Границы финансовой свободы
Экран банковского приложения обновился — долг погашен. Анна несколько раз закрыла и открыла страницу, чтобы убедиться: всё верно, никакой ошибки. Впервые за два года она вдохнула полной грудью, словно сбросила с плеч невидимый груз.
Всё началось с тревожного звонка матери. Отец потерял сознание прямо в офисе — врачи диагностировали угрозу инсульта. Лечение, восстановление, дорогие препараты. Анна, единственный ребёнок в семье, не могла оставить родителей в беде. Пришлось взять заём, сначала небольшой, затем ещё один, крупнее. А потом — осложнения, новые лекарства, дополнительные расходы.
Этот год Анна крутилась, как белка в колесе. Хваталась за любую возможность заработать, экономила на всём: покупала одежду с рук, отказалась от походов в кафе, сократила траты на еду до минимума. Даже мыло брала самое дешёвое.
Родителям она не рассказывала о своих трудностях — их забот хватало. А муж... Дмитрий жил будто в другом измерении.
Дмитрий всегда был далёк от бытовых забот. Работал в технологической фирме, зарабатывал прилично, но деньги словно растворялись: то новый телефон, то подписка на игры, то подарок матери. К финансовым трудностям Анны относился равнодушно:
— Это твои родители, ты и решай.
Анна не возражала. Она тянула всё одна: выплаты по займам, лекарства для отца, повседневные траты. На себя почти ничего не оставалось. Последний раз она покупала что-то для себя года два назад — кофту на распродаже.
В их квартире Анна давно чувствовала себя чужой. Квартира принадлежала родителям Дмитрия, доставшись от деда, и решения по хозяйству принимал он.
— Я тут вырос, знаю, как лучше, — говорил Дмитрий, когда Анна робко предлагала поменять шторы или переставить шкаф.
А ещё была свекровь, Елена Викторовна. Женщина с твёрдым характером, привыкшая, чтобы её слово было последним. Она не жила с ними, но регулярно наведывалась, чтобы проверить, «как там Димочка». И каждый раз находила повод покритиковать.
— Анна, рубашка мужа мятая, — замечала она. — А тут пыль на подоконнике. И суп жидковат.
Анна терпела. Работала, выплачивала долги, заботилась о родителях, старалась держать дом в порядке. Дмитрий этого не замечал. Возвращался с работы, включал компьютер, засыпал. По выходным уезжал к друзьям или к матери — помочь с делами.
— Может, в субботу сходим куда-нибудь? — предложила как-то Анна. — Только вдвоём, давно не выбирались.
— Не выйдет, — отмахнулся Дмитрий. — С парнями договорились в бильярд. Может, в другой раз.
Другой раз случался редко. А после визитов к матери Дмитрий начинал ворчать:
— Мама говорит, ты к ней совсем не заезжаешь. Это неуважение.
— Дима, у меня нет времени, — объясняла Анна. — Работа, забота об отце, долги...
— У всех заботы, — обрывал он. — Но мать не забывают.
Анна не говорила, что забота о его матери не входила в её планы. Елена Викторовна была здорова, получала пенсию, подрабатывала и прекрасно справлялась сама. Но ей нравилось внимание сына, и она умела его требовать.
Сегодня, впервые за месяцы, Анна ощутила лёгкость. Долг закрыт! Можно чуть расслабиться, может, даже отложить на короткий отдых. Хоть три дня у моря, без спешки и подсчёта копеек.
Это чувство победы, пусть маленькой, грело душу. Анна позволила себе роскошь — купила пачку хорошего чая и немного мёда. Такие мелочи, а как радовали!
Дмитрий, вернувшись домой, на погашенный долг почти не отреагировал. Пробормотал: «Ну и хорошо» — и уткнулся в телефон. А через час выдал:
— Завтра к маме не заедешь? Ей одной скучно.
— Не планирую, — ответила Анна, покачав головой. — Хочу навестить своих.
— Как знаешь, — пожал плечами Дмитрий. — Просто мама одна...
Елена Викторовна часто жаловалась на одиночество, особенно когда ей что-то требовалось.
