— Я всё честно поделю. — Сергей разложил на столе распечатки. — Ты получишь только свою долю! Не больше.
Лена смотрела на аккуратные столбцы цифр. Квартира восемь миллионов, машина два, дача три. Муж явно готовился — папки с документами, оценки имущества, даже опись. В глазах триумф.
— Видишь? Тринадцать миллионов. Пополам — по шесть с половиной каждому. Но ты понимаешь, квартира останется мне, я компенсирую деньгами.
Он говорил так, словно она не директор магазина с шестнадцатилетним стажем, а наивная домохозяйка. Лена достала телефон. Пальцы нащупали знакомые кнопки — странно, как руки сами всё делают, пока голова соображает.
— Алла Михайловна? Можете подъехать? Да, сейчас. У нас тут... раздел имущества.
Сергей нахмурился:
— Зачем юрист? Мы же сами можем договориться.
— Конечно можем. Поэтому пусть специалист всё проверит. Чтобы действительно честно получилось.
Она встала, прошла на кухню. Включила коф-машину. За окном качались ветки тополя — сажали его вместе, семнадцать лет назад. Тогда Сергей носил потёртую куртку и дарил ей полевые цветы возле общежития. Когда это закончилось?
Наверное, года четыре назад. Сначала новый телефон — дорогой, с огромным экраном. Потом рубашки стали ярче, джинсы плотнее сидели по фигуре. Он записался в спортзал, начал следить за питанием. Лена молчала — пусть. Хорошо, когда человек о себе заботится.
Но потом появились задержки после работы. Совещания до девяти вечера. Телефон, который он уносил в ванную. И новый парфюм — резкий, древесный, совсем не его.
— Лен, ты кофе варишь? — крикнул он из комнаты. — Может, бутерброды сделаешь?
Она достала хлеб, масло, сыр. Нарезала помидоры. Привычка — накормить. Даже сейчас, когда он сидит там с бумагами и делит их совместную жизнь на цифры.
— Слушай, — Сергей появился в дверях, прислонился к косяку. — Я понимаю, тебе обидно. Но мы же взрослые люди. Просто не сложилось. Бывает.
— Бывает, — согласилась она.
— У тебя всё будет хорошо. Ты сильная, самостоятельная. Найдёшь кого-нибудь.
Лена накрыла тарелку салфеткой, поставила на поднос. Разлила кофе в две чашки — его любимые, с синими цветами. Купили на ярмарке в первый год после свадьбы.
— А ты уже нашёл? — спросила она спокойно.
Сергей дёрнул плечом:
— Я встретил человека, который меня понимает. Она ценит успех, стремление к развитию. У неё свой бизнес, ездит на хорошей машине. Понимаешь, о чём я?
— Понимаю. Сахар будешь?
— Один. Лен, не надо так. Я не виноват, что мы с тобой... на разных уровнях оказались.
Она поставила поднос на стол. Он сразу взял бутерброд, откусил. Жевал, разглядывая документы. Лена села напротив, обхватила чашку ладонями. Фарфор тёплый, приятный.
На разных уровнях. Интересная формулировка. Он всегда любил выглядеть успешно — новая машина, кожаный салон, панорамная крыша. Дача с мангальной зоной и беседкой. Квартира в новостройке с видом на парк. А откуда деньги — это уже детали. Неинтересные.
Она работала, вела магазин. Составляла отчёты, проверяла товар, улаживала конфликты с поставщиками. Зарплата приходила каждый месяц — стабильно, без задержек. Она откладывала часть наличными, держала в конверте на антресолях. На всякий случай.
Приезд юриста
Дверь квартиры открылась — Лена уже открыла замок. Алла Михайловна вошла без стука, сняла туфли, прошла в комнату. Строгий костюм, седые волосы, собранные в пучок, папка-планшет в руках.
— Добрый вечер. Алла Михайловна Крылова, частная юридическая практика.
Она пожала руку Сергею, села рядом с Леной. Достала блокнот, ручку.
— Значит, раздел имущества. Брак зарегистрирован когда?
— В две тысячи восьмом году, — ответила Лена. — Двадцать третье мая.
— Семнадцать лет. Совместное имущество?
