Валентина Степановна села за стол и достала из сумки калькулятор. Марина замерла на полпути к кухне — когда мать доставала эту штуку, разговор всегда шел не туда.
— Ты знаешь, сколько стоит такой кофе? — Валентина Степановна нажимала на кнопки, губы поджаты, лоб нахмурен. — Триста пятьдесят граммов, а цена как за килограмм хорошей говядины! И печенье это ваше импортное... Да за один вечер вы тратите столько, на сколько я неделю семью кормила!
Марина опустилась на стул напротив. Хотела сказать "мам, ну хватит уже", но слова застряли где-то между горлом и желудком. Зачем говорить, если все равно не услышит?
— А зачем? — продолжала Валентина Степановна. — Чтобы люди про вас что думали? Что вы богатые? Так и без показухи видно, кто как живет. От добра добра не ищут, говорят же!
Дмитрий вышел из спальни, прислонился к дверному косяку. Слушал молча, руки в карманах джинсов. Марина посмотрела на него с надеждой — может, он скажет что-то? Защитит? Но Дмитрий только покачал головой, будто говорил: не влезай, бесполезно.
— Валентина Степановна, — все-таки начал он, — это не показуха. Это гостеприимство.
Тёща посмотрела на зятя так, будто он предложил продать квартиру и уехать в Африку ловить бабочек.
— Гостеприимство — это душа, Дмитрий Александрович. Душа, а не цена печенья. Можно и попроще угостить, если от сердца. Разве нет?
— Мам, — Марина наконец выдавила из себя, — мы от сердца. Просто хотим, чтобы людям было приятно.
— Приятно! — Валентина Степановна сложила калькулятор обратно в сумку, застегнула молнию резко, со щелчком. — Знаешь, что приятно? Когда дети живут по средствам. Когда не влезают в долги ради того, чтобы соседи языками почесали! Вот что приятно!
Марина почувствовала, как внутри что-то сжимается, но не от обиды, а от усталости. Сколько можно? Сколько раз они уже говорили об этом? Мать не понимала, что они не выпрыгивают из трусов, не живут на последнее. У них нормальная зарплата, они могут себе позволить хороший кофе для гостей. Но объяснить это Валентине Степановне было все равно что китайцу на суахили рассказывать про русские березы.
— Мы не влезаем в долги, — тихо сказала Марина.
— Пока не влезаете, — поправила мать. — А потом начнется. Сначала кофе дорогой, потом мебель новая нужна, потом машина, потом еще что-нибудь. Так и докатитесь!
Подписывайтесь на Telegram скоро там будет много интересного!
РОЗЫГРЫШ!!!
Дмитрий вздохнул, подошел к столу.
— Валентина Степановна, послушайте. У нас гости раз в месяц, может два. Мы покупаем хороший кофе, печенье, фрукты. Это не разорение для семейного бюджета. Это нормально.
— Нормально? — Валентина Степановна встала, надела куртку. — Для вас нормально — деньги на ветер. А для меня нормально — когда каждая копейка на счету. Я в ваши годы на такие суммы неделю кормила семью! Папа ваш, Маринка, на трех работах вкалывал, чтобы вы с братом одеты-обуты были, а вы тут расточительство развели!
Она застегнула молнию на куртке до самого подбородка, взяла сумку.
— Мам, — Марина встала, — не уходи так. Давай нормально поговорим.
— О чем говорить? — Валентина Степановна уже стояла в прихожей, натягивала сапоги. — Вы все равно меня не слушаете. Живете как хотите. Только потом не говорите, что я не предупреждала.
Дверь закрылась. Не хлопнула — просто закрылась, тихо и окончательно. Марина вернулась на кухню, села на тот же стул. Дмитрий налил воды в чайник, включил.
— Не переживай, — сказал он. — Она просто не понимает. У нее другое время было.
— Знаю, — Марина смотрела в стол, на то место, где только что лежал калькулятор матери. — Но почему она не может понять, что мы не транжирим? Мы просто... по-другому живем.
— Потому что для нее это и есть транжирство. — Дмитрий достал две кружки. — Она всю жизнь экономила на всем. Это у нее в крови уже. Ты же знаешь, какое детство у нее было.
Знала. Валентина Степановна выросла в семье, где считали каждую копейку. Где отец пил, а мать одна тянула троих детей. Где новая одежда покупалась раз в году, и то если повезет. Где хлеб делили на всех, и если кому-то доставался кусок побольше, это был праздник. А теперь она смотрела на дочь с зятем, которые покупают кофе за большие деньги, и не понимала — зачем? Ведь можно и дешевле, и ничего страшного не случится.
— Завтра она опять придет, — сказала Марина устало. — И опять будет считать.
— Пусть считает. — Дмитрий поставил перед ней кружку с кофе — да, дорогим кофе, который он купил на прошлой неделе в специальном магазине. — Мы все равно будем покупать то, что хотим. Это наша жизнь.
Марина взяла кружку, сделала глоток. Вкус был правда хорошим — мягким, без горечи, с ореховым привкусом. Такой кофе нельзя было купить в обычном магазине. Для Валентины Степановны это была расточительность. Для Марины и Дмитрия — просто приятная мелочь, которая делала жизнь чуть лучше.
В пятницу должны были прийти коллеги Дмитрия с женами. Ужин, разговоры, посиделки до поздна. Марина уже составила список покупок: сыр, колбаса, фрукты, десерт из кондитерской. И, конечно, кофе — тот самый, дорогой. Она знала, что гости оценят. Скажут "ох, какой вкусный кофе", и это будет приятно. Не потому что покажет их статус или богатство, а потому что это забота. Желание сделать людям приятно.
Только вот матери этого не объяснишь. Для Валентины Степановны гостеприимство — это когда накормишь тем, что есть в холодильнике, без прикрас. Когда борщ из вчерашнего бульона, а печенье — самое простое, из ближайшего магазина. И гости должны быть рады, потому что принимают от души. А если от души — то какая разница, дорогое или дешевое?
Но Марина с Дмитрием жили в другом времени. Где встреча гостей — это не только еда, но и атмосфера. Где красиво накрытый стол, качественные продукты и хороший кофе — это способ показать уважение к людям, которые пришли. Не показуха, как думала мать, а просто другие правила игры.
— Думаешь, она когда-нибудь поймет? — спросила Марина.
— Нет, — честно ответил Дмитрий. — Не поймет. И ладно. Мы же не просим её понять. Просто хотим, чтобы не доставала.
Марина усмехнулась.
— Мечтать не вредно.
На следующий день, в четверг, когда Марина пришла с работы, на телефоне было два пропущенных от матери. Она позвонила обратно.
— Мам?
— Маринка, слушай. — Валентина Степановна говорила быстро, деловито. — Я тут подумала. У подруги моей есть знакомая, она из Германии кофе привозит. Хороший, качественный. Не дешевле вашего, конечно, но и не втридорога. Хочешь, скину телефон?
Марина замерла с телефоном у уха.
— Зачем?
— Ну как зачем? — удивилась мать. — Будете пить нормальный кофе, а не этот растворимый ваш.
— Мам, мы не растворимый пьем...
— Все равно. Я скину телефон. Закажешь себе — и дешевле выйдет, и качество хорошее. От сердца советую.
Марина положила телефон и посмотрела на Дмитрия. Он стоял в дверях, улыбался.
— Что такое? — спросил он.
— Она... — Марина не знала, смеяться или плакать. — Она хочет мне телефон знакомой дать, которая кофе из Германии привозит. Говорит, чтобы мы не растворимый пили, а нормальный.
Дмитрий рассмеялся.
— Ну вот видишь. Она заботится.
— По-своему, — добавила Марина.