Я никогда не чувствовала особой нежности от матери. Вера Николаевна всегда была строга и требовательна. В детстве я думала, что так и должно быть — никаких сюсюканий, никаких поблажек. Это жизнь, она никого не жалует особым вниманием, и чем раньше человек это поймет, тем лучше.
Выросла я в маленьком промышленном городке, где основным источником дохода был старый текстильный комбинат. Наша квартира находилась в типовой панельной пятиэтажке, тесной и не очень удобной, но своей. Мама получила ее от комбината, где проработала всю жизнь. Я часто слышала, как она говорила соседкам: «За эту квартиру я столько пота пролила, что могла бы второй комбинат построить».
Учиться я любила, особенно давались мне точные науки. Учителя пророчили мне блестящее будущее, говорили, что с такой головой я могу поступить в любой университет. Но мать всегда осаживала эти мечты:
— Ну куда ты поедешь? На какие шиши? У нас с тобой только эта крыша над головой, да и то еле концы с концами сводим.
И я старалась понять ее. Одной поднять ребенка в девяностые — задача не из легких. Мой отец исчез из нашей жизни еще до моего рождения, и мама никогда о нем не говорила, а я не спрашивала.
После окончания школы я все-таки рискнула поступить в областной университет — на экономический. Документы подала втайне от матери. Когда пришло подтверждение о зачислении, она только махнула рукой:
— Ну иди, пробуй. Только когда общежитие не дадут или денег на жизнь не хватит — не плачь.
Но мне повезло — общежитие дали, на первую сессию я сдала все на отлично и получила повышенную стипендию, а по вечерам подрабатывала в местном кафе. Домой приезжала редко, только на длинные праздники, и каждый раз чувствовала, что мать ко мне охладевает все больше. Словно, уехав из дома, я предала ее.
После университета я осталась в областном центре, устроилась в небольшую фирму бухгалтером. Платили немного, но на съемную комнату и нехитрое питание хватало. Постепенно освоилась, завела друзей, даже влюбилась. Сергей работал инженером в строительной компании, был старше меня на пять лет, серьезный, обстоятельный.
Когда мы решили жить вместе, встал квартирный вопрос. Снимать полноценное жилье нам обоим было не по карману, а ютиться в комнатушке тоже не вариант. И тогда я впервые за несколько лет вернулась к мысли о нашей квартире в родном городке.
— Мама, а что ты думаешь о том, чтобы переехать в областной центр? — осторожно спросила я во время одного из редких визитов домой. — Здесь медицина лучше, и вообще, жизнь поактивнее.
Вера Николаевна поджала губы:
— Это ты так намекаешь, что пора бы мне и честь знать? Отдать тебе квартиру?
— Нет, что ты! — испугалась я. — Просто подумала, что мы могли бы жить ближе друг к другу. Я бы тебе помогала...
— Помощница нашлась, — фыркнула мать. — Тридцать лет на комбинате отпахала, чтобы эту крышу над головой заиметь, а теперь куда? В твою конуру съемную? Нет уж, спасибо.
Я не стала настаивать. Видела, что мать уперлась, а когда она входит в такое состояние, переубедить ее невозможно.
Через месяц Сергей сделал мне предложение. Мы расписались скромно, без пышной церемонии — только мы и два свидетеля из числа друзей. Маму я пригласила, но она не приехала, сославшись на плохое самочувствие. Потом мы созванивались раз в месяц, говорили ни о чем — о погоде, о ценах, о новых сериалах.
Когда я забеременела, звонки стали еще реже. Мама как будто отстранялась, уходила в какой-то свой мир, куда мне не было доступа. Сергей пытался ее разговорить, когда мы приезжали в гости:
— Вера Николаевна, вы скоро станете бабушкой! Не радует?
Она отвечала сухо:
— Радует, конечно. Что же не радоваться? Только вам с малышом и так несладко придется, в съемной-то квартире.
И снова этот квартирный вопрос. Он словно висел между нами невидимой, но осязаемой преградой.
Когда родилась Алиса, моя жизнь перевернулась. Я никогда не думала, что могу испытывать такие сильные чувства к маленькому существу. Каждый ее вздох, улыбка, плач — все вызывало во мне бурю эмоций. Сергей тоже влюбился в дочь с первого взгляда. Мы забывали обо всем на свете, глядя, как она спит или пытается схватить яркую игрушку.
Мама приехала навестить нас только через месяц после рождения Алисы. Посмотрела на внучку, подержала ее немного на руках, но как-то отстраненно, словно это был чужой ребенок.
— Здоровая вроде, — заключила она. — На тебя похожа, не на отца.
И больше ничего — ни умиления, ни восторга. Сергей был разочарован такой реакцией, но я уже привыкла. Мама просто такая, не умеет проявлять нежность.
Когда Алисе исполнился год, нам повезло — Сергея повысили, и мы смогли взять ипотеку на маленькую двушку в новостройке. Конечно, выплаты были огромные, но это была наша квартира, наш дом. Впервые я почувствовала, что пустила корни, что у нас с Сергеем и Алисой есть свой уголок.
