– Свет, ну не начинай, – Олег вздохнул, потирая виски, словно от головной боли. – Мама опять попала в беду. Ей срочно нужно сто тысяч, иначе банк начнёт начислять пени.
Света поставила чашку с чаем на стол. Вечер пятницы, который она планировала провести за просмотром сериала, рушился на глазах. За окном мела метель, засыпая их маленький городок снегом, а в уютной кухне, где пахло свежезаваренным чаем и корицей от булочек, назревал очередной семейный конфликт.
– Очередной кредит? – она скрестила руки на груди. – Олег, это уже третий раз за полгода! Сначала кредит на её машину, потом долг за коммуналку, теперь что? Ещё один кредит?
Олег отвёл взгляд, уставившись на узор плитки на полу. Его тёмные волосы, чуть тронутые сединой, растрепались, будто он весь день теребил их от нервов.
– Она… она говорит, что это последний раз, – тихо пробормотал он. – Ей просто не повезло с инвестициями.
– Инвестиции? – Света фыркнула, чувствуя, как внутри закипает раздражение. – Это те самые «выгодные вложения», о которых она трещала на Новый год? Когда обещала, что через месяц разбогатеет?
– Света, не надо так, – Олег наконец посмотрел на неё, в его карих глазах мелькнула обида. – Она моя мама. Я не могу просто взять и бросить её.
Света отвернулась к окну, где снежинки кружились, как её мысли. Она любила Олега. Пять лет брака, общие мечты о поездках, планы на ребёнка – всё это было их маленьким миром, который они строили с нуля. Но этот мир трещал по швам каждый раз, когда на горизонте появлялась Галина Ивановна, мать Олега, с её бесконечными финансовыми проблемами.
Света помнила, как всё начиналось. Они с Олегом только поженились, снимали крохотную однокомнатную квартиру на окраине. Тогда Галина Ивановна казалась ей милой, немного эксцентричной женщиной с громким голосом и привычкой раздавать советы по любому поводу.
– Светочка, ты бы картошку чистила не так, кожуру потоньше срезай, – говорила она, заглядывая на их кухню. Или: – Олег, ты бы занавески сменил, эти уже выцвели.
Света терпела. Она хотела быть хорошей невесткой, хотела, чтобы её приняли в семью мужа. Но потом начались звонки. Сначала Галина Ивановна просила «одолжить пару тысяч до пенсии». Потом суммы росли, а просьбы становились всё настойчивее. Когда они с Олегом купили свою квартиру – небольшую двушку в новостройке, – Света надеялась, что это станет их убежищем. Но Галина Ивановна словно почуяла, что у них появились деньги, и её проблемы посыпались как из рога изобилия.
– Она опять звонила? – спросила Света, возвращаясь к реальности.
Олег кивнул, доставая телефон и показывая ей сообщение: «Сынок, выручи, пожалуйста. Банк угрожает судом. 100 тысяч, и я всё закрою».
– И ты веришь, что это последний раз? – Света посмотрела на него скептически.
– Она обещала, – Олег пожал плечами, но в его голосе не было уверенности.
Света глубоко вдохнула, стараясь не сорваться. Она работала менеджером в небольшой IT-компании, а Олег – инженером на заводе. Их зарплаты позволяли жить комфортно, но не роскошно. Каждую копейку они откладывали – на ремонт, на отпуск, на будущее. Но за последние полгода почти половина их сбережений ушла на «спасение» Галины Ивановны.
– Олег, – она старалась говорить спокойно, – у нас на счету осталось двести тысяч. Если мы отдадим сто, то останемся без подушки безопасности. А что, если у нас самих что-то случится?
– Я знаю, – он опустился на стул напротив. – Но что мне делать? Она плакала по телефону, Свет. Говорит, что ей стыдно просить, но выхода нет.
Света почувствовала, как её сердце сжимается. Она знала, как Олег привязан к матери. Галина Ивановна растила его одна, работала на двух работах, чтобы он мог учиться в институте. Олег всегда говорил, что обязан ей всем. И Света это уважала. Но уважение не помогало, когда их общий бюджет трещал по швам.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Но это последний раз, Олег. Я серьёзно. Мы не банк, чтобы раздавать кредиты.
