Маша машинально помешивала салат, то и дело бросая взгляд на духовку, где запекалась курица. Настенные часы предательски показывали восемь вечера, а от Коли ни слуху ни духу. Он, конечно, предупреждал о задержке, но обычно хотя бы пару слов черкнёт.
Тяжело вздохнув, она одёрнула и без того идеально лежащие салфетки и потянулась за телефоном. Может, в пробке застрял? Или совсем вылетело из головы?
Внезапный хлопок входной двери заставил её вздрогнуть.
— Привет, — Коля устало шагнул в прихожую. Ни привычного поцелуя, ни даже намёка на него – лишь короткий кивок. Лицо напряжённое, словно он нёс на плечах неподъёмный груз.
— Ты голоден? Я сейчас подогрею… — робко начала Маша, но он оборвал её на полуслове.
— Сядь. Надо поговорить.
По спине пробежал неприятный холодок. Эти слова редко предвещали что-то хорошее.
— Что случилось? – тихо спросила она, медленно опускаясь на стул и чувствуя, как внутри всё сжимается в тугой комок.
Коля провёл рукой по лицу, словно пытаясь собраться с мыслями, выстроить слова в правильном порядке.
— Светка с детьми осталась без крыши над головой. Хозяин квартиры вышвырнул их – задолжала за полгода.
Маша растерянно моргнула.
— И… что теперь?
— Они поживут у нас. Временно.
Воцарилась давящая тишина.
— У… нас? – Маша едва узнала собственный, дрожащий голос. – Ты серьёзно?
— Ну, а куда им деваться? – Коля раздражённо пожал плечами. – Там дети маленькие, не на улице же им ночевать.
— Но у нас же однокомнатная! – Маша резко вскочила со стула, и тот жалобно скрипнул, протестуя. – Где вы все тут поместитесь?
— В зале. Там диван раскладывается.
— Коля, ты вообще подумал, как это будет выглядеть? Твоя бывшая жена… в моей квартире?
— В нашей, – холодно поправил он.
— Нет, в моей! – её голос сорвался на крик. – Я её купила до тебя!
— Маш, ну что ты за эгоистка такая? – он сжал кулаки, словно готовясь к бою. – Речь идёт о детях! Ты хочешь, чтобы они по подъездам скитались?
Она чувствовала, как ярость обжигает горло, лишая возможности говорить.
— А почему ей не поехать к своим родителям? Или у неё подруг нет?
— Родители живут в другом городе, а подруги… – он махнул рукой, отмахиваясь от проблемы. – Неудобно.
— Зато ко мне – самое то?
— Ты моя жена! – он с силой ударил ладонью по столу, заставив подпрыгнуть вилки и ножи. – Ты должна меня поддерживать!
Маша замерла, словно громом поражённая. В его голосе звучало что-то чужое, жёсткое. Будто он уже всё решил за них обоих, а её мнение не имело ни малейшего значения.
— Когда они приедут? – тихо спросила она, смирившись с неизбежным.
— Завтра.
— Завтра?! – она закатила глаза, чувствуя, как её захлёстывает волна отчаяния. – Ты хотя бы мог предупредить заранее!
— Я же сейчас говорю! – раздражённо отрезал он, отворачиваясь к окну.
Маша сжала вилку с такой силой, что костяшки пальцев побелели. В голове настойчиво пульсировала одна и та же мысль:
"Они всё решили за меня".
И самое страшное — она чувствовала, что сопротивляться бесполезно.
Маша провела утро в лихорадочной уборке, хотя её квартира и так всегда сияла чистотой. Она перекладывала вещи с места на место, освобождая полки в прихожей, передвигала мебель, пытаясь освободить как можно больше пространства для детских вещей. Руки двигались почти автоматически, повинуясь лишь одной навязчивой мысли: "Как я до этого докатилась? Как вообще такое допустила?"
Звонок в дверь раздался ровно в три часа дня.
Коля, который, по идее, должен был быть на работе, почему-то оказался дома и сам бросился открывать дверь. Маша замерла в дверях кухни, судорожно сжимая в руке кухонное полотенце.