Вечером зазвонил телефон. Увидев имя свекрови, Анна вздохнула, но ответила.
— Анечка, здравствуй! — голос Елены Викторовны был нарочито ласковым. — Как дела, милая?
— Всё в порядке, — Анна насторожилась. — Что-то случилось?
— Да ничего особенного, — протянула свекровь. — Просто, знаешь, возраст даёт о себе знать. Колени ноют, спина. Записалась на процедуры в салон, говорят, помогает. Но там задаток нужен, а пенсия только через десять дней.
— Какие процедуры? — уточнила Анна.
— Уколы такие, для суставов, — уклончиво ответила Елена Викторовна. — Всего две тысячи. Верну, как пенсию получу. Здоровье ведь важнее всего.
Анна знала, что никакие уколы в салоне суставы не лечат. Это был очередной каприз свекрови, желающей помолодеть.
— Простите, Елена Викторовна, но я не могу, — спокойно сказала Анна. — Все деньги расписаны, плюс немного отложила.
— Отложила? — голос свекрови стал холоднее. — На что, если не секрет?
— На отдых, — честно ответила Анна. — Мы с Димой давно никуда не ездили.
— Вот как, — Елена Викторовна явно рассердилась. — На отдых деньги есть, а помочь матери мужа — нет? Ясно всё с тобой.
Свекровь бросила трубку. А через четверть часа дверь с грохотом распахнулась. Дмитрий ворвался в комнату, пылая гневом:
— Ты что творишь? Мама просила взаймы, а ты её отшила?
Анна даже не дрогнула. Такой сценарий был привычным: звонок свекрови, ярость мужа, обвинения. Но сегодня что-то изменилось. Может, свобода от долгов, может, усталость от вечных претензий.
— Чего молчишь? — бушевал Дмитрий. — Мама говорит, ты отказала в двух тысячах! Ей на здоровье нужно, а ты жмотишься!
— Это не здоровье, — тихо ответила Анна. — Это косметология.
— Какая разница? — он всплеснул руками. — Это моя мать! Ей трудно, а ты копишь на свой отдых!
Анна молчала, слушая, как муж называет её скупой, бесчувственной, «не настоящей женой». Каждое слово ранило, но внутри росло новое чувство — ясность. Она вдруг отчётливо увидела их брак: она тянет всё, а он живёт своей жизнью.
Когда Дмитрий остановился, чтобы перевести дух, Анна поднялась и подошла к письменному столу. Выдвинула ящик, достала папку с документами.
— Что ты делаешь? — нахмурился он.
Она не ответила. Включила ноутбук, открыла банковское приложение и распечатала выписку за месяц. Принтер зашуршал, выдавая листы.
Анна разложила на столе перед мужем квитанции: за электричество, воду, интернет. Чеки из магазинов. Счета за ремонт холодильника. Выписку по погашенным займам.
— Это что? — Дмитрий уставился на бумаги.
— Это то, что я оплачиваю, — ровно сказала Анна. — Одна. Каждый месяц.
Он взял один счёт, затем другой. Нахмурился, увидев суммы и её подписи.
— Я же тоже вношу свою долю, — неуверенно начал он. — Иногда продукты покупаю.
— Иногда, — кивнула Анна. — Раз в месяц. И половину съедаешь ты, потому что берёшь только то, что тебе нравится.
Она достала ещё лист — таблицу расходов, которую вела последние полгода. Столбик «Дмитрий» был заметно короче её собственного.
— Ты что, каждую копейку считаешь? — он отшатнулся. — Это низко.
— Низко? — Анна посмотрела ему в глаза. — Низко — экономить на еде, носить латаное бельё, не ходить в театр два года, а потом слышать, что я посмела отказать твоей матери в двух тысячах на её прихоти.
— Она просила на здоровье, — пробормотал Дмитрий.
— Здоровье? — Анна горько усмехнулась. — Уколы красоты стоят не две тысячи, а раз в пять больше. И это не лечение, Дима. Это её каприз.
Он молчал, потрясённый. Такой Анны — уверенной, непреклонной — он не знал.