Сергей пододвинул свои папки:
— Вот, пожалуйста. Квартира, оценка восемь миллионов. Машина, оценка два. Дача с участком, три. Всё документально подтверждено.
Алла Михайловна открыла первую папку. Листала не торопясь. Сергей допил чай, взял второй бутерброд.
— Квартира приобретена когда?
— В две тысячи девятнадцатом. Шесть лет назад.
— За наличный расчёт?
Сергей поперхнулся:
— Какой расчёт? Ипотека, конечно.
— А, ипотека. Понятно. — Алла Михайловна что-то записала. — Договор с банком есть?
— Есть. Где-то... — он полез в другую папку.
— Сколько осталось выплачивать?
— Лет десять ещё. Но это неважно, мы делим стоимость квартиры, а не долг.
Юрист подняла взгляд, посмотрела поверх очков:
— Простите, а как вы собираетесь делить стоимость, не учитывая обязательства?
— Ну... квартира же стоит восемь миллионов.
— Если её продать — да. А если продать, из этих денег нужно погасить остаток кредита. Сколько осталось по телу долга?
Сергей нашёл договор, пробежал глазами цифры:
— Пять миллионов двести тысяч.
Алла Михайловна записала:
— То есть реальная стоимость квартиры при разделе — два миллиона восемьсот тысяч. Дальше. Машина куплена когда?
— Два года назад.
— Тоже в кредит?
Тишина. Сергей сложил руки на груди.
— Автокредит на три года. Осталось... где-то полтора миллиона.
Лена смотрела в окно. Темнело рано — октябрь. Фонарь у подъезда уже горел жёлтым светом. Во рту пересохло — сглотнула. Странно, как тело реагирует на цифры. Словно услышала что-то новое, хотя всё это знала.
— Значит, машина — пятьсот тысяч чистыми, — констатировала Алла Михайловна. — Дача?
— Три миллиона. Оценка независимого эксперта.
— Когда приобретена?
— Четыре года назад. Покупали вместе, хотели место для отдыха.
— Каким образом оплачивали?
Сергей встал, прошёлся по комнате:
— Слушайте, при чём тут все эти детали? Я принёс оценки, всё честно. Имущество стоит тринадцать миллионов, делим пополам.
— Детали важны, — мягко сказала Алла Михайловна. — Потому что имущество делится с учётом обязательств. Так что дача куплена как?
— Взяли целевой кредит под залог этой же дачи.
— Сколько осталось?
— Два миллиона.
Арифметика правды
Юрист подвела черту в блокноте. Посчитала на калькуляторе телефона.
— Итого. Квартира реально стоит два восемьсот. Машина — пятьсот тысяч. Дача — миллион. Совместное имущество после вычета обязательств — четыре миллиона триста тысяч. Делим пополам, получается по два миллиона сто пятьдесят каждому.
Сергей побледнел. Сел обратно за стол.
— Но... я же...
— Вы составили опись по рыночной стоимости, не учитывая долговую нагрузку, — объяснила Алла Михайловна. — Это распространённая ошибка. Люди думают, что делится стоимость, а на самом деле делится чистая доля после погашения кредитов.
Лена встала, собрала пустые чашки. Понесла на кухню. Включила воду, стала мыть посуду. Тёплая вода текла по рукам. За стеной слышался голос Аллы Михайловны — ровный, спокойный, профессиональный.
Четыре миллиона триста вместо тринадцати. По два сто пятьдесят вместо шести с половиной.
Интересно, он сейчас думает о той женщине с собственным бизнесом? О хорошей машине, на которой она ездит?
Лена вытерла руки, вернулась в комнату. Алла Михайловна листала документы дальше.
— Так, а это что за кредитный договор?
Сергей дёрнулся:
— Какой?
— Потребительский кредит на семьсот тысяч рублей. Оформлен год назад на ваше имя, Сергей Викторович. Он тоже входит в совместно нажитое имущество. То есть в совместные обязательства.
Лена медленно вернулась к столу. Села на своё место. Сердце стукнуло где-то в горле — один раз, резко. Потом успокоилось.
— Какой кредит?
Сергей отвёл взгляд:
— Это... личные расходы. К семье отношения не имеет.
— Кредит оформлен в период брака, — уточнила Алла Михайловна.
