Анна задумчиво смотрела на своё отражение в большом окне, за которым медленно угасал петербургский вечер. Золотые шпили и мокрый асфальт сливались в размытую акварель. В зеркале она видела не свою гостиную, оформленную в пастельных тонах, а призрачный образ самой себя – тридцатипятилетней женщины, которая, казалось, обладала всем. И всё это словно было сделано из хрусталя: красивое, прозрачное и невероятно хрупкое.
— Опять у окна? — мягкий голос мужа вывел её из задумчивости.
Сергей подошёл сзади, обнял её, прижав подбородок к её виску. Его сильные и надёжные руки пахли дорогим мылом и лёгким ароматом древесины из его кабинета. Он был её опорой, её крепостью. Вместе они пятнадцать лет строили свою жизнь: его успешная карьера архитектора, её небольшой, но популярный цветочный бутик, их уютный дом с видом на канал Грибоедова.
— Просто смотрю, – улыбнулась Анна, мягко повернувшись к нему и коснувшись губами его щеки. – Дождь начался.
— Романтично, – ответил он, рассеянно поцеловав ее в лоб. – Слушай, завтра я неожиданно улетаю. В Москву. Срочные переговоры по новому проекту.
Анна почувствовала, как что-то внутри нее сжалось. Это был не сильный, но болезненный укол неопределенности.
— Надолго? – спросила она, стараясь скрыть тревогу в голосе.
— Дня на три, не больше. Извини, что так внезапно. Я сам в шоке.
Он говорил легко и непринужденно, но его взгляд был устремлен куда-то вдаль, за окно, где уже начали сгущаться сумерки. Анна отогнала подозрения. Она всегда была склонна к тревогам, но Сергей никогда не давал ей повода для ревности. Он был идеальным мужем, слишком идеальным.
— Ничего, справлюсь, – ответила она, стараясь придать своему голосу беззаботность. – У меня заказов много, не заскучаю.
Они поужинали в тишине, нарушаемой лишь легким звоном столовых приборов. Сергей рассказывал о своем проекте, но в его голосе не было того энтузиазма, который Анна привыкла слышать. Он был здесь, но мыслями явно находился где-то далеко.
Когда он уснул, Анна тихо встала и направилась на кухню, чтобы выпить воды. Его ноутбук, как всегда, лежал на кухонном столе. Сергей никогда не ставил на него пароль, считая, что между ними нет секретов.
Проходя мимо, Анна машинально провела пальцем по тачпаду и экран ноутбука ожил. Она увидела вкладку с авиабилетами. Сердце замерло. Рейс был не в Москву, как говорил Сергей, а в Сочи. И не на завтра, а на сегодня. И не на одного человека.
Она села на стул, не в силах устоять на ногах. «Ошибка», – лихорадочно подумала она. – «Он просто сравнивал цены. Конечно, это просто ошибка». Но дата… дата была сегодняшняя.
Она открыла историю браузера и увидела десятки запросов: «лучшие рестораны в Сочи», «романтические отели на Красной Поляне», «погода в Сочи на выходные». Среди них был один, который заставил ее кровь заледенеть: «сколько хранятся следы спермы».
Анна отшатнулась от экрана, как от раскаленного огня. В ушах зазвенело. Мир, который еще секунду назад казался ей надежным и привычным, рухнул в одно мгновение. Она смотрела на спящего мужа и не узнавала его. Он был чужим. Лгуном. Предателем.
В этот момент его телефон, лежащий на столе, тихо завибрировал, освещая комнату холодным синим светом. Одно сообщение: «Все готово, жду. Не подведи. Я вся в предвкушении. Твоя К.»
Анна не могла дышать. Катя? Ксюша? Кира? Какая-то «К.», которая «вся в предвкушении», пока ее законная жена сидит на кухне, разрываясь от боли и отчаяния.
Она не плакала. Слишком сильный шок сковал ее. Она просто сидела, сжимая в руках стакан, и смотрела в одну точку. Хрустальный замок, который она строила всю свою жизнь, рассыпался на тысячи осколков.
Сергей улетал утренним рейсом. Он суетился, целовал ее в щеку, говорил какие-то банальности о том, чтобы она не забывала есть и звонила ему. Его лицо было усталым, под глазами залегли темные круги. Анна наблюдала за ним, словно через толстое стекло. Его движения, его слова – все это казалось ей неестественным, словно он играл какую-то роль.
— Ты уверен, что все в порядке? – спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе. – Ты выглядишь бледной.
— Конечно, – ответил он с улыбкой, которая показалась ей фальшивой. – Просто устал. До встречи, дорогая.