На следующий день Света сидела в офисе, рассеянно глядя на экран ноутбука. Её коллега, Маша, заметила её хмурый вид и подвинула к ней кружку с кофе.
– Что опять стряслось? – спросила Маша, поправляя очки.
Света вздохнула, откинувшись на спинку стула. Маша была её подругой ещё со школы, и скрывать от неё что-либо было бесполезно.
– Галина Ивановна опять просит деньги, – призналась Света. – Сто тысяч. На какой-то очередной долг.
Маша присвистнула.
– Серьёзно? Это ж сколько уже? Третий раз за год?
– За полгода, – поправила Света, чувствуя, как к горлу подступает ком. – Я не знаю, как это остановить. Олег не может ей отказать. А я… я чувствую себя плохой женой, если начинаю возмущаться.
– Свет, – Маша наклонилась ближе, понизив голос, – ты не плохая жена. Ты нормальный человек, который хочет защитить свою семью. А Галина Ивановна, прости, конечно, но она как будто вами манипулирует.
– Манипулирует? – Света нахмурилась. Слово резануло, но где-то в глубине души она понимала, что Маша права.
– Ну а как ещё? – Маша пожала плечами. – Она знает, что Олег не скажет «нет». И каждый раз находит новую причину, чтобы попросить денег. Ты уверена, что она их вообще возвращает?
Света замялась. Возвращать? Галина Ивановна всегда обещала, что «вот-вот разберётся» и всё вернёт. Но за всё время они не увидели ни копейки.
– Я не знаю, – честно призналась она. – Олег говорит, что она старается. Но… я уже не верю.
– Тогда поговори с ней сама, – предложила Маша. – Без Олега. Посмотри, что она скажет. Может, она просто привыкла, что вы всегда выручаете, и даже не задумывается, как это вас напрягает.
Света задумалась. Поговорить с Галиной Ивановной напрямую? Идея пугала. Свекровь была женщиной властной, с громким голосом и привычкой перебивать. Но мысль о разговоре засела в голове, как заноза.
Вечером Света вернулась домой раньше Олега. Она специально выбрала время, когда его не будет, и набрала номер Галины Ивановны. Сердце колотилось, пальцы дрожали, но она заставила себя нажать на кнопку вызова.
– Алло, Светочка? – голос свекрови был, как всегда, бодрым и чуть покровительственным. – Чем обязана?
– Галина Ивановна, – Света старалась говорить твёрдо, – нам нужно поговорить. Про ваши долги.
В трубке повисла пауза. Света буквально видела, как свекровь прищуривается, поправляя очки на носу.
– Какие долги? – наконец спросила она, и в её голосе появилась нотка обиды. – Я же Олегу всё объяснила. Это временно, Светочка. Просто неудачное вложение.
– Я понимаю, – Света сглотнула, собираясь с духом. – Но это уже третий раз за полгода. Мы с Олегом отдаём вам наши сбережения, а это… это наши деньги. Для нашей семьи.
– Семьи? – перебила Галина Ивановна. – А я, значит, не семья? Я, которая Олега одна вырастила, не семья?
Света почувствовала, как её щёки горят. Она ожидала подобного, но всё равно была не готова.
– Я не это имела в виду, – сказала она, стараясь не сорваться. – Просто… мы не можем каждый раз покрывать ваши долги. У нас свои планы, свои траты.
– Планы, – фыркнула свекровь. – У вас молодая семья, всё впереди. А я одна, Света. Пенсия маленькая, работы нет. Ты думаешь, мне легко просить?
Света закрыла глаза, чувствуя, как внутри всё кипит. Ей хотелось крикнуть: «Тогда почему вы не живёте по средствам?» Но вместо этого она сказала:
– Галина Ивановна, я просто хочу понять, что происходит. Почему эти долги появляются снова и снова?
– Это сложно, – уклончиво ответила свекровь. – Инвестиции, знаешь ли… Бывает, что не везёт. Но я разберусь, обещаю.
Разговор закончился ничем. Галина Ивановна ловко ушла от конкретики, а Света осталась с чувством, что её просто отмахнулись, как от назойливой мухи. Но в её словах было что-то странное – какая-то неуверенность, которой Света раньше не замечала.
Олег вернулся домой поздно, уставший и хмурый. Он бросил куртку на вешалку и сразу направился к холодильнику.