Мама на новоселье не приехала — заболела. Я волновалась, предлагала помощь, но она отказывалась:
— Не надо мне никакой помощи. Сама справлюсь, не маленькая.
Ее здоровье действительно стало пошаливать. Текстильный комбинат давно закрылся, город медленно умирал, молодежь уезжала, оставались только пенсионеры и те, кому некуда было деться. Вера Николаевна вышла на пенсию и целыми днями сидела дома, смотрела телевизор, изредка выбиралась в магазин или на скамейку перед подъездом — поговорить с такими же одинокими соседками.
Я стала ездить к ней чаще — волновалась. Привозила продукты, лекарства, немного денег. Она принимала помощь неохотно, словно это была милостыня, которая унижала ее достоинство.
Однажды я приехала без предупреждения. Просто появилась на пороге с сумками продуктов. Мать открыла дверь и замерла:
— Что это ты без звонка?
— Решила сделать сюрприз, — улыбнулась я. — Вот, привезла тебе гостинцы.
Она пропустила меня в квартиру, но я сразу почувствовала что-то неладное. На кухонном столе стояли две чашки и тарелка с печеньем. В комнате работал телевизор.
— У тебя гости? — спросила я.
— Нет, — быстро ответила мать, но глаза ее забегали.
И тут из ванной комнаты вышел мужчина лет шестидесяти, невысокий, полноватый, в домашних тапочках.
— Здравствуйте, — растерянно произнес он, глядя на меня.
— Познакомьтесь, — нехотя сказала мать. — Это моя дочь Наташа. А это... Виктор Семенович. Мой друг.
Я была удивлена, но и обрадована. Мама долгие годы жила одна, и я никогда не видела рядом с ней мужчину. Может, именно этого ей и не хватало — простого человеческого тепла, внимания?
Виктор Семенович оказался бывшим главным инженером комбината, сейчас тоже на пенсии. Жил в соседнем доме, вдовец. Они с мамой встречались уже полгода, но она скрывала это от меня.
— Зачем скрывать-то? — недоумевала я. — Я только рада за тебя.
Мать отмахнулась:
— Да какая радость в нашем возрасте? Так, встречаемся, чай пьем, телевизор смотрим.
Но я видела, что между ними есть чувство. Они переглядывались, понимали друг друга с полуслова. Виктор Семенович был вежлив, предупредителен с мамой. И она с ним была другой — более мягкой, женственной, даже моложе выглядела.
Я уехала в тот же день, окрыленная надеждой, что мама наконец-то обрела счастье. Может, теперь оттает и наши отношения станут теплее?
Следующие несколько месяцев мы общались больше обычного. Мама даже приезжала к нам с Виктором Семеновичем — познакомиться с Алисой поближе. Малышке было уже три, она болтала без умолку, и даже моя сдержанная мать не могла сдержать улыбки, глядя на внучку.
А потом все изменилось. В один из моих приездов я застала мать в подавленном состоянии. Виктора Семеновича не было, и она неохотно призналась, что они расстались.
— Что случилось? — допытывалась я. — Вы же так хорошо ладили!
— Ладили, — передразнила она. — Только у него свои планы были. Замуж звал, представляешь? В его-то годы, в мои-то годы!
— Но это же прекрасно! — воскликнула я. — Почему ты отказала?
Мама поджала губы:
— А ты подумай своей головой. У него трехкомнатная квартира в центре, сын в Германии, внуки там же. А тут я, со своей однушкой на окраине. Как думаешь, чего он хотел на самом деле?
— Мама, не все меряется квартирами, — вздохнула я. — Может, он просто любит тебя?
— Любит он, как же, — фыркнула она. — Мужики только об одном и думают — как бы свою выгоду поиметь. Твой отец такой же был.
Я замерла. Мама никогда не говорила об отце, а тут вдруг сама завела разговор.
— Какой — такой же? — осторожно спросила я.
Она махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху:
— Да такой же хитрый. Только жилплощадь его интересовала. А как узнал, что ничего у меня нет, так и след простыл.
— Подожди, — я пыталась понять. — То есть он ушел от тебя из-за отсутствия квартиры?
Мама посмотрела на меня как на несмышленого ребенка:
— Да не было у нас никогда ничего серьезного! Так, курортный роман. Я на море ездила, последние копейки потратила, думала, отдохну. А встретила его — красивый, обходительный, москвич. Ну и закрутилось. А когда вернулись, я поняла, что беременна. Позвонила ему, а он сразу спросил: «А жилье у тебя есть?» Я говорю — нет, комната в общежитии. А он: «Ну, извини, у меня своя жизнь, семья. Помочь не могу». И все, больше не объявлялся.
Я слушала и не верила своим ушам. История моего рождения оказалась совсем не такой, как я представляла.
— И что ты сделала? — спросила я, чувствуя, как пересыхает в горле.
— А что я могла сделать? — она пожала плечами. — Тогда молодым специалистам с ребенком квартиры давали вне очереди. Вот и решила рожать. И правильно сделала — получила эту квартиру через год после твоего рождения.
Меня словно огрели по голове. Всю жизнь я думала, что мама боролась за нас, за нашу семью, тянула меня одна, потому что так сложилось. А оказывается...