— Значит, согласно Семейному кодексу, это совместное обязательство. Если только вы не докажете, что деньги потрачены исключительно на личные нужды. Не связанные с семьёй.
— На что ты потратил семьсот тысяч?. — тихо спросила Лена.
Тишина. За окном прошумела машина. Где-то внизу хлопнула дверь подъезда.
— Мне нужны были деньги на... подарок.
— Кому?
— Не важно кому. Это моё дело.
Алла Михайловна сделала пометку в блокноте:
— Значит, фиксируем как совместное обязательство. Теперь пересчитываем. Активы четыре миллиона триста тысяч. Обязательства — долги по ипотеке, автокредиту, дачному кредиту плюс потребительский кредит. Итого пять миллионов двести тысяч.
Она подняла голову:
— Совместное имущество супругов имеет отрицательный баланс. Минус девятьсот тысяч рублей.
Сергей схватился за край стола:
— Это невозможно.
— Вполне возможно, — спокойно ответила юрист. — При разделе каждый из вас получит по минус четыреста пятьдесят тысяч. То есть тот, кто заберёт имущество, должен будет компенсировать второму супругу эту сумму. Или оба откажетесь от раздела.
Лена встала. Подошла к окну. Ноги ватные — будто чужие. Внизу, под фонарём, сидела кошка — рыжая, пушистая. Каждый вечер приходила, ждала кого-то. Может, её когда-то здесь кормили, а потом перестали. Но она всё равно приходит. По привычке.
— Лен, — голос Сергея дрогнул. — Ну подожди. Давай спокойно разберёмся.
Она обернулась:
— Мы и разбираемся. Алла Михайловна всё правильно посчитала.
— Но я же не хотел... я думал...
— Ты думал, что имущество стоит тринадцать миллионов. — Лена прислонилась плечом к оконной раме. — И что я получу свою долю. Ты же сам так сказал — только свою долю, не больше.
Сергей провёл рукой по лицу. Постарел вдруг — морщины стали глубже, под глазами тени.
— Я не специально. Честное слово. Просто не подумал про кредиты.
— Ты вообще никогда не думал про деньги, — сказала Лена. — Ты думал про красивую жизнь. Про то, как это выглядит со стороны. А откуда берутся деньги на эту красоту — это была моя головная боль.
Она вернулась к столу. Взяла папку с документами, которую принёс Сергей. Аккуратные странички с цифрами. Фотографии квартиры, машины, дачи. Всё так солидно, презентабельно.
— Знаешь, я всегда знала про долги, — сказала она. — Я же подписывала документы на ипотеку. На автокредит. На дачу. Каждый месяц платежи уходили с нашего счёта. Вернее, с моего. Потому что твоя зарплата заканчивалась к двадцатому числу.
Сергей сжал кулаки:
— Я старался. Работал.
— Старался. Только вот на спортзал деньги находились. И на новый телефон. И на подарки той женщине — семьсот тысяч кредита. А ипотеку платила я.
Алла Михайловна бесшумно собрала свои бумаги. Убрала в папку. Встала.
— Елена, мне нужно твоё решение. Как ты хочешь поступить?
Лена посмотрела на мужа. Он сидел сгорбившись, смотрел в стол. Когда-то он был другим — лёгким, смешным, нежным. Приносил ей ландыши весной, зимой лепил снеговиков во дворе. Целовал в макушку, когда она засыпала у него на плече.
Когда это кончилось? Может, никогда и не было. Может, она просто видела в нём того, кем хотела его видеть. А он всегда был таким — красивым снаружи, пустым внутри.
Свобода от иллюзий
— Я отказываюсь от раздела имущества, — сказала она. — Пусть всё остаётся Сергею. Квартира, машина, дача. И все кредиты тоже.
Он вскочил:
— Что? Лен, постой...
— Ты же хотел всё честно поделить. — Она застегнула пуговицу на кардигане — пальцы дрожали, но справились. — Вот и получилось честно. Каждому своё.
— Но куда ты уйдёшь? Это же наша квартира!
— Твоя, — поправила она. — Теперь твоя. Со всеми долгами. Пять миллионов двести тысяч выплачивать — это тоже твоё. Справедливо ведь?
Алла Михайловна кивнула:
— Мы оформим отказ от раздела. Всё имущество и все обязательства переходят к Сергею Викторовичу. Елена свободна от любых претензий.