– Ты говорила с мамой? – спросил он, не глядя на Свету.
– Да, – она кивнула, нарезая овощи для ужина. – Но толку никакого. Она опять про какие-то «инвестиции».
Олег замер, держа в руке бутылку воды.
– Какие инвестиции? – переспросил он, и в его голосе появилась тревога.
– Она не объяснила, – Света пожала плечами. – Сказала, что «не везёт». Но, Олег, я правда не понимаю, куда уходят эти деньги.
Он сел за стол, глядя в пустоту.
– Я тоже не понимаю, – признался он. – Она всегда была… импульсивной. Но раньше она справлялась. А теперь…
– А теперь мы платим за её импульсы, – закончила за него Света.
Олег посмотрел на неё, и в его взгляде мелькнула боль.
– Свет, я знаю, что это несправедливо. Но я не могу её бросить.
– А меня? – тихо спросила она. – Меня ты можешь бросить?
Он вздрогнул, словно она ударила его.
– Ты же знаешь, что нет, – сказал он, вставая и подходя к ней. – Ты для меня всё.
Света отвернулась, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Она хотела верить ему. Хотела, чтобы всё было как раньше, когда их жизнь была только их. Но тень Галины Ивановны нависала над ними, как метель за окном – холодная, неумолимая и бесконечная.
– Я поговорю с ней, – пообещал Олег, обнимая её. – Завтра. Я сам всё выясню.
Света кивнула, но в глубине души знала: этот разговор не будет простым. И что-то подсказывало ей, что за «инвестициями» свекрови скрывается что-то большее, чем просто неудачные вложения. Что это за тайна, она пока не знала. Но чувствовала, что скоро всё раскроется – и не факт, что это будет приятно.
– Почему я должна своими деньгами покрывать займы твоей матери? – Света не сдержалась, её голос дрожал от едва сдерживаемого гнева, когда Олег снова поднял тему денег за ужином
– Свет, я же сказал, что поговорю с ней, – Олег отложил вилку, его лицо напряглось. – Но она опять звонила. Говорит, что банк уже прислал уведомление о суде.
Света откинулась на спинку стула, чувствуя, как кухня, пропитанная запахом жареной курицы и картошки, сжимается вокруг неё, словно клетка. За окном всё ещё мела метель, и свет фонарей тонул в снежной пелене, будто их маленький городок отрезало от остального мира. Она посмотрела на Олега – его усталые глаза, сгорбленные плечи, – и внутри что-то кольнуло. Он был между двух огней, она это знала. Но это не отменяло её собственного чувства, что их жизнь трещит по швам.
– Суд? – переспросила она, стараясь держать себя в руках. – Олег, ты серьёзно? Теперь уже суд? Что она натворила на этот раз?
Олег вздохнул, потирая шею. Его пальцы нервно теребили край салфетки.
– Она не вдавалась в подробности. Сказала только, что это связано с теми же инвестициями. И что ей нужно ещё пятьдесят тысяч, чтобы избежать суда.
– Ещё пятьдесят? – Света вскочила, чуть не опрокинув стакан с водой. – Это что, теперь каждый месяц по сто тысяч выкладывать? У нас не банк, Олег!
– Я знаю, – он поднял руки, словно сдаваясь. – Я знаю, Свет. Но что мне делать? Она плачет, говорит, что всё потеряет.
– А мы? – Света посмотрела ему прямо в глаза. – А мы что теряем, ты думал? Наши мечты, наши планы, наши деньги!
Олег опустил голову, и на кухне повисла тяжёлая тишина, прерываемая только тиканьем настенных часов да далёким воем ветра за окном. Света чувствовала, как её сердце колотится, а пальцы холодеют. Она не хотела ссориться, но терпение лопалось, как перетянутая струна.
Утро субботы началось с телефонного звонка. Света, ещё не успевшая допить кофе, вздрогнула, увидев на экране имя Галины Ивановны. Олег был в душе, и она, стиснув зубы, ответила.
– Светочка, доброе утро! – голос свекрови был, как всегда, бодрым, но с лёгкой дрожью, выдающей тревогу. – Олежка дома?
– В душе, – коротко ответила Света, чувствуя, как внутри всё сжимается. – Что-то срочное?