Анна сидела на полу в прихожей, прислонившись спиной к двери, и пыталась осознать происходящее. Она была опустошена и унижена. В голове крутились мысли о том, как её муж Сергей мог заниматься сексом с другой женщиной в Сочи, а ей не говорить об этом. Зачем ему знать, сколько хранятся следы спермы? Для новой архитектурной концепции? Нет, это было что-то другое.
Она встала, приняла душ, оделась и пошла в бутик, как будто ничего не случилось. Она должна была действовать, чтобы не сойти с ума. Весь день она работала механически, но внутри неё бушевал ураган эмоций. Она представляла, как Сергей встречается с другой женщиной, обнимает её, целует. «Твоя К.» — от этих слов её тошнило.
Вечером, вернувшись домой, Анна поняла, что больше не может так жить. Ей нужны были доказательства. Она села за компьютер Сергея и нашла скрытую папку в облачном хранилище. Внутри были фотографии Сергея с другой женщиной, а также медицинские документы. Оказалось, что у Сергея уже год назад диагностировали азооспермию — полное отсутствие сперматозоидов. Но он ничего не сказал ей об этом.
Рядом лежал отчёт из частной клиники репродуктологии, подтверждающий, что Анна здорова и способна к зачатию. Это означало, что Сергей тайно проверял её анализы и скрывал от неё правду. Он не просто изменил ей, он манипулировал её чувствами и играл с её болью.
Ярость охватила Анну. Она схватила вазу и швырнула её в стену. Хрусталь разлетелся на тысячи осколков, и её сердце разбилось вместе с ним. Сергей не просто ушёл к другой женщине, он уничтожал её изнутри.
Три дня прошли в тумане. Сергей звонил каждый вечер, но Анна отвечала коротко и холодно. Внутри неё кипел ад. Вечером третьего дня она решила, что не позволит ему выставить её виноватой. Если он хочет игры, она сыграет по своим правилам.
На следующий день она поехала к матери Сергея, Людмиле Петровне. Она рассказала ей о своей боли и желании иметь внука. Людмила Петровна призналась, что Сергей всегда был гордым и не умел признавать слабости. Она также рассказала, что после паротитной болезни в детстве Сергей боялся последствий для своей репродуктивной функции. Год назад он обследовался и узнал о своём диагнозе, но не сказал ей об этом, опасаясь, что она уйдёт от него.
Анна поняла, что за его ложью скрывается панический страх быть неполноценным и брошенным. Она установила шпионскую программу на телефон Сергея и начала свою охоту. Она была готова узнать, кто такая К. и какое место она занимает в этой паутине лжи.
Три дня она жила как во сне, раздвоившись на любящую жену и холодного следователя. Переписка с К. молчала, но она узнала о Сергее больше, чем за все годы брака. Он был разным с разными людьми: жёстким лидером с коллегами, усталым сыном с матерью, старым другом с друзьями. Она понимала, что её муж — это не монстр, а испуганный мальчик, который пытался сохранить их брак любой ценой.
Он никогда не был тем Сергеем, которого она знала. Тем заботливым, надежным мужем, немного скучным, но родным. Осознание этого было страшнее самой измены. Выходило, что всю их жизнь он играл роль, носил маску.
На четвертый день призрак обрел форму. Она открыла приложение и увидела активное общение. Сергей писал с номера, зарегистрированного в его телефоне как «К.И. Клиника».
Холод пробежал по ее телу. Вот оно что. «К.» означало не Катю или Ксению. «К.» — это Клиника.
Сергей: Все ли готово с вашей стороны?
К.И.: Да, Сергей, все условия выполнены. Донорский материал подобран в соответствии с вашими пожеланиями (европеоидная раса, темные волосы, высшее образование, совпадение группы крови). Юридические документы готовы. Ждем вас для процедуры ЭКО с криопереносом в назначенный день.
Сергей: Как насчет анализов жены?
К.И.: Все в порядке. Результаты внесены в нашу систему, как мы условились. Она будет уверена, что проблема в ней. После «неудачной» попытки ЭКО вы сможете предложить использование донорской спермы, и она, вероятно, согласится, терзаемая чувством вины.
Анна откинулась на спинку стула, ее взгляд был прикован к экрану. ЭКО. Донорский материал. Фальшивые анализы. Это был не обман, а тщательно продуманный план по созданию фальшивой семьи. Он собирался подарить ей ребенка от анонимного донора, убедив ее, что это его дитя, зачатое после «успешного» лечения ее якобы бесплодия.
Его трусость и страх разоблачения достигли невероятных масштабов. Он был готов вводить в заблуждение собственного ребенка с самого начала его жизни.
И тут ее осенило. Сочи. Зачем он летал в Сочи? Клиника находилась в Петербурге.
