Голливуд 1930-х блистал на экранах, но за кадром напоминал поле боя — особенно для женщин. Две ярчайшие звезды эпохи, Мэри Астор и Джоан Кроуфорд, прошли через одинаковые кошмары: мужья-тираны, унизительные суды за детей, травля в прессе. Их истории — словно две версии одной трагедии о том, чего на самом деле стоила слава «фабрики грёз».
«Дневник грешницы»: как личная жизнь Мэри Астор стала достоянием публики
1936 год. Газеты смакуют скандал: на столе судьи лежит личный дневник Мэри Астор с откровенными признаниями о романе с драматургом Джорджем Кауфманом. Её муж, психиатр Франклин Торп, использует записи как доказательство «аморальности» жены.
— «Она не может быть хорошей матерью, если ведёт такой образ жизни!» — кричит его адвокат.
Суд превращается в фарс. Торп, сам издевавшийся над женой, теперь играет роль «оскорблённого отца». Астор, пережившая нервный срыв после смерти первого мужа, вынуждена доказывать, что она «вменяемая».
Ирония судьбы, но именно после этого позора карьера Астор взлетела. Публика, жаждавшая скандалов, сделала её главной «роковой женщиной» Голливуда. Её лицо с печальными глазами идеально подошло для ролей страдающих аристократок в «Мальтийском соколе» и «Великой лжи».
«Mommie Dearest»: Джоан Кроуфорд против всех
Пока Астор боролась за дочь Мэрилин, Джоан Кроуфорд вела свою войну. В 1939 году её муж, актёр Франшо Тоун, заявляет в суде: «Она слишком занята карьерой, чтобы быть матерью!»
Фраза звучит абсурдно — Тоун сам пропадал на съёмках. Но суд встаёт на его сторону: «актриса не может воспитывать ребёнка».
Кроуфорд не сдаётся. Она усыновляет дочь Кристину, но в 1946-м новый муж, Филипп Терри, снова пытается отобрать ребёнка, обвиняя её в «жестокости.
Главный удар придёт позже, в 1978 году Кристина опубликует мемуары «Mommie Dearest», где опишет мать как монстра. Книга станет бестселлером, навсегда исказив образ Кроуфорд.
Двойные стандарты: почему их судили за то, что мужчинам сходило с рук
Мэри Астор осуждали за дневник, хотя её муж тайно вёл записи о пациентах (нарушая врачебную этику).
Джоан Кроуфорд называли «плохой матерью», пока Кларк Гейбл, менявший жён как перчатки, считался «образцовым отцом».
Студии поощряли лицемерие. Астор, проиграв первый суд, получила выгодный контракт — скандал повысил её ценность. Кроуфорд, напротив, стала «токсичной» для MGM после истории с Терри.
Две судьбы, один урок
Астор выбрала тихий уход — писала книги, жила в одиночестве. Кроуфорд билась до конца, сказав: «Если я уйду, они победят».
Их истории — зеркало эпохи, где женщин ломали за то, что они хотели любить, работать и растить детей на своих условиях. Сегодня, когда звёзды говорят о «MeToo», стоит вспомнить этих двух «королев», проигравших битвы, но выигравших войну.
Интересная деталь: обе ненавидели друг друга. Кроуфорд называла Астор «снобом», та отвечала, что Джоан «пахнет дешёвым парфюмом». Но в одном они были едины
— ненависти к системе, сделавшей их жизнь адом.