В последние месяцы вокруг звёздной пары Виктора Рыбина и Натальи Сенчуковой не утихают тревожные разговоры. Пока поклонники надеялись, что страшная болезнь отступила, артисты сами развеяли эти иллюзии — коварный недуг вернулся. И кажется, ответ на вопрос "как они живут с этим" подсказали те, кого меньше всего подозревали: сами супруги, которые впервые откровенно рассказали, как десять лет борются с раком и почему уже заранее спланировали собственные похороны.
Виктор и Наталья. Тридцать лет вместе и один диагноз на двоих
Лидер легендарной группы "Дюна" Виктор Рыбин и певица Наталья Сенчукова — одна из самых крепких пар отечественного шоу-бизнеса. Более тридцати лет вместе, пройдены все испытания: бедность девяностых, взлёты и падения карьеры, сплетни и зависть коллег. Путь к семейному счастью был непростым — в молодости Виктор был дважды женат, и отношения с Натальей начинались на фоне осуждения окружающих.
«Нас тогда не понимали, — вспоминает Сенчукова в одном из интервью. — Говорили, что я разрушила семью, что Виктор бросил детей. Это было больно, но мы знали: мы нашли друг друга. И без нас жить не сможем».
Сегодня их уже невозможно представить порознь. Они вместе на сцене, вместе дома, вместе в радости и в горе. И даже страшный диагноз, который перевернул их жизнь, оказался один на двоих. Словно судьба решила проверить их союз на прочность самым жестоким способом.
«Когда узнали, что у обоих рак, первая мысль была: это какая-то ошибка, — признаётся Рыбин. — Ну не может же быть такого совпадения! Но врачи подтвердили: может. И даже объяснили почему».
2014 год. Когда безобидное пятно превратилось в приговор
Всё началось в 2014 году. Наталья обнаружила на ноге странное пятнышко — небольшое, не болело, не чесалось. Поначалу она не придала этому значения. Мало ли что может высыпать на коже? Лето, жара, может, комар укусил. Но пятно не исчезало. Более того, оно медленно, но верно увеличивалось.
«Я долго тянула с визитом к врачу, — признаётся Сенчукова. — Боялась. Интуиция подсказывала, что что-то не так, но я гнала эти мысли. Думала: само рассосётся. Глупо, конечно, но страх сильнее здравого смысла».
Когда Наталья всё-таки решилась показаться дерматологу, тот насторожился сразу. Отправил на биопсию. И через неделю пришёл страшный вердикт: базальноклеточный рак кожи. Не самая агрессивная форма, но всё равно рак.
«Я села на пол прямо в коридоре больницы, — вспоминает артистка. — Не могла стоять, ноги подкосились. Первая мысль: как я скажу Вите? У него тогда концертный тур шёл, он так радовался, что всё хорошо идёт. А тут я с таким».
Виктор отнёсся к новости на удивление спокойно. Точнее, внешне спокойно — внутри, конечно, всё обрывалось. Но он понимал: сейчас Наташе нужна опора, а не паника. Они вместе пошли к онкологу, вместе выслушали план лечения, вместе приняли решение бороться.
«Врач сказал: хорошо, что рано заметили, — рассказывает Рыбин. — Это не приговор, это управляемая ситуация. Но придётся регулярно наблюдаться всю жизнь. И мы согласились: пусть так, лишь бы жить».
Два с половиной года спустя. Когда болезнь вернулась за вторым
Наталья прошла лечение — 12 сеансов зонального облучения. Не химиотерапия, это более щадящий метод, но тоже нелёгкое испытание. Усталость, тошнота, выпадение волос на облучённом участке. Но она справилась. Анализы показали: чисто. Опухоль ушла.
Казалось, страшное позади. Пара вздохнула с облегчением и стала жить дальше. Но врачи предупреждали: расслабляться нельзя. Раз в три месяца — обязательный осмотр у онколога. И они следовали этому правилу неукоснительно.