Она вернулась к переписке и увидела, что первое обращение было три месяца назад, а поездка в Сочи — две недели назад. На телефоне Сергея она открыла историю браузера и начала искать информацию. Платежи, бронирования отелей...
И вот оно. Помимо бронирования отеля в Сочи, был еще один перевод. Огромная сумма на частную клинику в Сочи под названием «Эко-Гарант» за день до его отъезда.
Значит, клиник было две. Одна в Петербурге — для отвода глаз и подделки анализов. Вторая в Сочи — место, где они с «К.» должны были провести основное ЭКО. Туда он, по всей видимости, собирался везти ее под предлогом «консультации у лучшего специалиста».
Но кто такая К.И.? Врач? Координатор? Любовница?
Анна зашла в социальные сети Сергея и начала просматривать список друзей. Имена на «К»... Карина, Кристина, Ксения... Ничего не цепляло. Потом она вспомнила — «К.И.» — это инициалы. Она ввела в поиск сотрудников клиники «Эко-Гарант» в Сочи и нашла.
Кира Игоревна Самойлова. Врач-репродуктолог. Фотография — строгая женщина лет сорока с умными глазами. Никакой дерзкой улыбки, каштановых волос. Эта женщина на фотографиях была кем-то другим. Его настоящей любовницей?
Пазл снова рассыпался. Кира Игоревна была частью медицинского заговора. А та другая женщина... кто она?
Анна почувствовала, что задыхается. Ложь была многослойной, как матрешка. Вскрывая одну, она находила другую, еще более чудовищную.
В тот вечер Сергей вернулся домой раньше обычного. Он был взволнован, постоянно проверял телефон.
— Аня, — сказал он за ужином. — Я подумал... Может, съездим в Сочи? На неделю. Отдохнем. Я нашел там потрясающего врача, одного из лучших в России. Это того стоит.
Он смотрел на нее с надеждой и страхом, что было почти жалко. Он закидывал удочку, начинал свой грязный план.
Анна отложила вилку. Она смотрела на его лицо, такое знакомое и такое чужое. Она могла бы все ему рассказать, устроить сцену, разрушить его карточный домик одним ударом.
Но она не сделала этого.
— Сочи? — с задумчивым видом спросила она. — Знаешь, это отличная идея. Я чувствую, что выгорела. Бутик, анализы... Мне нужен отдых. И смена обстановки.
Его лицо озарилось облегчением и триумфом. Он думал, что она попалась на его уловку.
— Отлично! — он улыбнулся своей обычной, «домашней» улыбкой, за которой теперь она видела фальшь. — Я все организую.
— Давай, — кивнула она. — Но не на этой неделе. У меня много заказов. Через две, хорошо?
Она давала себе время. Время разобраться, кто та женщина на фотографиях. И решить, что она будет делать, когда они окажутся в кабинете у Киры Игоревны Самойловой.
— Конечно, через две, — быстро согласился он.
Он встал, чтобы помыть посуду, и поцеловал ее в макушку. Ее прикосновение обожгло ее, как раскаленное железо.
Она сидела за столом, глядя ему в спину, и впервые за долгое время на глазах навернулись слезы. Не слезы боли или обиды. Это были слезы прощания. Прощания с тем Сергеем, которого она любила. Потому что теперь она понимала — этого человека никогда не существовало. Он был лишь тенью в хрустальной крепости их брака.
Следующие десять дней Анна жила в состоянии лихорадочной активности. Днем она была улыбчивой флористкой и заботливой женой. Ночью — безжалостным сыщиком.
Она наняла частного детектива. Это стоило ей половины месячной выручки от бутика, но это было необходимо. Она отдала ему все фотографии незнакомки из облака Сергея.
— Найдите ее. Узнайте все. Кто она, как ее зовут, как связана с моим мужем.
Детектив, сухой мужчина с усталыми глазами, пообещал разобраться за три дня.
Ожидание было невыносимым. Анна почти не спала. Она постоянно проверяла телефон, опасаясь пропустить сообщение от сыщика или новую переписку Сергея с Кирой Игоревной.
На третий день детектив прислал сообщение: «Есть информация. Можем встретиться?»
Они встретились в тихом кафе на окраине города. Детектив протянул ей тонкую папку.
— Нашел ее быстро. Девушку зовут Виктория. Виктория Сергеева. Двадцать шесть лет. Искусствовед, работает администратором в небольшой галерее.
Сергеева. Та же фамилия, что и у Сергея. У Анны похолодели руки.
— Они... родственники?
— Нет, — детектив покачал головой. — Это совпадение. Но между ними есть связь, и она глубже, чем вы думаете.
Он сделал паузу, чтобы она могла подготовиться.
— Виктория — дочь первого мужа вашей свекрови Людмилы Петровны, от брака до знакомства с вашим отцом.