— То есть я родила тебя только ради квартиры от государства! — продолжила мать, не замечая моего состояния. — А ты думала, от большой любви? Нет, дочка, любовь — это все сказки. В жизни главное — крыша над головой. Вот ты сейчас в ипотечной кабале, а я тогда умнее поступила.
Я смотрела на нее и не узнавала. Как можно так цинично говорить о рождении собственного ребенка? Как можно рассуждать о человеческой жизни с точки зрения квадратных метров?
— И ты никогда не жалела? — тихо спросила я.
— О чем? — удивилась она. — О квартире? Нет, конечно. Она мне хорошо послужила.
— Не о квартире, — я с трудом подбирала слова. — О том, что родила меня... так. Не из любви.
Мама посмотрела на меня долгим взглядом, и мне показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление. Но она быстро отвела взгляд и снова надела привычную маску сдержанности.
— Глупости говоришь, — отрезала она. — Если бы жалела, не стала бы тебя растить. А я тебя вырастила, выучила, на ноги поставила. Что еще нужно?
Я не знала, что ответить. В горле стоял ком, а в голове крутилась одна мысль: вот почему она всегда была такой холодной со мной. Вот почему никогда не проявляла нежности, не радовалась моим успехам. Я была для нее не дочерью, а средством получения квартиры. Просто выгодной инвестицией.
Весь оставшийся день мы почти не разговаривали. Я машинально помогала с уборкой, готовила обед, а мысли были далеко. Вспоминала детство, школьные годы, все те моменты, когда мне так не хватало материнского тепла. Теперь многое становилось понятным.
Вечером я собрала вещи и сказала, что уезжаю. Мать не стала меня удерживать:
— Передавай привет Сереже и малышке.
— Хорошо, — кивнула я.
У двери я обернулась и спросила:
— А почему ты отказала Виктору Семеновичу? Неужели правда думаешь, что он хотел только твою квартиру?
Мать отвела глаза:
— Не знаю. Может, и нет. Но рисковать не хочу. Слишком долго я ее зарабатывала.
Я покачала головой:
— Знаешь, мама, иногда квартира — это просто стены и крыша. А настоящий дом — это где тебя любят и ждут.
Она ничего не ответила, и я ушла.
Всю дорогу до дома я думала о нашем разговоре, о признании матери, о том, как это меняет мое представление о собственной жизни. Я родилась не от любви, а из расчета. Меня вырастили не из нежности, а из обязательства. Как мне теперь с этим жить?
Когда я вернулась домой, Сергей сразу понял, что что-то не так. Уложив Алису спать, он сел рядом со мной на диван и взял за руку:
— Рассказывай.
И я рассказала — все, без утайки. О разговоре с матерью, о ее признании, о своих чувствах. Он слушал молча, не перебивая, только крепче сжимал мою руку.
— Знаешь, что самое странное? — закончила я. — Я не чувствую ненависти к ней. Только жалость. Она прожила жизнь, думая только о материальных благах, и упустила самое главное — любовь, семью, счастье.
Сергей обнял меня:
— Ты не такая, Наташа. Ты любишь нас с Алисой не за квартиру или деньги. А мы любим тебя просто за то, что ты есть.
Я прижалась к нему, чувствуя, как отступает боль. Да, я не была желанным ребенком для своей матери. Но это не определяет меня как человека. Я сама выбираю, какой матерью буду для Алисы, какой женой для Сергея, какой дочерью для Веры Николаевны.
На следующий день я позвонила маме:
— Слушай, помнишь Виктора Семеновича? Может, стоит ему позвонить? Дать второй шанс?
— Зачем? — удивилась она. — Что изменилось?
— Ничего, — ответила я. — Просто не у всех мужчин на уме только квартирный вопрос. Иногда они действительно любят.
Мама помолчала, а потом сказала неожиданно тихим голосом:
— Я подумаю.
Не знаю, позвонила ли она ему. Мы не обсуждали это в последующие разговоры. Но что-то изменилось между нами после того откровения. Как будто стена, которую мать возводила годами, дала трещину. Она стала немного мягче, иногда даже спрашивала об Алисе, интересовалась нашими делами.
Я не жду, что она вдруг превратится в ласковую, заботливую мать и бабушку. Слишком многое нас разделяет. Но я рада, что теперь знаю правду. Это помогает мне понять ее и, что самое важное, не повторить ее ошибок.
Мы с Сергеем решили, что летом возьмем Алису и съездим в отпуск на море — в тот самый город, где когда-то встретились мои родители. Не для того, чтобы искать отца — он давно стал для меня просто абстракцией. А чтобы почувствовать связь с собственной историей, принять ее целиком, со всеми горькими правдами.
И может быть, отпустить наконец обиду на мать, которая всю жизнь ценила квартиру больше, чем человеческие отношения. Ведь в конечном счете я благодарна ей — за то, что родила меня, вырастила, дала возможность стать тем, кто я есть сегодня. Женщиной, которая знает, что любовь важнее квадратных метров, а родной дом — это не стены, а люди, которые в них живут.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Самые обсуждаемые рассказы: