Анна Семёновна сидела на кухне своей двухкомнатной квартиры и слушала телефонные уговоры дочери. Марина звонила каждую неделю и повторяла одно и то же.
— Мама, ну что ты там одна сидишь? Переезжай к нам в Москву. Мне за тебя страшно. Вдруг что случится, и никто не узнает.
Анна вздыхала. После кончины мужа Василия прошёл год. Квартира казалась слишком большой и пустой. Подруги разъехались по детям, соседи новые, незнакомые.
— Марина, у меня тут всё есть. Аптека рядом, магазин.
— Мама, да ты не понимаешь! Мы все вместе будем, я тебя в обиду не дам. Внуки растут, ты их почти не видишь. Тебе же самой будет веселее.
Голос дочери звучал так убедительно, так тепло. Женщина почувствовала, как внутри зашевелилась надежда. Может, и правда стоит? Семья, близкие люди, шум детских голосов вместо этой тишины.
Через месяц квартира была продана. Анна получила за неё два с половиной миллиона. Марина тут же попросила помочь с ремонтом.
— Мам, у нас тут кухню надо переделать, а денег не хватает. Ты же с нами жить будешь, тебе самой удобнее будет.
Женщина перевела дочери восемьсот тысяч. Потом ещё триста на мебель. Оставшиеся деньги Марина предложила положить на счёт.
— Для общих нужд, мам. Так удобнее.
Анна согласилась. Дочь же лучше знает, как в Москве всё устроено.
Приехала она в конце сентября. Зять Дмитрий встретил на вокзале, молча загрузил чемоданы в машину. По дороге говорил только о пробках и ценах на бензин.
Квартира у дочери с мужем была двухкомнатной в Подмосковье. Новый дом, свежий ремонт, но тесновато. Марина провела маму в комнату.
— Вот тут ты будешь жить. Мы перегородку поставили, чтобы у тебя своё пространство было.
Анна осмотрелась. Половина комнаты, отгороженная фанерной стенкой. С другой стороны слышался детский плач. Кровать, тумбочка, шкаф. Всё новое, но какое-то временное.
— Марина, а где же я вещи разложу?
— Мам, ну у тебя же шкаф есть. Чего тебе ещё надо?
Дочь выглядела усталой и раздражённой. Анна промолчала.
Первый вечер прошёл в суете. Марина кормила детей, Дмитрий сидел в телефоне, младший внук Артём орал не переставая. Старший, шестилетний Максим, смотрел мультики на планшете.
— Мам, ты поешь что-нибудь, я тут совсем замоталась, — бросила дочь и исчезла в ванной.
Анна нашла на кухне остатки гречки с котлетами, поела молча. Чувство тревоги не отпускало.
Утром всё стало ясно. В семь часов Марина подошла к ней.
— Мам, вставай. Максима в садик вести надо к половине девятого. Я тебе дорогу сегодня покажу.
Женщина села на кровати.
— Марина, я же только приехала, не знаю ещё, где что, освоиться надо.
— Да ты дойдёшь, тут недалеко, минут двадцать. И забери его вечером в шесть, ладно?
Анна с дочерью повела внука в садик. Обратно шла уже одна, долго, заблудилась. Вернулась уставшая. Дома её ждал зять с младшим внуком. Зять был зол, потому что уже опаздывал на работу.
Так пошло изо дня в день. Утром отвести Максима, днём гулять с Артёмом, вечером забрать старшего, приготовить ужин. Марина приходила поздно, падала на диван с телефоном.
— Мам, ты суп сварила? А то я устала страшно.
Дмитрий вообще почти не разговаривал с тёщей. Здоровался кивком, ужинал молча, уходил в комнату.
Через две недели Анна попыталась поговорить с дочерью.
— Марина, может, мне какую-то работу найти?
Дочь посмотрела на неё удивлённо.
— Мам, ты о чём? Тебе шестьдесят пять лет. Какая работа? Ты лучше отдыхай, с внуками занимайся. Они тебя любят.
— Но я же целыми днями только детьми и занимаюсь.
— Ну и прекрасно. Тебе же скучно одной было. Вот теперь не скучно.
Разговор был окончен. Марина ушла встречаться с подругами.
Анна сидела на своей половине комнаты и смотрела на фотографию мужа. Василий улыбался с карточки, держа её за руку на каком-то празднике. Как давно это было.
Однажды вечером женщина вышла на кухню за водой. Марина разговаривала по телефону, не заметив мать.
— Да, Оль, мама переехала. Честно, тяжеловато. Своё жильё теперь не совсем своё. Постоянно кто-то дома посторонний. Но зато с детьми и бытом вопрос решён полностью. Я теперь вообще свободна. Она и отводит, и забирает, и готовит. Я вообще как на курорте.
Подруга что-то ответила, Марина засмеялась.
— Ну а что делать? Няня стоит пятьдесят тысяч. Это ж какие деньги. А тут бесплатно и знакомый человек.
Анна тихо вернулась к себе. Села на кровать, сложила руки на коленях. Значит, вот как. Дочь не переживала за одинокую мать. Мать была нужна как дешёвая рабочая сила.
Она не плакала. Слёзы закончились давно, ещё когда хоронила Василия. Сейчас было только холодное понимание.
На следующий день Анна начала искать съёмное жильё. Нашла комнату в соседнем районе за двадцать тысяч.
Через неделю она собрала вещи. Марина вернулась с работы и увидела чемоданы в прихожей.
— Мам, ты куда?
— Съехать решила. Не хочу вам мешать.
— Что значит не мешать? О чём ты?
Анна посмотрела на дочь спокойно.
— Марина, я всё поняла. Тебе не мать нужна была, а бесплатная няня. Ничего, я сама справлюсь.
Дочь попыталась возразить, заговорила о недоразумении, о том, что мать всё неправильно поняла. Но женщина уже вызвала такси.
Она уехала, не оборачиваясь. В новой комнате было тихо и пусто. Анна поставила чайник, достала свою кружку. Села за маленький стол.
Деньги почти кончились. Придётся искать подработку, может, уборщицей в школе. Пенсии хватит на комнату и еду, не больше. Но зато никто не будет использовать её как прислугу.
Самым горьким было не то, что она осталась без жилья и денег. А то, что родная дочь, которую она растила, любила, оказалась способна на такое предательство.
Женщина допила чай. Взяла телефон, нашла номер старой подруги Веры, которая тоже жила в Москве. Надо восстанавливать связи, учиться жить заново.
Жизнь продолжалась. Только теперь Анна знала главное: даже родная кровь не гарантирует честности. И лучше быть одной, чем использованной.