Анна замолчала, пытаясь осмыслить услышанное. Получалось... сводная сестра? Но Сергей никогда не говорил о сводной сестре. Он всегда утверждал, что он единственный ребенок.
— Они росли вместе? — тихо спросила она.
— До определенного возраста. Когда Сергею было десять лет, его отчим, отец Виктории, погиб в автокатастрофе. Людмила Петровна с сыном осталась в их квартире и воспитывала девочку как родную. Они с Сергеем были близки как брат и сестра.
Анна слушала, и внутри нее начал расти ледяной ком. Что-то было не так. Эти фотографии были слишком интимными для брата и сестры.
— А потом, — продолжал детектив, — когда Сергею было девятнадцать, а Виктории семнадцать, между ними случился... роман. Короткий, но бурный. Людмила Петровна застала их вместе. Это был страшный скандал. Девушку обвинили во всем, назвали совратительницей. Ее отправили к родственникам в другой город. Контактов между ними запретили.
— Боже мой, — прошептала Анна. — Значит, она... его сводная сестра. И его первая любовь.
— Именно так, — кивнул детектив. — Судя по всему, чувства между ними не остыли. Они возобновили общение примерно год назад. Встречаются тайно, в основном в Сочи.
Год назад. Именно тогда Сергею поставили диагноз. Испуганный, беспомощный, он нашел утешение в объятиях женщины из своего прошлого. Женщины, которая знала его еще до того, как он стал успешным архитектором. Женщины, которая знала его мальчиком.
Теперь все становилось на свои места. Поездки в Сочи, романтические ужины, фотографии. Это была не просто измена. Это было возвращение к истокам, к запретной, но все еще сильной первой любви.
Но тогда зачем ему везти в Сочи свою жену для ЭКО, если там живет его любовница? Это было безумие.
— Есть еще один момент, — детектив откашлялся. — Виктория беременна. Срок — восемь недель.
Удар был настолько сильным, что у Анны перехватило дыхание. Воздух перестал поступать в легкие. Она схватилась за край стола.
Беременна. Его сводная сестра. Та, с которой у него был запретный роман, ждет от него ребенка. Ребенка, который он, по его мнению, не мог иметь. Но диагноз... диагноз же был ошибочным? Или...
И тут ее осенило. Азооспермия. Полное отсутствие сперматозоидов. Иногда, в редких случаях, при определенных формах азооспермии, жизнеспособные сперматозоиды можно получить с помощью биопсии яичка. Это сложно, дорого, но возможно.
Вероятно, в клинике «Эко-Гарант» ему провели эту процедуру. И она оказалась успешной для Виктории. А для нее, для Анны, он готовил фальшивку с донорской спермой.
Он давал настоящего ребенка своей запретной любовнице, а ей, законной жене, подсовывал суррогат. Чтобы обе женщины были при нем. Чтобы он мог быть отцом в обеих семьях.
Цинизм и размах этого плана потрясли ее до глубины души. Это было уже не трусость. Это была мания величия, помноженная на полное пренебрежение к ней, ее чувствам и жизни.
— Вы в порядке? — спросил детектив.
Анна медленно выпила стакан воды. Ее рука дрожала.
— Да. Спасибо. Вы мне очень помогли.
Она расплатилась и вышла из кафе. Солнце светило, люди спешили по своим делам. Мир продолжал жить, но ее мир только что рухнул полностью.
У нее теперь было все. Имя соперницы. Ее лицо. И ее страшная тайна. Но что ей с этим делать?
Одна мысль сверлила мозг: он летит в Сочи, чтобы быть рядом с беременной Викторией. А ее, Анну, он везет туда же, чтобы под видом лечения провести ей подсадку эмбриона от анонимного донора.
Он собирался разыграть их обеих. И она должна была это предотвратить.
Они летели в Сочи бизнес-классом. Сергей был крайне оживлен, много говорил о проектах, погоде, отдыхе. Анна молчала, глядя в иллюминатор.
Она чувствовала себя актрисой в абсурдном спектакле. Ее партнер по сцене не знал, что она выучила не только свои реплики, но и его.
Они остановились в шикарном отеле на берегу моря. Номер с огромной террасой и видом на море. Все было идеально, как в рекламном буклете, но так же фальшиво.
— Завтра у нас прием у врача, — сказал Сергей, распаковывая чемодан. — В десять утра. Не волнуйся, это просто консультация.
— Я не волнуюсь, — ответила Анна, стоя на террасе и прислонившись лбом к холодному стеклу.
Он подошел к ней сзади и обнял.
— Все будет хорошо. Я обещаю. Мы справимся.
Его голос дрожал. Он боялся не за нее, а того, что их план может провалиться.
