— Ещё немного, — прошептала Елена, обращаясь то ли к себе, то ли к старой картонной коробке из-под сапог, которую с особым трепетом достала с верхней полки шкафа.
Она улыбнулась. Этот ритуал был для неё чем-то вроде медитации — ежемесячный пересчёт накопленных купюр действовал успокаивающе, наполнял смыслом. В этих бумажках она видела не деньги, а очертания своей мечты: серебристый кроссовер, запах нового салона, прохладный руль под ладонями и чувство независимости, которое так редко ей удавалось испытать. Елена поставила коробку на кровать и ласково провела ладонью по крышке. Обычно она была приятно тяжёлой, но сегодня...
Рука прошла слишком легко.
Сердце болезненно ёкнуло. Показалось. Просто кажется. Она сдёрнула крышку. Пусто. Абсолютно. На дне, где раньше лежали аккуратные пачки купюр, блестел чистый, вытертый картон. Елена моргнула. Один раз. Второй. Вокруг ничего не потемнело, наоборот — всё стало до боли чётким: пылинки в луче света, узор обоев, тиканье настенных часов. Радостное ожидание сменилось ледяным ступором. Она медленно провела пальцами по пустому дну. Ничего. Ни купюры, ни даже следа. Почти четыреста тысяч рублей — год и несколько месяцев лишений, отказов и скромных будней — просто исчезли.
Она не заплакала и не бросилась искать. Паника не пришла. Вместо неё выросла тихая, безжалостная ярость. Елена отнесла пустую коробку на кухню, поставила точно по центру стола, как улику. Налила стакан воды, села напротив и стала ждать. Не глядя на телефон, не считая минуты. Просто ждала.
Андрей пришёл около девяти. Весело насвистывал, бросил ключи на полку, снял куртку и, не заметив сразу жену, крикнул:
— Лен, я как волк голодный, что у нас на ужин?..
Он осёкся. Елена сидела неподвижно, взгляд холодный, а перед ней на столе стояла коробка. Сцена будто из фильма — где всё решается в следующую секунду.
— Что-то случилось? — спросил он осторожно.
— Где деньги, Андрей? — её голос прозвучал ровно, почти шепотом, но от этого ещё страшнее.
— Какие деньги? Ты о чём вообще? — попытался он улыбнуться. — Копилку ищешь? Так я…
— Из коробки. Все до копейки. Почти четыреста тысяч.
Он отвёл глаза. Потёр затылок. Открыл холодильник. Закрыл. Взял стакан — и тут же поставил обратно. Суетливые, нервные движения выдавали всё.
— Я… отдал Игорю. Ему нужнее, — проговорил он наконец. — У них с Верой всё висело на волоске, она мечтала поехать на море, а он без копейки остался. Я не мог смотреть, как у них всё рушится. Хотел помочь семье.
Он говорил что-то ещё — про родственные узы, про то, что всё вернёт, про «я же для добра». Но Елена уже не слушала. Она встала, подошла к двери и распахнула её настежь.
— У тебя есть ровно сутки, чтобы вернуть всё. До последнего рубля. Хочешь — проси, хочешь — продавай что угодно. Это твоя проблема. Но если завтра вечером в этой коробке не будет денег — можешь сюда больше не возвращаться.
Андрей застыл. Он понял: это не вспышка гнева. Это окончательное решение.
— Лена, ты же не всерьёз...
Она просто смотрела на него. Молча. Он шагнул к ней, но дверь уже захлопнулась. Щёлкнул замок.
Он постоял, глядя на гладкую дверь. Холод в подъезде не чувствовался — лишь обида обжигала изнутри. Не вина, не раскаяние, а детская, упрямая обида. Ведь он не преступник, а спаситель. Он помог брату. Просто жена этого не поняла.
Он спустился, сел в машину и завёл двигатель.
К Игорю — не за деньгами, а за пониманием.