Сергей схватил Лену за руку:
— Подожди. Давай ещё раз всё обсудим. Может, мы не будем разводиться?
Она высвободила руку. Мягко, без резкости.
— Нет, Серёжа. Всё правильно. Ты встретил человека, который тебя понимает. Который ценит успех. Вот и живите вместе. В этой квартире с панорамным видом. Выплачивайте кредиты, катайтесь на машине, жарьте шашлыки на даче. Только теперь это всё честно — твоё.
— Но у меня нет таких денег! Я не потяну эти платежи один!
— Тогда продавай. Квартиру, машину. Закроешь долги, что-нибудь останется на съём жилья.
Она взяла куртку с вешалки. Сумку. Алла Михайловна уже стояла у двери.
— Я заберу документы позже, — сказала Лена. — Алла Михайловна всё оформит.
— Лен...
Но она уже вышла. Алла Михайловна закрыла за ними дверь. Они спускались по лестнице — лифт не работал три дня, как обычно.
— Тебе правда некуда идти? — спросила юрист на первом этаже.
Лена улыбнулась:
— У меня есть деньги. Те, что я откладывала семнадцать лет. Пока он покупал красивую жизнь в кредит, я откладывала наличными. Хватит на первый взнос.
Они вышли на улицу. Рыжая кошка по-прежнему сидела под фонарём. Лена достала из сумки печенье — всегда носила, на случай если проголодается. Раскрошила, положила рядом с кошкой. Та недоверчиво понюхала, начала есть.
— Спасибо, Алла Михайловна.
— Не за что. Ты молодец. Не все женщины в твоём возрасте решаются на такое.
— А что мне терять? — Лена посмотрела на окна своей квартиры — бывшей квартиры. — Там осталась жизнь, которой больше нет. Зачем за неё цепляться?
Они попрощались у метро. Алла Михайловна уехала на такси. Лена пошла пешком — хотелось подышать воздухом. Холодным, осенним, пахнущим опавшей листвой.
Телефон завибрировал. Сообщение от Сергея: "Прости. Я всё испортил. Не хотел так".
Она не ответила. Убрала телефон в сумку.
Новая арифметика
Через два квартала увидела вывеску агентства недвижимости. Зашла. Девушка за стойкой подняла голову:
— Добрый вечер. Чем могу помочь?
— Мне нужна однокомнатная квартира. Для покупки. Недорогая, но в приличном районе. Можно посмотреть варианты?
Девушка кивнула, включила компьютер. Лена села в мягкое кресло для посетителей. Смотрю на квартиры, думала она, а где я сегодня буду ночевать? Наверное, сниму комнату на месяц. Или гостиницу. Успею разобраться.
За окном горели фонари. Город жил своей жизнью — кто-то спешил домой, кто-то только начинал вечер. А она сидела в агентстве недвижимости и выбирала себе новую жизнь.
Странно. Даже легко как-то.
— Вот этот вариант интересный, — девушка развернула монитор. — Тридцать два метра, восьмой этаж, ремонт свежий. Три миллиона восемьсот.
— А можно окна во двор? — попросила Лена. — Чтобы тихо было. И чтобы видно деревья.
— Поищу. Есть ещё один вариант...
Лена смотрела на фотографии квартир и думала: интересно, он уже позвонил той женщине? Рассказал, что его "успех" на самом деле минус девятьсот тысяч? Что хорошая машина, на которой она ездит, теперь нужна срочно, потому что свою придётся продавать?
Наверное, нет. Наверное, ещё пытается придумать, как всё исправить. Как вернуть ту картинку, где он успешный, а она уходит ни с чем.
— Ты получишь только свою долю, — прошептала Лена и улыбнулась.
Она получила. Ноль долгов. Свобода. И семнадцать лет отложенных денег на новую жизнь. Это и есть её доля. Честная. Настоящая. Своя.
Интересно, поймёт ли та рыжая кошка под фонарём, что ждать больше некого? Или придёт завтра снова, по привычке?
А может, найдёт другой подъезд. Другой фонарь. Где её покормят.
А сколько ещё таких историй, где тихие женщины оказываются самыми подкованными?
Подписывайтесь, чтобы не пропустить — здесь жизнь без прикрас, но с иронией.