— Мне нужно побыть одной, — отстранилась Анна.
В ванной она разрыдалась. Но это были слезы прощания с последними иллюзиями. Он был готов уничтожить ее материнство. Ради чего? Чтобы иметь семью и с ней, и с Викторией? Чтобы жить в своем мире, где он был всемогущим королем?
Она умылась ледяной водой и посмотрела на себя в зеркало. Глаза были красными, но взгляд оставался твердым. Решение созрело.
Сергей был мучим совестью или просто опасался срыва своего плана. Он заказал ужин в номер, пытался говорить на отвлеченные темы.
— Знаешь, — сказала она, когда они пили чай на террасе, — я, наверное, прогуляюсь. Проветрю голову.
— Я с тобой, — предложил он.
— Нет. Мне нужно одной. Пожалуйста.
Он не стал спорить. Она вышла из отеля и направилась не к морю, а вглубь тихих жилых улиц. Ей нужно было говорить, и делать это без риска быть услышанной.
Найдя безлюдный скверик, она достала телефон и новый, купленный здесь же, сим-карту. Она набрала номер, который выучила наизусть.
— Алло? — ответил женский голос. Виктория.
— Здравствуйте, Виктория, — сказала Анна ровным, холодным голосом. — Мы виделись сегодня в вашей галерее. Я жена Сергея.
На той стороне провода воцарилась мертвая тишина. Потом слышимый вздох.
— Я... я не знаю, о чем вы.
— Знаете, — оборвала ее Анна. — Вы знаете. Вы ждете от него ребенка. Вам двадцать шесть лет, вы сводная сестра моего мужа, и ваш роман начался снова год назад.
— Он вам все рассказал? — голос Виктории дрогнул, в нем послышались слезы.
Анна фыркнула.
— О, нет. Он мне не рассказывал ничего. Он мне лжет. Так же, как и вам.
— Что вы имеете в виду?
— Он привез меня в Сочи, чтобы сделать мне ЭКО. С использованием донорских яйцеклеток и донорской спермы. Чтобы у нас был «общий» ребенок. Он сказал врачу, что я бесплодна.
— Это... это бред, — прошептала Виктория. — У него же...
— Азооспермия? Да. Но ему сделали биопсию. И она сработала. Для вас. А для меня он готовит фальшивку.
Снова тишина. Анна слышала, как девушка на том конце провода тяжело дышит.
— Он... он сказал, что вы в разводе. Что брак давно распался, вы просто не можете поделить бизнес. Он сказал, что вы не хотите детей, что вы холодная, черствая женщина.
Анна закрыла глаза. Очередной слой лжи. Он выстроил между своими двумя жизнями непроницаемую стену, очернив ее в глазах Виктории, чтобы та не сомневалась в его порядочности.
— Он лжет, Виктория. Мы живем вместе. Мы спим в одной постели. Он целует меня и говорит, что любит. А через час летит к вам. И он планирует иметь детей от обеих. От вас — своего, родного. А от меня — поддельного, чтобы я ничего не заподозрила и оставалась его удобной, законной женой.
— Нет... — это был уже не шепот, а стон. — Не может быть.
— Зайдите в его облачное хранилище. Папка «Анализы». Там все доказательства. Его диагноз. Мои анализы, доказывающие, что я здорова. И переписка с врачом этой клиники, Кирой Самойловой, где они обсуждают подмену материалов. Пароль от облака — дата рождения вашего общего отца.
Анна знала, что это подействует. Это была та самая деталь, которая не оставляла сомнений в ее осведомленности.
— Зачем вы мне это говорите? — спросила Виктория, и в ее голосе послышалась злость. — Чтобы я ушла? Чтобы оставила его вам?
— Нет, — тихо сказала Анна. — Я вам это говорю, потому что вы — единственный человек, который поймет масштаб его предательства. Он играл нашими чувствами, нашими самыми сокровенными мечтами. Он превратил нас в пешек в своей больной игре. Я не хочу, чтобы вы страдали. И я не хочу, чтобы он остался безнаказанным.
— Что вы предлагаете?
— Пока ничего. Просто знайте правду. И подумайте, готовы ли вы растить ребенка человека, способного на такое. Я позвоню вам еще.
Анна положила трубку. Ее руки дрожали, но на душе стало легче. Она посеяла семя сомнения. Теперь оно будет расти, отравляя идиллию Сергея и Виктории.
Она вернулась в номер. Сергей спал. Она легла рядом и смотрела в потолок. Война была объявлена. И первый выстрел сделан. На следующее утро Сергей проснулся в отличном настроении. Видимо, ему приснилось, что его гениальный план удается. Он накрыл на стол на террасе, принес свежих круассанов.