– Да так, – Галина Ивановна замялась. – Просто хотела уточнить… насчёт денег. Банк, знаешь, совсем прижал.
Света закрыла глаза, мысленно считая до десяти.
– Галина Ивановна, мы уже отдали сто тысяч. Вы обещали, что это последний раз.
– Ой, Светочка, я понимаю, – свекровь заговорила быстрее. – Но это… это форс-мажор! Я не ожидала, что они так быстро суд затеют.
– А что за суд? – Света старалась говорить спокойно. – Что за инвестиции? Вы можете объяснить?
В трубке повисла пауза. Света услышала, как свекровь тяжело вздохнула, а потом её голос стал тише, почти шёпотом.
– Это сложно, Света. Финансовые схемы, знаешь… Я вложилась в одну компанию, обещали хорошую прибыль. Но они… подвели.
– Подвели? – Света нахмурилась. – Как подвели? Они обанкротились?
– Не совсем, – уклончиво ответила Галина Ивановна. – Просто… задержки с выплатами. Но я разберусь, честное слово. Только помогите ещё раз, а?
Света почувствовала, как её терпение тает, как снег под солнцем. Она хотела спросить, потребовать деталей, но что-то в голосе свекрови – эта непривычная неуверенность – заставило её остановиться.
– Я поговорю с Олегом, – наконец сказала она. – Но это не значит, что мы согласимся.
– Спасибо, Светочка, – голос Галины Ивановны оживился. – Ты такая умница, всегда знала, что Олежка правильно выбрал!
Света положила трубку, чувствуя, как внутри закипает злость. Умница? Правильно выбрал? Это что, теперь она должна радоваться, что её используют как банкомат?
В тот же день Олег настоял, чтобы они съездили к Галине Ивановне.
– Надо разобраться на месте, – сказал он, натягивая куртку. – Я не хочу больше гадать, что происходит.
Света нехотя согласилась. Ей не хотелось видеть свекровь, но сидеть в неведении было ещё хуже. Они сели в машину, и полчаса дороги до старого панельного дома, где жила Галина Ивановна, прошли в молчании. Снег хрустел под колёсами, а в салоне пахло мокрой одеждой и напряжением.
Квартира Галины Ивановны встретила их запахом борща и лёгким беспорядком. На диване валялись какие-то бумаги, а на столе стояла открытая коробка конфет, будто свекровь пыталась себя утешить. Сама Галина Ивановна, в ярком цветастом халате, выглядела уставшей, но всё ещё держалась с привычной уверенностью.
– Олежка! Светочка! – она раскинула руки, обнимая сына, а Свете достался лёгкий кивок. – Проходите, я как раз чайник поставила.
– Мам, – Олег сразу перешёл к делу, – расскажи, что с этими долгами. Что за суд?
Галина Ивановна замялась, поправляя очки. Её пальцы нервно теребили край скатерти.
– Да что рассказывать, – она махнула рукой. – Вложилась в одну компанию, думала, будет прибыль. Они обещали десять процентов в месяц! А потом… потом всё пошло не так.
– Не так – это, как? – Света не выдержала. – Вы должны объяснить, Галина Ивановна. Мы отдаём вам наши деньги, а вы даже не говорите, куда они уходят!
– Света, не кричи, – свекровь поджала губы. – Я же не для себя прошу. Это всё ради будущего. Ради вас, между прочим!
– Ради нас? – Света почувствовала, как её щёки горят. – Мы с Олегом копим на ребёнка, на ремонт, на жизнь! А вы тянете из нас деньги на какие-то мутные схемы!
– Света, хватит, – Олег положил руку ей на плечо, но она стряхнула её.
– Нет, Олег, не хватит! – она повернулась к нему. – Я устала быть спонсором непонятно чего!
Галина Ивановна вдруг побледнела. Её руки задрожали, и она опустилась на стул, словно ноги перестали держать.
– Вы не понимаете, – тихо сказала она. – Я… я попала в беду. Настоящую.
Олег нахмурился, шагнув ближе.
– Какую беду, мама? Говори прямо.
Свекровь молчала, глядя в пол. Потом медленно подняла глаза, и Света впервые увидела в них не уверенность, а страх.
– Это не просто инвестиции, – наконец выдавила она. – Меня… обманули.