— Знаешь, сколько я отложила на отдых? — продолжала она. — Пять тысяч. За два года. Этого хватит разве что на электричку до ближайшей речки.
Анна аккуратно сложила документы в папку. Руки были спокойны, голос твёрд.
— Я не против помогать твоей маме, — сказала она. — Но давай честно. Елена Викторовна получает пенсию, подрабатывает, живёт в своей квартире без долгов. Она в лучшем положении, чем я.
— Ты что несёшь? — вспыхнул Дмитрий, но уже без прежней уверенности. — Мама еле справляется!
— А ты знаешь, сколько стоят её уколы? — Анна прищурилась. — Не две тысячи, а ближе к десяти за сеанс. И это не про здоровье. Это про её желание.
Дмитрий рухнул на диван, будто из него выпустили воздух.
— Я не знал, что ты всё тянешь, — пробормотал он. — Думал, мы вместе...
— Поэтому я и веду учёт, — кивнула Анна. — Чтобы не было иллюзий.
Он сидел, глядя в пол, пытаясь найти контраргументы, но они рассыпались. Дмитрий привык, что жена должна заботиться о доме, а он — зарабатывать. Но получалось, что Анна делала всё: работала, платила, заботилась о родителях.
— Слушай, — наконец выдавил он. — Я понял. Надо менять. Я буду больше зарабатывать, помогать...
— Дело не только в деньгах, — покачала головой Анна. — Дело в уважении. Я устала быть спасателем для всех, пока сама тону. Устала, что меня видят банкоматом, а не человеком.
Она подошла к окну. За стеклом шёл дождь, огни фонарей размывались в лужах.
— С сегодняшнего дня, — сказала она, не оборачиваясь, — бюджет раздельный. Каждый платит за себя. Общие расходы — пополам. Всё записываем.
— Это что, ультиматум? — в голосе Дмитрия снова вспыхнул гнев.
— Нет, — Анна повернулась. — Это мой выбор. А ты делай свой.
— Какой? — он нахмурился.
— Решай, что для тебя важнее: капризы твоей мамы или покой твоей жены, — она говорила спокойно, без злобы. — Если первое, то, возможно, тебе стоит поискать новую жену. В суде.
Дмитрий вскочил:
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, — ответила она. — Я ставлю границы. Неуважение — ни от тебя, ни от твоей мамы — я больше терпеть не буду. И её хотелки оплачивать тоже.
Он замер, глядя на жену. В её спокойствии было что-то новое, пугающее. И, признаться, внушающее уважение.
— Ладно, — наконец выдавил он. — Попробуем по-твоему. Я поговорю с мамой.
— Спасибо, — кивнула Анна. — Это важно.
Вечером Дмитрий позвонил матери. Разговор был тяжёлым. Елена Викторовна обиделась, обвинила сына в неблагодарности, намекнула, что Анна настраивает его против неё.
— Мама, Анна просто хочет справедливости, — сказал Дмитрий, впервые не поддавшись на давление. — Она работает, платит за всё, помогает своим родителям. Я только сегодня понял, как она вымоталась.
— И что? — фыркнула свекровь. — Я тебя растила, тоже выматывалась.
— Да, и я благодарен, — ответил он. — Но Анна — не ты. Она моя жена, а не мать. Несправедливо требовать от неё жертв ради нас.
Елена Викторовна не сразу смирилась. Ещё несколько раз звонила, просила денег, давила на жалость. Но Дмитрий теперь отвечал: «Посмотрим, что можно выделить из моих денег».
Их с Анной отношения менялись медленно. Гнев и обвинения уступали место осторожному сотрудничеству. Дмитрий стал замечать, сколько Анна делает по дому, начал помогать с готовкой и уборкой. Нашёл подработку, чтобы увеличить свой вклад.
Отпуск у моря они всё-таки взяли — через год. Скромный, в небольшом гостевом доме, но настоящий. Сидя на берегу и глядя на закат, Анна думала, как важно вовремя отстоять свои границы. И что спасать других — прекрасно, но только если не забываешь о себе.