— Как самочувствие? — спросил он, целуя ее в щеку. — Отдохнула?
— Да, — улыбнулась Анна. Она решила сменить тактику. Пассивная жертва его больше не устраивала. — Знаешь, я много думала ночью.
— И? — он замер с кофейником в руке.
— И я согласна.
Он поставил кофейник так небрежно, что тот чуть не опрокинулся.
— Согласна? На... на ЭКО?
— Да, — она сделала свое лицо одухотворенным, полным надежды. — Ты был прав. Это наш шанс. Я хочу ребенка. Нашего ребенка. Неважно, чьи там гены. Я его выношу, рожу, и мы будем его любить.
Она видела, как по его лицу прокатилась волна самых разных эмоций: облегчение, триумф, и... ужас. Смутная, но растущая тревога. Он не ожидал такой быстрой капитуляции.
— Аня, это же такое серьезное решение... Может, еще подумаем?
— Я уже все обдумала, — она положила свою руку на его. — Ты сказал, что будешь любить его, как своего. Мне этого достаточно. Давай не будем тянуть. Позвони сегодня Кире Игоревне, скажи, что мы согласны. Пусть начинают готовить документы, подбирают доноров.
Она смотрела, как он бледнеет. Его план работал слишком хорошо, слишком быстро. Он не был к этому готов. У него же была беременная Виктория, с которой нужно было как-то решать вопрос. Он рассчитывал на ее слезы, сопротивление, чтобы выиграть время.
— Я... конечно, — он заерзал. — Но сегодня не получится. У Киры Игоревны выходной. И потом, нужно время, чтобы все организовать...
— Тогда в понедельник, — безжалостно парировала Анна. — Сегодня четверг. Целых три дня у них есть, чтобы подготовиться. Мы же не на Луну летим, просто подписать бумаги.
— Но понедельник... у меня там важные переговоры по проекту... в Москве... — он говорил, запинаясь, и его ложь была такой топорной, что Анне стало почти смешно.
— Отмени их, — сказала она мягко, но так, что это прозвучало как приказ. — Что может быть важнее нашего ребенка?
Он не смог подобрать слов для ответа. Он просто кивнул, крепко сжав губы. Весь день его терзали нервы. Он постоянно уходил на балкон под предлогом «важных звонков». Анна знала, что он звонил Виктории, и по его мрачнеющему лицу было ясно, что разговоры не приносили ему облегчения.
Вечером, когда Сергей снова вышел на балкон, Анна незаметно подошла к раздвижной двери. Ей было трудно разобрать слова, но тон его голоса звучал умоляюще, почти отчаянно.
— Вика, пойми, мне нужно время... Нет, я не изменяю тебе... Это просто формальность... Я делаю это ради нашего будущего... Она согласилась, я не могу сейчас всё отменить... Да, я люблю тебя, только тебя...
Анна отошла от двери, чувствуя, как тошнота подступает к горлу. «Формальность» — так он называл их брак и будущего ребенка.
Когда Сергей вернулся в номер, его лицо было серым от усталости.
— Всё в порядке? — спросила Анна мягко. — Ты выглядишь уставшим.
— Просто работа, — отмахнулся он. — Завтра мне нужно срочно уехать в Москву на день. Вернусь к вечеру.
Он снова бежал к Виктории, чтобы утешать, обнадеживать и лгать еще больше.
— Хорошо, — кивнула Анна, — я как раз смогу побыть одна. Пойду по магазинам. Надо что-то красивое купить, чтобы поднять себе настроение.
Сергей не видел в этом подвоха. Он считал её покорной и глупой женой, которая играет по его правилам.
На следующее утро он уехал первым рейсом в Москву. Билеты, конечно, были куплены на другой рейс, в один конец. Анна проверила это через приложение — его самолет должен был приземлиться через два часа после вылета. Он даже не удосужился продумать эту ложь.
Как только он уехал, Анна начала действовать. Она надела темные очки, большую шляпу и взяла такси. Но вместо магазинов она направилась в тихий район, где находилась галерея Виктории.
Она не собиралась встречаться с ней лично. Её цель была в том, чтобы увидеть их встречу. Она устроилась в кофейне напротив галереи и стала ждать. Через час такси остановилось у тротуара, и из него вышел Сергей. Он выглядел усталым и постаревшим, почти вбежал в галерею.
Анна ждала еще минут пятнадцать, потом расплатилась и медленно направилась к витрине галереи. Сквозь стекло она увидела Сергея, стоящего на коленях перед Викторией. Виктория сидела на стуле и плакала. Сергей держал её за руки и что-то говорил умоляюще. Потом он обнял её за талию и прижался лицом к её животу.