— Заходите, располагайтесь! – радостно произнёс Коля, галантно пропуская вперёд высокую блондинку с вызывающе яркой помадой на губах.
Светлана.
Маша видела её лишь однажды – издалека, когда та забирала детей из школы. Тогда она показалась ей просто стройной женщиной в спортивном костюме. Сейчас же Светлана была одета в обтягивающие джинсы и короткую куртку, из-под которой вызывающе выглядывал кружевной топ с глубоким вырезом.
— О, у вас такая… уютная квартирка, — протянула Светлана, медленно оглядывая своими оценивающими глазами пространство вокруг.
Следом за ней вприпрыжку вбежали дети – девочка лет двенадцати с неизменными наушниками в ушах и мальчик помладше, который тут же бросился опробовать диван, запрыгнув на него с ногами.
— Кирюш, не балуйся! – крикнула Светлана, но даже не попыталась его остановить.
— Маш, помоги с вещами, — бросил Коля, вытаскивая из коридора огромную спортивную сумку.
Маша молча взяла небольшой чемодан, но Светлана тут же перехватила его.
— Осторожно, там косметика! – предупредила она, забирая чемодан. – Лучше я сама.
Они прошли в зал, где уже вовсю хозяйничал неугомонный мальчик.
— Так, — Светлана окинула взглядом комнату. — Где мы будем спать?
— Диван раскладывается, — ответила Маша. – Я сейчас постелю вам бельё.
— Ой, а у вас есть ортопедический матрас? – нахмурилась Светлана, словно ей предложили что-то непристойное. – У Кирюши спина болит от обычных диванов.
Маша почувствовала, как у неё непроизвольно дёргается уголок губ.
— Нет. Только то, что есть.
— Ну, ладно, — вздохнула Светлана. – Придётся потерпеть.
Коля, который всё это время молча наблюдал за происходящим, наконец нарушил молчание:
— Маш, может, ты покажешь Свете, где что лежит?
— Конечно, — сквозь зубы ответила Маша.
Она повела Светлану на кухню, чувствуя, как та внимательно изучает её жилище, словно составляя опись имущества перед захватом.
— Воду можно пить из-под крана, но лучше фильтровать. Полотенца – в шкафу в ванной. Мусор выносится по вечерам, — монотонно перечисляла Маша, стараясь сохранять видимость вежливости.
— Ой, а у вас тут всё так строго, — с деланным смешком заметила Светлана. – У нас дома всегда был творческий беспорядок.
— Заметила, — пробормотала Маша, бросив мимолётный взгляд на то, как девочка-подросток, даже не разуваясь, завалилась в грязных ботинках на белый диван.
— Лера, сними обувь! – наконец среагировала Светлана, но девочка лишь закатила глаза и продолжила безразлично листать ленту в телефоне.
Вечером, когда все наконец расселись за ужином, Маша вдруг почувствовала себя чужой в собственном доме.
— Кирилл, кушай аккуратнее, — машинально сделала она замечание, когда мальчик размазал котлету по новой скатерти.
— Ой, да ладно, — махнула рукой Светлана. – Он же ребёнок!
— Но скатерть новая…
— Постираете, — беспечно пожала плечами Светлана, а Коля лишь молча ковырялся вилкой в тарелке, избегая смотреть на Машу.
Когда дети наконец угомонились (вернее, устроили шумную возню на диване, предваряющую отход ко сну), Маша незаметно ускользнула в ванную, чтобы хоть ненадолго скрыться от этого балагана.
Зеркало безжалостно отразило её усталое, измученное лицо.
"Это только первая ночь", – напомнила она себе, пытаясь унять нарастающую панику.
За дверью раздался приглушённый смех Коли и Светланы. Они о чём-то оживлённо болтали на кухне, будто старые добрые друзья, воссоединившиеся после долгой разлуки.
Маша глубоко вдохнула и на секунду зажмурилась, словно пытаясь отгородиться от окружающей её реальности.
Где-то в коридоре раздался грохот – похоже, Кирилл что-то уронил.
Или разбил.
