подворье.
- Я устал! Саню хочу повидать. Вы хоть проветривали? А то я следом за ним мордой к стенке и подыхать от простуды, а вы, мама, меня сухарями пичкать, — рассмеялся он. – Свет, как там Саня?
Света показала рукой – средне.
- Пойду, проверю. Домой не рвался?
- Куда ему! - сказала сестра. – Он глаза не мог продрать. Ты бы хоть его родне сказал, что болеет он. Сестра на разъезде живёт у бабки чужой.
- Ой-ой-ой! – запричитала Клавдия. – Что за семейка, что за мать, всех детей раскидала, а сама...
- Лена тут?! – не обращая внимания на мамино нытьё, выпучив глаза, переспросил Мирон.
- Слышала, тут.
- От кого?
- Понятное дело, от кого, - усмехнулась на одну сторону Света. Она уже собрала на старый поднос еды для работника.
- Когда успела, - ворчала на дочку мать. - Ночи не спала, во дворе вкалывала за троих мужиков, на кухне успевала, ещё и новости по селу узнала.
- Медсестра сказала, что надо родных предупредить. Сестра тут, на разъезде с ребёнком живёт. Болеет мальчик часто. Бывала у них не раз врачиха.
- Ну, я же говорю... что за семья! Вот уже и дочь по маминым стопам...
- Мама...
Мирон забыл, что собирался к себе в комнату поваляться на кровати после вкусного обеда. Он стоял и почёсывал промежуток между носом и верхней губой.
- Надо бы... поехать сказать...
- Мирон! – дала ему по уху мать. – Я те поеду! Неделю дома будешь сидеть, никуда не вылезешь! А мы со Светой передохнём хоть немного.
Мирон махнул на них рукой и пошёл в дом, к брату.
- Санек! Не спишь? – послышался радостный голос Мирона из дальней комнаты. Мать и дочь переглянулись. - А мне сказали, ты чуть ли не при смерти, а ты притворяешься, ха-ха-ха! Вот ты какой, значит. Вставай, Саня! Чего разлёгся? Нельзя вас и на день оставить, не на кого положиться.
В ответ вялое пережёванное "привет, Мирон", будто сквозь зубы цедил.
- Неделю где-то шлялся! Ну, иди! Что встала? - мать злилась на Свету. – Остынет! И человек голоден с дороги. Не хватало, чтобы замёрз в первую ночь. Работать кто будет? Иди, я одеяла старые достану и одёжку тёплую от прошлого работника. Привёз Мирошка в этот раз какого-то шаромыгу, вещей своих нету. Иди, не стой!
А Света не спешила, ей очень хотелось слышать Сашин голос. Пока она за ним ухаживала, он всё время спал. Приходя в себя ненадолго жаловался: говорить ему больно, всё болит. Отворачивался к стене и скручивало его, как червя дождевого на солнце от света во всей комнате и от самой Светы.
Мама не дала дочери подслушать брата и его друга, выгнала-таки дочь на улицу. Для надёжности за нею пошла, рассмотреть ближе, как устроился новый помощник по хозяйству в углу сарая.
Продолжение __________