Эта сцена была такой нежной и интимной, что у Анны перехватило дыхание. Такого Сергея она никогда не видела. С ней он всегда был отстранённым и правильным. А здесь он был живым, страдающим, любящим.
В этот момент Виктория подняла голову, и их взгляды встретились сквозь стекло. Анна не отшатнулась, не испугалась. Её заплаканные глаза выражали не ненависть, а что-то другое. Понимание? Скорбь?
Анна медленно повернулась и ушла. Она получила то, за чем пришла. Последнюю улику для своего сердца, которое всё еще пыталось обмануть себя.
Она знала, что в понедельник пойдёт на эту процедуру. Но не как жертва, а как мстительница.
Воскресенье было самым странным днём за всю эту поездку. Сергей вернулся вечером в субботу, мрачный и замкнутый. Он почти не разговаривал, отмахиваясь от вопросов усталостью и «сложными переговорами». Анна не давила на него. Она наблюдала за ним, как хищник, чувствующий страх своей жертвы.
Он пытался быть нежным, но его прикосновения были механическими. Его взгляд был устремлён на неё, но мысли витали где-то далеко. Вероятно, с Викторией, с их будущим ребёнком, с той жизнью, которую он для себя выстроил и которая теперь рушилась.
Анна вела себя идеально. Она была спокойной, умиротворённой, даже радостной. Она рассказывала о том, как обустроит детскую, о выборе имён, о том, как они будут проводить время втроём. Каждое её слово было как игла, вонзающаяся в его совесть. Он кивал, поддакивал, но его глаза выдавали животный ужас.
«Он боится не того, что всё провалится, — подумала Анна. — Он боится, что всё сработает».
Он связал себя по рукам и ногам собственной ложью и теперь не видел выхода. Отменить процедуру означало вызвать подозрения у «глупой» жены. Перейти к процедуре означало совершить окончательное, непоправимое предательство, которое, как он начинал понимать, будет преследовать его всю жизнь.
После ужина он выпил два бокала виски залпом и рано лёг спать. Анна осталась на террасе. Ночь была тёплой, море дышало тяжёлой, солёной грудью. Она достала телефон. Пришло сообщение с неизвестного номера. Но Анна знала, от кого оно.
Неизвестный номер: Я проверила. Всё, что вы сказали, правда.
Анна: Я не врала вам.
Неизвестный номер: Что будем делать?
Анна: Завтра в десять утра мы будем в клинике. Он будет подписывать бумаги на использование донорских материалов. Приходите.
Неизвестный номер: Зачем?
Анна: Чтобы он увидел нас вместе. Чтобы он понял, что игра окончена.
Ответа не было долго. Анна почти решила, что Виктория струсила.
Неизвестный номер: Я приду.
Анна выключила телефон. Всё было готово. Ловушка захлопывалась.
Понедельник. Десять утра. Анна надела простое бежевое платье. Бежевый — цвет нейтральности, цвет пустоты. Она чувствовала себя именно так — выжженной и пустой внутри. Но снаружи она выглядела собранной и удивительно спокойной.
Сергей, напротив, выглядел как приговоренный к казни. Он побрился небрежно, порезав подбородок, галстук повязал криво. Его руки дрожали.
— Ты готова? — его голос сорвался на фальцет.
— Абсолютно, — улыбнулась Анна.
В клинике их снова проводили в кабинет к Кире Игоревне. На столе лежала стопка документов.
— Ну что, — врач улыбнулась своей безжизненной, профессиональной улыбкой. — Приняли решение?
— Да, — твёрдо сказала Анна. — Мы согласны на программу с использованием донорских ооцитов и спермы.
Кира Игоревна бросила быстрый взгляд на Сергея. Он молча кивнул, уставившись в стол.
— Прекрасно. Тогда начнём с документов. Это договор об оказании медицинских услуг, это информированные согласия на использование донорского генетического материала, это...
Анна взяла пачку бумаг и сделала вид, что внимательно изучает их. Сергей нервно теребил ручку.
— Тут всё стандартно, — сказала Кира Игоревна. — Можете просто подписать в отмеченных местах.
— Я юрист по образованию, Кира Игоревна, — мягко возразила Анна. — Я привыкла читать всё, что подписываю. Вы не против, если я просмотрю?
Взгляд врача стал настороженным.
— Конечно... Только это займёт время.
— У нас его достаточно, — улыбнулась Анна.
Она медленно, вчитываясь в каждую строчку, начала листать документы. Она тянула время, она ждала.
И дождалась.
Дверь в кабинет открылась без стука. На пороге стояла Виктория. Бледная, с синяками под глазами, но с гордо поднятой головой. На ней было то самое простое льняное платье, которое уже не скрывало её округлившийся живот.
Сергей вскочил на ноги так резко, что стул с грохотом упал назад. Его лицо вытянулось от ужаса и непонимания.
— Вика? Что ты здесь делаешь?
Кира Игоревна тоже встала, её профессиональная маска дала трещину.
— Девушка, вы ошиблись кабинетом!
— Нет, не ошиблась, — тихо, но чётко сказала Виктория. Её взгляд был прикован к Сергею. — Я пришла за своим мужем.
В воздухе повисла гробовая тишина. Анна наблюдала за этой сценой, откинувшись на спинку кресла. Её сердце бешено колотилось, но руки оставались спокойными.
— Что за бред? — прошипел Сергей. Он бросил панический взгляд на Анну, но она смотрела на него с наивным, ничего не понимающим выражением лица. — Вика, уйди отсюда. Сейчас же.
— Нет, Сергей. Я устала от твоей лжи. Ты сказал, что это просто формальность. Ты сказал, что будешь со мной и с нашим ребёнком. А теперь ты здесь... подписываешь бумаги на ребёнка с ней?
Кира Игоревна пыталась взять ситуацию под контроль.
— Я вызову охрану. Сергей, успокойте эту... особу.
— Особу? — Виктория засмеялась, и в её смехе слышались слёзы. — Я ношу под сердцем его ребёнка! А вы, доктор, помогаете ему обманывать свою жену. Вы знаете, что он бесплоден? Знаете, что анализы — фальшивка?
Лицо Киры Игоревны исказилось от ярости.
— Вон отсюда!
— Подождите, — наконец поднялась Анна. Её голос прозвучал тихо, но в наступившей тишине он был как удар хлыста. Все взгляды устремились на неё. — Что... что происходит? Серёж, кто эта девушка? Что значит... она беременна от тебя? Это шутка?
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых плескался неподдельный ужас. Это была боль всех тех недель, которые она носила в себе. Её игра была безупречной.
Сергей оказался в ловушке. Буквально и метафорически. Его взгляд метался между двумя женщинами, между разгневанной врачом и документами на столе. Его тщательно сплетённая паутина лжи рухнула в одно мгновение.
— Аня... я... это не так... — прошептал он. — Я боялся тебя потерять...
— Потерять? — засмеялась Анна, и её смех звучал горче любого плача. — Ты потерял меня сейчас, Сергей. В эту самую секунду. Ты потерял всё.
Она посмотрела на Викторию. Девушка плакала, прижимая руки к животу. В её глазах не было триумфа. Была лишь пустота и отчаяние.
Анна повернулась и вышла из кабинета. Она шла по коридору клиники, не видя ничего перед собой. Она слышала за спиной приглушённые крики Сергея, голос Виктории, гневные выкрики врача. Но это уже не имело значения.
Спектакль был окончен. Занавес упал.
Она улетела в Петербург одним рейсом. Он остался в Сочи. Ему предстояло разбираться с последствиями. С Викторией. С разрушенной жизнью.
Анна вернулась в их квартиру-крепость. Она ходила по пустым комнатам, и её больше не ранили ни его вещи, ни их общие фотографии. Они стали просто предметами. Пылью.
Он звонил ей сто раз. Она не брала трубку. Потом пришли сообщения. Сначала оправдания, мольбы. Потом обвинения. «Ты всё подстроила! Ты её нашла! Ты всё разрушила!»
Она удалила все сообщения, не читая. Его слова больше не имели над ней власти.
Через неделю пришло письмо от их общего юриста. Сергей соглашался на развод на её условиях. Он отдавал ей квартиру, бутик, большую часть сбережений. Он не сопротивлялся. Он был сломлен.
Анна понимала почему. Правда, которую узнала Виктория, оказалась для неё слишком тяжёлой. Девушка, по слухам, уехала от него к родственникам. Он остался один. Со своим диагнозом, со своей ложью, с разрушенным царством.
Однажды вечером Анна снова стояла у огромного окна, глядя на огни города. Тот же вид, что и в начале этой истории. Но она была уже другой. Крепость рухнула, но на её развалинах она отстроила себя заново. Не из хрусталя, а из стали.
Она больше не боялась одиночества. Оно оказалось лучше, чем ядовитое тепло лжи.
Она взяла с полки их общую свадебную фотографию, долго смотрела на своё наивное, счастливое лицо, на его улыбку, за которой скрывалась бездна.
Потом она подошла к камину и бросила фоторамку в огонь. Пламя жадно лизнуло стекло, почернела бумага, расплавилась пластиковая оправа.
Она смотрела, как горит её прошлое. И чувствовала, как вместе с дымом уходит боль.
Остался лишь пепел. И тишина. И свобода.
Она повернулась и вышла из комнаты, не оглядываясь. Впереди её ждала новая жизнь. Её жизнь.