В квартире брата пахло новыми вещами и парфюмом. На полу стоял чемодан, рядом — Вера, смеющаяся и раскладывающая купальники.
— Андрюха! — радостно воскликнул Игорь. — Смотри, какие шорты я купил!
Андрей молча смотрел на них, чувствуя странное удовлетворение: вот она, живая картина его щедрости.
— Лена всё узнала, — тихо сказал он. — Выставила меня. Сказала, без денег домой не возвращайся.
— Да ладно! — Игорь отмахнулся. — Женщины. Побурчит — и отпустит. Не принимай близко.
— Она не кричала, — глухо произнёс Андрей. — Просто сказала вернуть всё.
Игорь засмеялся.
— Слушай, не ведись. Ты поступил правильно. Ты помог брату. А она что? Машину купит — и счастлива? Бред. Семья важнее!
Вера кивнула.
— Конечно, Андрей. Вы просто недопоняли друг друга.
Ему стало легче. Вина сменилась уверенностью. Всё правильно. Он не вор. Он — человек с совестью.
На следующий вечер Андрей вернулся. Уверенно. Дверь оказалась не заперта. «Значит, ждёт», — подумал он. Вошёл, снял обувь, прошёл на кухню. Всё как вчера: жена, коробка, тишина.
— Я пришёл поговорить, — произнёс он важно.
Елена медленно подняла глаза.
— Денег нет.
— Нет, — подтвердил он. — Но ты должна понять: я сделал это не из злости. Это ради семьи. Ради брата. Мы не можем всё мерить деньгами. Я поступил по совести.
Он говорил долго, уверенно, приводил доводы, звучащие в его голове благородно.
Елена выслушала, встала, взяла коробку и протянула ему.
— Пока ты не вернёшь все деньги, которые взял из моей заначки ради своего кузена, можешь домой не приходить. Я не для него копила, а для себя. Для машины.
Она говорила спокойно, но в этом спокойствии было больше силы, чем в крике.
— Ты ничего не понимаешь! — сорвался он.
— Понимаю, — твёрдо ответила она. — Ты не помог. Ты украл. Не деньги — моё время. Мои усилия. Мою мечту.
Она поставила коробку обратно. Звук её удара о стол был как приговор.
Через час он вернулся с Игорем и Верой. Они вошли втроём — он, ищущий поддержки, и двое, чувствуя себя судьёй и свидетелем.
— Елена, давай заканчивать этот спектакль, — начал Игорь. — Андрей ведь ради нас старался. Что ты из-за бумажек драму развела? Мы всё уладим.
Елена молча перевела взгляд с Игоря на Веру.
— Вера, тебе нравится путёвка на море? — спросила она тихо.
— Ну… да, — неуверенно ответила та.
— Вот и хорошо. Только знай, сколько она стоит. Это не просто сумма. Это мои утренние электрички вместо такси, старые сапоги, отказ от отпуска и новой одежды. Это все вечера, когда я приносила еду из дома, экономя каждую копейку. Это была моя свобода. А теперь — ваш отдых.
Слова звучали спокойно, но каждое — как удар. Вера побледнела.
— Ты… ты сказал, что он одолжил! — прошептала она, поворачиваясь к Игорю.
— Да не слушай ты её! — вспылил тот.
— Я не поеду никуда! — выкрикнула Вера. — Не на ворованные деньги!
Она выбежала из квартиры. Хлопнула дверь.
— Доволен?! — взревел Игорь, оборачиваясь к брату. — Из-за тебя всё к чертям!
— Я ради тебя!.. — начал Андрей.
— Ради меня?! Да ты просто дурак! — Игорь вылетел за дверь.
Андрей остался стоять посреди кухни, глядя на пустую коробку. Рядом — жена, спокойная, холодная, далёкая. Она разрушила всё, не повысив голоса. Просто назвала вещи своими именами. И от этой правды некуда было деться.