Прошла неделя. Семь нескончаемо долгих дней, в течение которых квартира Маши превратилась в проходной двор. Каждое утро её будил топот детских ног по коридору, днём раздавались непрекращающиеся крики Светланы: "Кирилл, не лезь туда!" или "Лера, убери от себя этот телефон!", вечером – оглушительный грохот падающих предметов и бесконечные, напряжённые переговоры Коли с бывшей женой за плотно закрытыми дверями кухни.
В это утро Маша проснулась от какого-то странного, подозрительного шуршания. Прислушавшись, она поняла – кто-то явно копался в её косметичке. Молниеносным движением она накинула халат и резко распахнула дверь ванной комнаты.
Лера застыла на месте преступления, держа в руках её новую, дорогую помаду.
— Это моё, — твёрдо сказала Маша, протягивая руку.
— Я только посмотреть хотела, — надулась девочка, но помаду всё-таки отдала.
— Где твоя мама?
— На кухне.
Маша решительно направилась на кухню, где и застала Светлану за своим утренним кофе. Та преспокойно сидела в Машином любимом кресле, безмятежно пролистывая ленту в телефоне и демонстративно курила тонкую сигарету, хотя Маша уже не раз просила не курить в квартире.
— Твоя дочь опять шарит по моим вещам, — в голосе Маши звучали стальные нотки, когда она наливала себе кофе.
— Дети – народ любопытный, — пожала плечами Светлана, даже не отрываясь от телефона. – Купи ей такую же помаду – и она сразу успокоится.
Маша сжала кружку с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
— Ты вообще не планируешь искать работу?
Светлана наконец оторвала взгляд от экрана телефона и лениво взглянула на Машу.
— А зачем? Коля помогает, нам вполне хватает.
— Но ты же говорила, что это временно. Прошла уже целая неделя.
— Ну и что? – Светлана затянулась сигаретой, небрежно выдыхая дым в сторону Маши. – Сейчас жильё стоит огромных денег. Может быть, через месяц что-нибудь подходящее и найдём.
— Месяц?! – Маша не смогла сдержать возмущения. – Ты серьёзно?
В этот момент в кухню вошёл Коля, ещё не успевший побриться, в помятом халате, накинутом на голое тело.
— Что за шум, а драки нет? – недовольно спросил он, сонно потирая глаза и открывая дверцу холодильника.
— Твоя бывшая жена считает, что вполне может жить у нас целый месяц, – холодно процедила Маша, стараясь сохранять самообладание.
— Маш, ну что ты опять начинаешь… — укоризненно вздохнул Коля, доставая из холодильника пакет молока. – У людей трудная жизненная ситуация.
— Да им совсем не трудно живётся! – вспыхнула Маша, чувствуя, как её захлёстывает волна гнева. – Они прекрасно устроились! Твоя дочь только что рылась в моей косметике, твой сын вчера сломал мою любимую вазу, а Светлана курит в квартире, хотя я сто раз просила этого не делать!
— Боже, какая же ты всё-таки зануда, — презрительно фыркнула Светлана, небрежно туша окурок в Машиной любимой чашке. – Да перестань ты уже, в конце концов! Мы же не на помойке живём, всё уберём за собой!
— Дело совсем не в уборке! — голос Маши дрогнул и предательски сорвался. – Просто вы вторглись в мой дом и ведёте себя здесь, как полноправные хозяева!
Коля вдруг с силой грохнул кулаком по кухонному столу, заставив подпрыгнуть чашки и тарелки.
— Хватит! Это наш общий дом, и я буду решать, кто здесь будет жить!
После его слов повисла гнетущая тишина, словно тяжёлое, удушающее покрывало. Ольга почувствовала, как к горлу подкатывает болезненный комок.
— Твой дом? — едва слышно прошептала она, чувствуя, как мир вокруг неё стремительно рушится, превращаясь в безжизненные руины. – Ты ведь не внёс ни копейки за эту квартиру.
Коля заметно побледнел, услышав её слова. Он сделал шаг вперёд, собираясь что-то возразить, но в этот момент в гостиной раздался оглушительный треск – что-то большое и хрупкое с грохотом рухнуло на пол. Все в панике бросились в гостиную.