А через два с половиной года после Наташиного диагноза похожее пятно появилось у Виктора. На лице. Он увидел его утром в зеркале и сразу похолодел.
«Я понял сразу, что это оно, — говорит музыкант. — Точно такое же, как у Наташи было. Даже форма похожая. Сердце ухнуло вниз».
Обследование подтвердило худшие опасения: у Виктора обнаружили тот же тип рака кожи — базалиому. Теперь уже оба супруга стояли в одной очереди на облучение.
«Это было сюрреалистично, — вспоминает Сенчукова. — Мы сидели в коридоре онкодиспансера, держались за руки и молчали. О чём говорить? И так всё понятно. Нам обоим за пятьдесят, у нас обоих рак. Жизнь показала, кто тут главный».
Солнце, солярий и роковая беспечность. Как супруги сами загнали себя в ловушку
Врачи объяснили: развитие болезни у обоих супругов одновременно могло быть связано с общей инфекцией, вирусом или бактериями, которыми они заразились друг от друга. Но была и другая, более прозаическая версия: многолетнее злоупотребление солнечными ваннами.
Рыбин и Сенчукова обожали загорать. Причём не просто на пляже во время отпуска, а целенаправленно: посещали солярий круглый год, часами лежали под солнцем на даче, ездили в южные страны специально за бронзовым загаром. И практически никогда не пользовались защитными кремами.
«Мы считали, что крем — это ерунда, маркетинг, — признаётся Виктор. — Нам казалось: люди веками загорали без всяких кремов, и ничего. Да и выглядит красиво — шоколадная кожа, здоровый вид. Не думали, к чему это приведёт».
Дерматолог-онколог Ирина Скворцова комментирует: «К сожалению, это типичная ошибка людей старшего поколения. В СССР культ загара был огромным, все стремились к южному оттенку кожи. Никто не говорил об опасности ультрафиолета. Сегодня мы знаем точно: избыточное УФ-облучение — один из главных факторов развития рака кожи. Особенно для людей со светлой кожей».
Рыбин и Сенчукова — как раз из тех, кто попал в группу риска. Оба светлокожие, склонные к пигментации. И оба десятилетиями подвергали кожу агрессивному воздействию ультрафиолета. Результат — два онкологических диагноза в одной семье.
«Если бы мы знали тогда то, что знаем сейчас, никогда бы не лезли в этот солярий, — горько усмехается Наталья. — Но время вспять не повернёшь. Остаётся только жить с этим и надеяться, что повезёт».
"Да нифига мы не вылечились!" Откровенное признание, которое шокировало поклонников
Первое лечение прошло успешно. У обоих супругов опухоли исчезли, анализы были чистыми. Они стали регулярно ходить на контрольные осмотры раз в три месяца, как велел врач. И несколько лет всё было спокойно.
Но недавно болезнь вернулась. У Виктора обнаружилось новое образование — в другом месте на теле. У Натальи — снова на ноге, там же, где была первая опухоль.
«Да нифига мы не вылечились! — не стесняясь в выражениях, прокомментировал Рыбин журналистам. — Наташа полтора месяца назад операцию на ноге перенесла, удалили ей небольшую базалиому. Сейчас восстанавливается, рана до сих пор не зажила, надрез был глубокий».
Эти слова стали откровением для поклонников. Многие были уверены, что пара давно победила рак и живёт спокойно. Оказалось — нет. Болезнь никуда не делась, она просто затаилась. И теперь вернулась снова.
«Хорошо, что у этой болезни неагрессивный тип, — продолжает Виктор. — Сильно жизнь она не портит, главное — постоянно следить, чтобы новых высыпаний не появилось. Но понимаешь же: это на всю жизнь теперь. Мы с Наташей — пожизненные пациенты онколога».
Психолог Марина Орлова отмечает: «Жизнь с хроническим онкологическим заболеванием — это огромный стресс. Человек никогда не чувствует себя в безопасности. Каждое новое пятнышко на коже вызывает панику: а вдруг опять? А вдруг метастазы? Это постоянное напряжение изматывает не меньше, чем само лечение».