Света замерла, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Обманули? Олег тоже застыл, его лицо стало серым.
– Как обманули? – спросил он, его голос стал хриплым. – Кто?
Галина Ивановна достала из стопки бумаг на диване потрёпанную папку. Её руки дрожали, когда она открыла её, показывая какие-то договоры, письма, выписки.
– Я… я вложила деньги в одну компанию, – начала она. – Они обещали высокую прибыль. Называли себя инвестиционным фондом. Я поверила. Продала дачу, чтобы вложить больше. А потом… они перестали выходить на связь.
– Дачу? – Олег чуть не задохнулся. – Мам, ты продала дачу? Ту, что от бабушки осталась?
– Я думала, это шанс, – Галина Ивановна смотрела в сторону, избегая его взгляда. – Они показывали графики, рассказывали, как всё работает. Я даже ездила в их офис .
Света почувствовала, как её злость сменяется чем-то другим – смесью жалости и ужаса.
– И сколько ты вложила? – спросила она, хотя боялась услышать ответ.
– Полтора миллиона, – тихо сказала свекровь. – Всё, что у меня было. И ещё… ещё взяла кредит.
– Полтора миллиона? – Олег схватился за голову. – Мам, как ты могла? Без нас, без единого слова?
– Я не хотела вас беспокоить, – Галина Ивановна всхлипнула. – Думала, разбогатею, помогу вам. А теперь… теперь они требуют вернуть кредит, а денег нет.
Света смотрела на свекровь, не зная, что сказать. Её раздражение улетучилось, оставив только пустоту. Галина Ивановна, всегда такая властная, сидела перед ними, как потерянный ребёнок, и это было почти невыносимо.
– Почему ты не рассказала сразу? – спросил Олег, его голос дрожал. – Мы бы… мы бы что-нибудь придумали.
– Мне было стыдно, – призналась она, и её голос сорвался. – Я хотела всё исправить сама. Но… не смогла.
Света молчала, переваривая услышанное. Мошенники. Полтора миллиона. Проданная дача. Кредит. Это было как дурной сон, из которого не выбраться. Она посмотрела на Олега, который стоял, сжимая кулаки, и поняла, что он тоже в шоке.
– Мы разберёмся, – наконец сказал он, хотя в его голосе не было уверенности. – Но, мама, больше никаких секретов.
Галина Ивановна кивнула, вытирая слёзы. Света смотрела на неё и думала: что теперь? Они не могли просто взять и отдать ещё пятьдесят тысяч. Но и бросить свекровь в такой ситуации казалось невозможным.
Дома они с Олегом сидели на кухне до полуночи. На столе лежали распечатки договоров, которые Галина Ивановна передала им. Света листала их, пытаясь вникнуть в мелкий шрифт, но всё сливалось в кашу.
– Это финансовая пирамида, – наконец сказала она, отодвигая бумаги. – Я не эксперт, но тут всё кричит об обмане. «Гарантированная прибыль», «вклады без риска»… Олег, её просто развели.
Олег кивнул, его лицо было мрачнее тучи.
– Я должен был заметить, – пробормотал он. – Она в прошлом году начала говорить про какие-то инвестиции, но я думал, это просто её фантазии.
– Ты не виноват, – Света положила руку ему на плечо. – Она взрослый человек. Должна была понимать, что делает.
– Но она моя мама, – он посмотрел на неё, и в его глазах была такая боль, что Света невольно смягчилась.
– Я знаю, – тихо сказала она. – И мы ей поможем. Но не так, как раньше. Мы не будем просто отдавать деньги. Нужно разобраться, что можно сделать.
Олег кивнул, но Света видела, что он всё ещё в смятении. Она и сама не знала, как поступить. Позвонить в полицию? Нанять юриста? А что, если денег уже не вернуть? И как быть с их собственными планами, которые рушились один за другим?
– Я поговорю с Машей, – сказала Света. – У неё есть знакомый юрист. Может, он подскажет, как действовать.
– Хорошо, – Олег сжал её руку. – Спасибо, Свет. Я… я не знаю, что бы делал без тебя.