Кирилл стоял посреди комнаты, широко распахнув испуганные глаза, а вокруг него валялись осколки Машиной дорогой коллекции фарфоровых кукол, которую ей много лет назад подарила любимая бабушка. Мальчик смотрел на всех, словно загнанный в угол зверёк.
— Я… я это не специально… Оно само…
— Ничего страшного, — тут же поспешила успокоить сына Светлана, подхватывая его за плечи и притягивая к себе. – Ну, подумаешь, какие-то старые куклы нашлись.
Маша не могла пошевелиться, словно её парализовало. Она неподвижно смотрела на разбросанные по полу осколки, в которых, словно в разбитом зеркале, отражались обрывки её прошлого, счастливые моменты, давно ушедшие в небытие.
— Вон, — прошептала она, и голос дрогнул.
— Чего? — Коля будто из тумана вынырнул.
— Вон из моего дома. Все. Сию секунду.
Светлана хмыкнула:
— Ты из-за каких-то дурацких кукол…
— ВОН!!! — заорала Маша так, что стекла зазвенели, и дети аж подпрыгнули.
Коля потянулся к ней, хотел руку успокаивающе сжать, но она шарахнулась, как от огня.
— Маш, ну чего ты? Уберем сейчас…
— Нет, — она, как парализованная, нашарила телефон. — Я полицию вызываю. У вас 15 минут на сборы.
У Светланы аж лицо перекосило.
— Коль, ну скажи ей что-нибудь! — процедила она сквозь зубы.
А он как столб застыл, только голову повесил. В глазах у него – понимание. Перегнул палку, значит.
Маша набрала "02", телефон подняла, чтоб все видели.
— Тринадцать минут, — отрезала она ледяным тоном.
Пятнадцать минут пролетели, как секунды. Маша стояла у двери, руки в замок сложила, смотрела, как Светлана мечется, вещи в сумки пихает. Дети вжались в угол, как мышки, Кирилл хныкал тихонько, слезы по щекам размазывал.
— Коля, ну ты чего молчишь-то! — Светлана чуть ли не кидалась детскими вещами в чемодан. — Ты что, дашь ей своих детей на улицу выкинуть?
Коля рукой по лицу провел, будто устал смертельно. Мечется между ними, как маятник, куда качнется – непонятно.
— Маш… — начал он, голос дрогнул. — Может, ну его…
— Десять минут, — отрезала Маша, на часы глянула.
— Куда они пойдут? Ты посмотри на них! — Коля на детей показал, перепуганных.
— В хостел. В приют. К твоим родителям. Мне по барабану, — Маша телефон в руке держала мертвой хваткой, палец над кнопкой вызова завис.
Лера вдруг вперед шагнула, лицо аж перекосило от злости.
— Ты – дура конченая! Пап, ты как с ней живешь-то вообще? Она нас на улицу выгоняет!
У Маши будто струна какая-то внутри лопнула. Опустила она телефон медленно.
— Ладно. Пусть остаются. Но с одним условием, — она к Коле повернулась. — Ты с ними идешь.
В квартире тишина повисла такая, хоть топор вешай. Даже Светлана замерла.
— В смысле? — пролепетал Коля, как будто его током ударили.
— В прямом. Выбирай сейчас. Или они уходят, или ты с ними. Вместе со своей "замечательной" семьей.
Тут Светлана истерически захохотала.
— Да ты сдурела! Он – твой муж вообще-то!
— Мой муж бы не притащил в наш дом свою бывшую жену, — в глаза Коли смотрела, не отрываясь. — Выбирай.
Коля будто под дых получил. Глаза мечутся с Маши на детей, на Светлану, снова на Машу.
— Маш… ну мы же… — он шаг к ней сделал.
— Время вышло, — Маша телефон подняла. — Полицию вызываю.
Тут Светлана к Коле кинулась, за руку схватила.
— Ладно! Мы уходим! — чуть ли не визжала. — Но знай – ты семью рушишь! Детям жизнь ломаешь!
Маша молча от двери отошла, дорогу им освободила. Светлана первая чемоданы в коридор выволокла, детей впереди себя пихая. Коля замер на пороге.
— Маш… Я…
— Ключи, — она руку протянула.
Он как будто во сне достал ключи из кармана, ей на ладонь положил. Пальцы их на миг соприкоснулись – холодные, чужие.
Как дверь за ним закрылась, у Маши ноги подкосились. Опустилась на пол прямо в прихожей к двери спиной привалилась, и тут только разревелась, как белуга.
В квартире тишина оглушительная. Где-то на кухне кран капает – этот звук её всегда бесил, но руки не доходили починить. Теперь она каждую каплю слышала.
Не знала, сколько времени прошло, телефон завибрировал. СМС от Коли:
"Прости. Был не прав. Можно вернуться поговорить?"
Она пальцем по экрану провела, сообщение удалила. Встала, к окну подошла. Дождь на улице. Внизу у подъезда четыре фигуры – Светлана руками машет, что-то кричит, Коля голову повесил, дети под дождем съежились.
Маша шторы задернула. Впервые за последние две недели вздохнула спокойно в своем доме. В её доме.
Три дня тишины. Маша замки сменила, вещи Светланы выбросила, в квартире генеральную уборку устроила. Кукол разбитых в коробку аккуратно сложила – может, когда-нибудь склеит.
На четвертый день звонок в дверь. В глазок глянула – Коля. Один, без своей "семьи". Вид у него помятый, под глазами – синяки.
— Чего тебе? — спросила, дверь не открывая.
— Маш, ну дай поговорить. Хоть через дверь.
— Говори.
— Они у моих родителей живут. Мать в истерике, отец чуть ли не проклял. Света… — замолчал.
— Света – что? — в груди защемило что-то холодное.
— Говорит, в суд подаст. Имущество делить.
Маша расхохоталась, но смех горький.
— Какое имущество? Ты что, забыл, что квартира моя? До брака куплена!
— Она говорит, ты в ремонт вкладывался… — голос у Коли тише стал.
— Ты холодильник купил! Старый сломался, ты новый купил! Это твой "вклад"?
За дверью вздох тяжелый.
— Не хочу судов, Маш. Давай по-человечески поговорим.
Маша неожиданно дверь распахнула. Коля аж дернулся от неожиданности.
— Заходи. Но один. И на пять минут.
Он робко переступил порог, оглядывая квартиру. Все на своих местах, но как будто его здесь больше нет.
— Что именно она хочет? — Маша на диван села, дистанцию соблюдая.
Коля так и стоял.
— Она… — замялся, — предлагает компромисс. Ты переоформляешь долю в квартире на детей. Чисто символически. Чтобы у них "крыша над головой" была.
У Маши все перед глазами поплыло. За подлокотник дивана вцепилась.
— То есть… мою квартиру? Мою единственную квартиру? Она хочет, чтобы я…— голос сорвался.
— Это же для детей! — Коля шаг вперед сделал. — Они ни в чем не виноваты!
Маша медленно поднялась. Руки дрожат.
— Вон отсюда. Немедленно.
— Но…
— ВООООН!!! — заорала так, что Коля к двери отпрянул. — И передай своей алчной стерве, что я скорее эту квартиру сожгу, чем отдам им хоть сантиметр!
Когда дверь снова закрылась, Маша на колени рухнула. Теперь все ясно стало. Это не случайность. Светлана все спланировала – в дом влезть, её выжить, а потом самое ценное забрать.
Поползла к телефону, номер подруги набрала.
— Наташ… — голос дрожал, — Мне нужен адрес хорошего юриста…
Дождь по подоконнику стучал, когда Маша в приемной адвоката сидела. Марина Сергеевна – женщина лет пятидесяти, глаза острые – изучала документы: договор купли-продажи квартиры, брачный контракт (слава богу, настояла три года назад), чеки за ремонт.
— Интересная ситуация, — наконец произнесла адвокат, очки снимая. — Формально прав на квартиру у них никаких нет. Но…
— Но? — Маша кулаки сжала.
— Ваш муж может попытаться доказать, что он вкладывал в улучшение жилья. Холодильник – это мелочь. А вот если он участвовал в ремонте…
— Он обои в спальне поклеил! И то, потому что я болела, а рабочие задержались!
Марина Сергеевна кивнула, пометки в блокноте делая.
— Есть другой нюанс. Если они детей здесь прописали…
У Маши все внутри похолодело.
— Нет! Никто не прописан, кроме меня и Коли!
— Тогда у нас позиция сильная. Но я советую на опережение действовать. Подавайте на развод первой, с требованием выписать мужа. А лучше – сегодня же в паспортный стол съездите, с регистрации его снимите.
Вышла от адвоката с тяжелой папкой и новой надеждой. Дождь кончился, тротуары мокрые блестят. Она уже телефон доставала, чтобы такси вызвать, как увидела знакомую фигуру у юридической конторы.
Коля. Стоит, курит, на часы поглядывает.
Маша к стене прижалась. Что он тут делает? Неужели следит?
Тут из здания выходит… Светлана. Вид деловой, в руках такая же папка с документами. Коля к ней кинулся:
— Ну что?
— Все в порядке, — Светлана по папке похлопала. — Адвокат уверен, мы можем на долю претендовать. Особенно если ты подтвердишь, что вложил в ремонт больше ста тысяч.
— Но я же…
— Не важно! — перебила его Светлана. — Главное, чтобы суд поверил. Дети – наша главная карта. Ни один судья их без жилья не оставит.
Маша стояла, как вкопанная. Сердце вот-вот выскочит из груди. Достала телефон, видео записывать начала.
— А если Маша…? — Коля руками развел.
— Что «если»? — Светлана засмеялась. — Ты же говорил, она слишком добрая, до суда не доведет. В крайнем случае, мы её морально сломаем. У меня уже идея есть.
Маша больше слушать не могла. Повернулась и почти побежала в другую сторону. Телефон в руках дрожал. Теперь у неё не только их планы, но и доказательства.
В такси смотрела на улицы за окном и понимала – война только начинается. Но теперь у неё есть оружие.
Маша сидела на кухне с ноутбуком, запись с телефона раз десятый пересматривала. Каждое слово в памяти врезалось.
— «Морально сломаем»… — прошептала она, видео закрывая.
Первым делом запись адвокату отправила. Потом пароли от всех соцсетей обновила – на всякий случай. Последний шаг – Колю от семейного облачного хранилища отключила, где раньше общие фотки были.
На следующее утро телефон взорвался уведомлениями.
— Что это? — она мессенджер открыла.
В общем чате с подругами и знакомыми скандал. Ссылка на пост Светланы в "Одноклассниках":
"Бессердечная женщина выгнала на улицу невинных детей! (ФОТО)"
Под жалостливым текстом о "несчастной матери, оставшейся без крова", красовались фото: Кирилл и Лера, с приклеенной скорбью на лицах, сидели на лавочке у подъезда её родителей, плотно закутанные в куртки, будто на улице не ласковые +20. В комментариях уже шипела ярость:
— "Ну и тварь!"
— "Детей жалко, им бы нормальную жизнь, а не эту живодёрку рядом!"
— "Найти эту стерву и преподать урок!"
Маша с трудом сглотнула. Светлана сделала репосты во все местные паблики. Десятки репостов, сотни комментариев.
Телефон взорвался звонком от Натальи, её лучшей подруги.
— Ты это видела? – голос Натальи звенел от возмущения.
— Вижу… – выдавила Маша.
— Ты должна ответить! Выложи всю правду!
— И устроить базар на весь интернет? Только ей внимания добавлю.
— Но ты же не можешь молчать!
Маша закрыла глаза. Она ненавидела разборки, но Светлана сама развязала эту войну.
— Хорошо. Но ответ будет другим.
Она открыла ноутбук и зашла на сайт районной газеты. Через пятнадцать минут был готов текст: короткий, но бьющий в цель.
"Как меня пытались лишить квартиры: история мошенничества и шантажа (с доказательствами)".
Она прикрепила видео с Колей и Светланой, скриншоты их переписок о "доле в квартире", фото разбитых вещей и даже аудио, где Светлана хохочет над тем, что "Маша слишком мягкая, чтобы сопротивляться".
Пост вышел в час дня. К трём его подхватили городские паблики. К вечеру комментарии под постом Светланы перевернулись с ног на голову:
— "Так это та самая аферистка, которая под видом детей хату хотела отжать?"
— "Люди, смотрите доказательства, вас разводят!"
— "Судьи на вас нет, детей в заложники взяли!"
В семь вечера зазвонил телефон. Незнакомый номер.
— Алло? – осторожно ответила Маша.
— Это Лена, администратор паблика "Наш город". Мы удалили пост Светланы о вашей ситуации. Простите, мы не знали всей правды…
Маша поблагодарила и положила трубку.
Снова завибрировал телефон – СМС от Коли:
"Маша, ты совсем озверела? Тебе не стыдно выносить сор из избы? Света в истерике, дети плачут!"
Она медленно набрала ответ:
"Теперь вы знаете, каково это. Жду документы на развод. И да – у моего адвоката есть копии видео".
Больше сообщений не приходило.
Перед сном Маша заглянула в соцсети. Пост Светланы исчез, зато история Маши набирала обороты. Кто-то даже узнал Светлану и написал, что она уже пыталась провернуть нечто подобное с бывшим мужем подруги.
Маша выключила свет и легла в кровать. Впервые за последние недели она почувствовала, что может спокойно уснуть.
Но где-то в глубине души она знала – это ещё не конец.
Три недели звенящей тишины.
Маша привыкла просыпаться в пустой квартире, где не было топота чужих детей, едкого голоса Светланы и удушливого запаха сигарет. Она сменила номер телефона, завела новый аккаунт в соцсетях и начала потихоньку выстраивать свою жизнь заново.
Разводные документы лежали на столе – Коля подписал их без пререканий, как только адвокат пригрозил обнародовать новые доказательства его махинаций.
Этим утром Маша пила кофе, наблюдая за осенним дождем за окном, когда в дверь позвонили.
— Кто там? – спросила она, не глядя в глазок.
— Открой, это важно.
Голос был знакомым, но чужим – хриплым, сломленным. Коля.
Маша медленно открыла дверь, оставив цепочку.
Перед ней стоял совершенно другой человек. Помятая одежда, щетина, красные глаза. От прежнего уверенного в себе мужчины не осталось и следа.
— Что тебе? – спросила она, стараясь не выдать ни капли сочувствия.
— Они меня кинули… – прошептал он, глядя в пустоту.
— Кто?
— Света. Она… – он сглотнул, — оказывается, она давно встречается с каким-то бизнесменом. Как только я перестал ей помогать деньгами, она просто…
Маша не смогла сдержать усмешку.
— И ты пришел ко мне за жалостью?
— Нет! – он вскинул голову. — Я пришел извиниться. Ты была права во всем. Я… я просто ослеп.
Маша изучающе смотрела на него. Обида ещё пульсировала где-то глубоко внутри, но жалости не было.
— Знаешь, что самое обидное? – тихо сказала она. — Что ты даже не из-за меня это сделал. Не потому что понял, как мне было больно. А потому что тебя самого кинули.
Коля опустил взгляд.
— Я заслужил это.
— Да.
Он постоял ещё мгновение, кивнул и побрел к лифту. Маша закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
Дождь усилился. Коля вышел на улицу, не пытаясь укрыться, а просто пошел по мокрому асфальту, сгорбившись.
Маша вдруг вспомнила, как они познакомились – пять лет назад, в таком же осеннем парке. Он тогда поделился с ней зонтом…
Телефонный звонок прервал воспоминания. Адвокат.
— Мария Сергеевна, у меня хорошие новости. Суд удовлетворил наш иск о защите чести и достоинства. Светлане придется выплатить вам компенсацию.
— Спасибо, – автоматически ответила Маша.
Она подошла к окну. Коля уже скрылся из виду.
На кухонном столе лежали ключи от новой жизни – документы о разводе, свежая кредитка (она наконец решилась на ремонт), билеты на море (подарок самой себе).
Маша взяла со стола осколок фарфоровой куклы – единственный, который оставила себе на память.
— Все только начинается, – прошептала она и убрала осколок в шкатулку.
За окном дождь стихал. Где-то между тучами пробилось солнце.
РЕКОМЕНДУЕМ ПОЧИТАТЬ