Очередную годовщину со дня рождения Михаила Юрьевича наше кино «отметило» впуском в прокат новой ленты мастера претенциозного кино с грузинскими корнями Бакура Бакурадзе под кратким, но столь многозначным названием – «Лермонтов». Как гласили анонсы фильма, это история одного дня – того самого, когда поэт погиб на дуэли с Мартыновым у подножия горы Машук в июле 1841 года.
Вот с этого обстоятельства и начинаются странности в этой картине, наполненной почему-то осенними пейзажами. А гора Машук ни разу так и не появляется в кадре. Вспомним, мы и о том, что дуэлянты были на военной службе. Но от этой службе в картине «мастера авторского кинематографа» не осталось и следа. Если кто-то из них и несет воинскую службу в условиях боевых действий на Кавказе, то только не они. А те, кого называют офицерами, носят мундиры нараспашку и в подобном расхристанном виде мозолят постоянно глаза в кадре. Про то, что вокруг идут боевые действия генацвале Бакурадзе напрочь забыл. Зато вспомнил про термальные ванны, куда в стиле фильма Паоло Соррентино «Молодость» уложил неких странных особ мужеского пола.
Многое, очень многое товарищ Бакур позаимствовал из мирового и отечественного кино. Осенний лес, по которому бродят странные и неопознаваемые персонажи фильма, режиссер позаимствовал из «Иванова детства» Тарковского. А долгие, протяжные паузы молчания явно пожаловали в его картину из классических лент Антониони. Скачки на лошадях, которые так надоедливо появляются к месту и не к месту в картине – большой привет блистательным аналогичным сценам в фильме «Чайковский» Таланкина.
Режиссер картины под названием «Лермонтов» даже не удосужился хотя бы намекнуть на творчество своего героя. Он отдал эту ключевую роль какому-то невнятному мужчине, оказавшемся стенд-ап комиком Игорем Озолинем. Понятно, что нынче подобных претендентов на юмор развелось едва ли не больше, чес доставщиков пиццы. Но все же порою надо задумываться хотя бы над тем, КАК выглядел Лермонтов. А выглядит он в фильмме тщедушным молчаливым мужичком, которого временами просто жалко, так как явно его девушки не любят. А других любят. Например, Николая Мартынова (Евгений Романцов), превосходящего Мишеля и статью, и плотью, но никак не выражением лица. Такое ощущение, что там, на Кавказе в 1840-е годы собрались бездельники и лузеры. И им больше нечем заняться, как обсуждать грядущую дуэль Лермонтова и Мартынова и ее организовывать.
Под стать этим персонажам и особы противоположного пола, которые не то кокетничают, не то жаждут страсти, не то пытаются соблазнять всех подряд. Единственный плюс дамского кастинга в том, что на экране не появляются ни Виктория Исакова, ни Дарья Мороз, ни Саша Бортич на пару с Катей Шпицей.
В подобной ситуации Мишелю просто нечего делать в ожидании дуэли. И он то валяется на кушетке, то вдруг в осеннем лесу пристраивает свою даму к березеньке и ей (даме) кладет свою головушку на плечо. А то вдруг вскакивает на оседланного коня и скачет, скачет, скачет неведомо куда и зачем. После того, как Мартынов застрелит Лермонтова, то и он последует его примеру и тоже куда-то поскачет. Вся эта сюжетная бессмыслица с претензией на многозначительность напоминает известный анекдот советских времен. Приходит как-то ординарец Петр к комиссару Фурманову и говорит: «Товарищ комиссар! Я написал повесть о Василии Ивановиче». «Большую?» - интересуется Дмитрий Иванович. «Да, так, не очень страниц на сто», - скромно признается автор. «Почитай!» - просит комиссар. Петр открывает толстую тетрадку и начинает: «Всадник уселся на коня и поскакал. Цок-цок- раздался топот копыт. Цок-цок, цок-цок, цок-цок…..». И так все сто страниц. И только в финале появляются итожащие строчки: «Конь остановился. Всадник слез с коня».
«Лермонтов» (он же – комик) все-таки слез со своего коня. Чем все это закончилось – мы с вами прекрасно знаем. Но Бакурадзе и здесь решил вы…сказаться. Сняв с общего плана сцену дуэли, он предлагает зрителям вернуться на некоторое время назад. И они вынуждены слушать строчки из письма некой Адели Оммер де Гелль, описывающей визит к ней в Крым (?!) Лермонтова за неделю до гибели. А описывает эта замужняя дама приятная во всех отношениях сцену игры с Мишелем на биллиарде вкупе с его пошловатыми эпиграммами по случаю. И это единственное свидетельство поэтического дара этого «Лермонтова». Сей герой вдруг при приближении мужа своей партнерши по игре бросается вон из залы и….вы правильно догадались: вскакивает в седло, и скачет, скачет вон из фильма и его сюжета.
Нам же остается только удивляться фантазии господина Бакурадзе, который не удосужился даже узнать о том, что все эти письма Адели есть ничто иное как фальсификация, устроенная князем Павлом Петровичем Вяземским. Как впрочем, и сам его фильм сильно смахивает на ту же фальсификацию, из которой так и неясно: почему один сомнительный персонаж стрелял в другого. Правда, последнего звали в истории русской литературы Михаил Юрьевич Лермонтов.
Сергей Ильченко