Она улыбнулась, хотя внутри всё ещё бурлило. Они были на пороге чего-то большого – не просто финансового кризиса, а переломного момента в их жизни. И что-то подсказывало ей, что это ещё не конец. Что будет дальше? Сможет ли Галина Ивановна выбраться из этой ямы? И как это скажется на их с Олегом семье? Ответов не было, но Света знала одно: она не позволит их жизни развалиться.
– Почему я должна своими деньгами покрывать займы твоей матери? – Света не сдержалась, бросив фразу в пустоту кухни, где она сидела одна, глядя на пачку документов, переданных юристом
– Потому что ты лучше, чем думаешь, – тихо ответила она сама себе, почти шёпотом, и горько усмехнулась.
За окном всё ещё кружился снег, но уже не так яростно, как неделю назад. Зима в их городке словно смягчилась, уступая место робкому солнцу, которое пробивалось сквозь серые тучи. На столе перед Светой лежали бумаги – договоры, выписки, письма от банка, которые Галина Ивановна передала им с Олегом. В них была вся правда о её «инвестициях» – финансовая пирамида, замаскированная под «надёжный фонд». Света чувствовала, как внутри борются злость, жалость и усталость. Она хотела помочь свекрови, но не ценой их с Олегом будущего.
Прошла неделя с того дня, как Галина Ивановна призналась в своём обмане. Света настояла на встрече с юристом, которого порекомендовала Маша. Его звали Артём, невысокий мужчина лет сорока с усталыми глазами и привычкой говорить короткими, чёткими фразами. Они встретились в его офисе – тесной комнате с запахом старых книг и кофе.
– Это классическая схема, – сказал Артём, листая документы Галины Ивановны. – Пирамида. Обещали быстрые деньги, показывали красивые графики, а потом исчезли.
– И что теперь? – Олег сидел рядом, сжимая подлокотники кресла. – Деньги вернуть реально?
Артём покачал головой.
– Сложно. Такие конторы обычно регистрируют на подставных лиц. Но есть шанс подать в суд и заморозить их счета, если они ещё активны. А вот с кредитом посложнее. Банк требует выплаты, и тут уже не отвертеться.
Света слушала, чувствуя, как её надежды тают. Полтора миллиона – сумма, которую они с Олегом не могли даже представить. А ещё кредит на двести тысяч, который Галина Ивановна взяла под грабительские проценты.
– А если обратиться в полицию? – спросила она.
– Можно, – кивнул Артём. – Я помогу составить заявление. Но готовьтесь: это долгий процесс. И не факт, что деньги вернут.
Олег молчал, глядя в пол. Света видела, как он борется с чувством вины. Он винил себя за то, что не заметил, как мать попала в беду. А Света… она винила себя за то, что так долго злилась, вместо того чтобы сразу разобраться.
Вернувшись домой, они с Олегом снова сели на кухне. Света заварила чай, но чашки так и стояли нетронутыми. За окном посвистывал ветер.
– Я не знаю, как быть, – наконец сказал Олег, его голос был глухим. – Мама всё потеряла. Дачу, сбережения… Как я могу её бросить?
– Мы не бросим, – Света посмотрела на него, стараясь говорить твёрдо. – Но мы не можем просто отдать все наши деньги. У нас своя жизнь, Олег.
Он кивнул, но в его глазах была такая тоска, что Света не выдержала. Она встала, подошла к нему и обняла, чувствуя, как его плечи дрожат.
– Мы найдём выход, – прошептала она.
Олег прижал её к себе, и в этот момент Света поняла: что бы ни случилось, они справятся. Но только если будут на одной стороне.
На следующий день Света настояла, чтобы Галина Ивановна приехала к ним. Она хотела поговорить без недомолвок, лицом к лицу. Свекровь вошла в их квартиру, держась непривычно тихо. Её яркий халат сменился серым свитером, а в глазах не было привычной уверенности.
– Светочка, Олежка, – начала она, теребя ремешок сумки. – Я… я не знаю, как вас благодарить. И как извиниться.
– Мам, хватит, – Олег поднял руку. – Мы не за этим собрались. Нам нужно решить, что делать дальше.
Света кивнула, подвигая к свекрови чашку с чаем.
– Галина Ивановна, мы с юристом говорили. Есть шанс подать в суд на эту «компанию». Но это долго. А с банком надо разбираться сейчас.
Свекровь опустила глаза, её пальцы нервно сжимали ручку чашки.