Похороны уже спланированы. Мрачная откровенность, которая напугала близких
Но самое шокирующее признание Рыбин сделал чуть позже, в другом интервью. Оказалось, что его похороны уже спланированы. Причём не в переносном смысле, а вполне конкретно.
Виктор — почётный житель подмосковного Долгопрудного. И администрация города уже дала ему гарантии: когда придёт время (а с таким диагнозом это "когда" всегда где-то рядом), все хлопоты по организации прощания возьмут на себя. Место на кладбище зарезервировано, порядок церемонии обговорён.
«Я не мрачный человек, — объясняет музыкант. — Просто реалист. У меня онкология, мне за шестьдесят. Сколько отведено — никто не знает. Но зачем потом детям и Наташе мучиться, бегать, решать организационные вопросы в стрессе? Пусть всё будет готово заранее».
Близкие отнеслись к этим словам неоднозначно. «Мы с дочкой чуть не поругались из-за этого, — рассказывает Наталья. — Она говорит: "Папа, зачем ты об этом вслух? Это же как накликать!" А он: "Глупости, смерть не боится слов. Лучше подготовиться, чем потом впопыхах хоронить"».
Психолог Марина Орлова считает такой подход вполне здоровым: «Планирование собственных похорон — это не болезненная мрачность, а проявление ответственности и заботы о близких. Человек хочет избавить их от лишних трудностей в самый тяжёлый момент. Это акт любви, а не депрессии».
Дети между страхом и надеждой. Как семья живёт с тенью болезни
У Рыбина и Сенчуковой двое детей — сын и дочь от предыдущих браков Виктора, плюс общая дочь Полина. Для них история с родительской болезнью стала серьёзным испытанием.
«Полина очень переживает, — рассказывает Наталья. — Она постоянно спрашивает: "Мама, как твоя нога? Папа, ты сегодня к врачу ездил?" Мы стараемся при ней не акцентировать внимание на болезни, но она же не слепая. Видит, как мы ездим в больницу, как принимаем таблетки».
Старшие дети Виктора тоже в курсе ситуации. Они предлагали отцу переехать в Москву, поближе к хорошим клиникам, но Рыбин отказался. Привык к своему Долгопрудному, к своей даче, к знакомым врачам.
«Я им говорю: не волнуйтесь, я ещё поживу, — усмехается музыкант. — У меня планов много. Альбом записать хочу, концерты дать. С Наташей на море съездить, пока ещё можем. Жизнь на этом не кончается».
Но дети видят: родители стали более хрупкими, уязвимыми. Болезнь изменила их — не внешне, а внутренне. Они стали осторожнее, задумчивее. Чаще говорят о смерти — не со страхом, а спокойно, как о чём-то неизбежном, что рано или поздно придёт.
Как живут с раком. Ежедневная борьба, о которой не пишут в соцсетях
В соцсетях Рыбин и Сенчукова показывают привычную картинку: концерты, гастроли, семейные посиделки на даче. Они улыбаются, шутят, выглядят бодро. Но за кадром — другая реальность.
«Люди думают: раз мы выступаем, значит, всё хорошо, — говорит Наталья. — Но никто не видит, как мы перед концертом обезболивающее пьём. Как после выступления падаем без сил. Как по ночам не спим от боли в ноге, где была операция».
Ежедневная рутина больного раком — это не только анализы и врачи. Это постоянная усталость, даже когда не было никаких процедур. Это депрессия, которая накатывает волнами. Это страх перед каждым новым днём: а вдруг сегодня найдут что-то ещё?
«Я смотрю на себя в зеркало каждое утро, — признаётся Виктор. — Осматриваю кожу — нет ли новых пятен? Если вижу что-то подозрительное, сразу паника. Потом успокаиваюсь: ладно, через неделю к врачу, там посмотрят. Но эта неделя тянется, как год».
Онколог Дмитрий Белов объясняет: «Базальноклеточный рак кожи — действительно не самая агрессивная форма. Он редко даёт метастазы, растёт медленно. Но он коварен тем, что часто рецидивирует. Удалили в одном месте — через год появляется в другом. Это требует пожизненного наблюдения и готовности к новым операциям».
Любовь сильнее страха. Как болезнь сделала пару ещё крепче
Парадоксально, но болезнь не разрушила отношения Рыбина и Сенчуковой, а наоборот — укрепила. Они стали ещё ближе, ещё нужнее друг другу.
«Когда ты знаешь, что жизнь конечна, — а мы это знаем очень хорошо, — ты перестаёшь тратить время на ерунду, — говорит Наталья. — У нас нет больше ссор из-за пустяков. Нет обид, которые копятся годами. Есть только сейчас, здесь. И мы стараемся каждый день прожить так, чтобы было о чём вспомнить».
Виктор поддерживает: «Мы научились ценить обычные вещи. Утренний кофе вдвоём, прогулку по парку, вечер на диване перед телевизором. Раньше это казалось скучным, хотелось ярких событий. Теперь понимаем: вот оно, счастье. Простое и тихое».
Психолог Марина Орлова отмечает: «Онкологический диагноз часто становится переломной точкой в отношениях. Пары либо распадаются под грузом стресса, либо, наоборот, сплачиваются. У Рыбина и Сенчуковой явно второй вариант. Болезнь показала им, насколько они важны друг для друга».
Что говорят поклонники. Соцсети между ужасом и восхищением
Когда новость о возвращении болезни стала достоянием общественности, поклонники буквально взорвали соцсети Рыбина и Сенчуковой комментариями.
«Держитесь, родные! Вы такие сильные, вы справитесь!» — пишет одна из фанаток.
«Не могу без слёз это читать, — признаётся другая. — Такая красивая пара, столько лет вместе, и вот такое испытание. Господи, помоги им!»
Но есть и другие комментарии — более жёсткие: «Сами виноваты. Сколько можно было в солярий ходить? Теперь расхлёбывают».
«Вот к чему приводит погоня за красотой, — поучает третий. — Надо было думать о здоровье, а не о загаре».
Наталья на такие комментарии не обижается: «Они правы. Мы действительно были беспечны. И если наша история хоть кого-то заставит отказаться от солярия и начать пользоваться солнцезащитным кремом — значит, не зря всё это».
Блогер Мария Светлова написала пост, который собрал более 50 тысяч лайков: «История Рыбина и Сенчуковой — это урок для всех нас. Здоровье не купишь ни за какие деньги. И никакой красивый загар не стоит того, чтобы рисковать жизнью. Берегите себя, пока не поздно».
Финал, который пока неизвестен
Так сколько же им осталось? Смогут ли Виктор и Наталья победить болезнь окончательно или это борьба до конца жизни? Сбудутся ли мрачные прогнозы или супруги проживут ещё долгие счастливые годы вместе?
Врачи дают осторожно оптимистичный прогноз: базальноклеточный рак, хоть и склонен к рецидивам, редко приводит к летальному исходу. При регулярном наблюдении и своевременном удалении новых образований люди с таким диагнозом живут десятилетиями. Но гарантий, конечно, никто дать не может.
«Мы живём одним днём, — говорит Виктор. — Не строим планов на десять лет вперёд. Просто стараемся каждый день быть вместе, любить друг друга, радоваться малому. И верим: пока мы рядом, нам ничего не страшно».
Пока понятно только одно: болезнь не сломила эту пару. Она испытала их на прочность — и они выдержали. Они продолжают выступать, записывать песни, жить полной жизнью. И хотя тень смерти теперь всегда рядом, они не дают ей управлять собой.
А что вы думаете, дорогие читатели: правильно ли поступает Виктор Рыбин, заранее планируя свои похороны, или это лишний негатив для семьи?
Помогает ли откровенность артистов о болезни другим людям задуматься о своём здоровье?
И как бы вы поступили на месте этой пары — скрывали диагноз или говорили о нём открыто?