– Я понимаю, – тихо сказала она. – Я готова продать машину. И… я найду работу. Может, в магазине, кассиром.
– Мам, тебе шестьдесят пять, – Олег нахмурился. – Какая работа?
– А что мне делать? – Галина Ивановна посмотрела на него, и в её голосе мелькнула злость. – Сидеть и ждать, пока вы меня вытащите? Я не хочу быть обузой!
Света молчала, наблюдая за ней. Впервые она видела свекровь не как властную женщину, которая всегда всё знает, а как человека, который боится. Боится потерять сына, боится остаться одной, боится признать, что ошиблась.
– Мы не считаем вас обузой, – наконец сказала Света, и её голос был мягче, чем она ожидала. – Но нам нужно договориться. Если мы помогаем, то вы не скрываете от нас ничего. Никаких «инвестиций», никаких решений за нашей спиной.
Галина Ивановна кивнула, вытирая уголки глаз платком.
– Обещаю, – прошептала она. – Я… я так виновата перед вами.
Олег взял её за руку, и Света почувствовала, как внутри что-то отпускает. Они не враги. Они семья. И, может быть, впервые за долгое время они смогут быть ею по-настоящему.
Следующие недели были тяжёлыми. Света и Олег передали документы Артёму, который помог составить заявление в полицию. Они узнали, что «инвестиционная компания» действительно была пирамидой, и таких обманутых, как Галина Ивановна, оказалось десятки. Шанс вернуть деньги был невелик, но они решили бороться.
С кредитом было сложнее. Банк не шёл на уступки, и Света с Олегом приняли непростое решение: они выделили пятьдесят тысяч из своих сбережений, чтобы закрыть часть долга и избежать суда. Но с одним условием – Галина Ивановна должна была согласиться на финансовый план.
– Мы с Олегом будем помогать с выплатами, – сказала Света на очередной встрече у них дома. – Но вы должны жить по средствам. Никаких новых кредитов. И мы хотим видеть все ваши расходы.
Галина Ивановна кивнула, хотя было видно, что ей тяжело принимать такие условия.
– Я согласна, – сказала она. – И… я хочу продать машину. Это хоть немного поможет.
– Хорошо, – Олег улыбнулся, и Света увидела в его глазах облегчение. – Мы справимся, мам.
Света смотрела на них и думала, как далеко они ушли от той ссоры, когда она готова была уйти из дома. Они не просто закрывали долги – они учились быть честными друг с другом.
Прошло три месяца. Весна пришла в их городок, снег растаял, и улицы наполнились запахом сырого асфальта и первой зелени. Галина Ивановна продала машину, и это позволило закрыть ещё часть кредита. Она даже устроилась на полставки в местную библиотеку – не ради денег, а чтобы не сидеть без дела.
– Знаете, – сказала она однажды, заходя к ним с очередной коробкой конфет, – я и забыла, как это здорово – работать. Люди, книги…, и никто не требует вкладывать миллионы!
Света улыбнулась, разливая чай.
– Рады за вас, Галина Ивановна.
– Зови меня просто Галя, – вдруг сказала свекровь, и её глаза блеснули. – Хватит с меня этого «Ивановны». Мы же семья.
Олег рассмеялся, а Света почувствовала, как тепло разливается по груди. Семья. Это слово теперь звучало иначе – не как груз, а как что-то ценное, за что стоило бороться.
Вечером, когда Галина Ивановна ушла, Света и Олег сидели на балконе, глядя на закат. Небо было розовым, с лёгкими мазками облаков, и в воздухе пахло весной.
– Знаешь, – сказал Олег, беря её за руку, – я боялся, что мы не справимся. Что это нас раздавит.
– Я тоже боялась, – призналась Света. – Но мы справились. И, знаешь… я рада, что мы помогли твоей маме. Но больше всего я рада, что мы сделали это вместе.
Олег притянул её к себе, и они сидели так, глядя на закат, пока последние лучи не исчезли за горизонтом. Их сбережения пострадали, их планы на отпуск пришлось отложить, но Света знала: они сделали правильно. Они не просто спасли Галину Ивановну – они спасли свою семью. И, может быть, научились чему-то большему – как ставить границы, не теряя любви.
Рекомендуем: