— Подписывайте здесь, и квартира ваша, — нотариус указал на строчку внизу документа, но Лариса вдруг почувствовала, как чья-то рука легла поверх её собственной.
Свекровь.
Анна Павловна стояла рядом, и её лицо излучало такое напускное сочувствие, что становилось дурно.
— Лариса, дорогая, может, стоит подумать? Это же такая ответственность для молодой девушки! Вдруг ты не справишься с платежами? Андрюша мне говорил, что у тебя на работе сокращения намечаются.
Лариса подняла глаза на мужа. Андрей стоял в углу кабинета и усердно изучал свои ботинки. Значит, рассказал. Значит, обсуждали её за спиной. Значит, план созрел давно.
Эта квартира — однокомнатная, но своя — была её мечтой с того дня, как она начала работать. Пять лет она откладывала каждую копейку. Отказывалась от новой одежды, от отпусков, от походов в кафе. Копила на первый взнос. И вот сейчас, когда до подписания оставалась одна росчерк, свекровь решила вмешаться.
— Анна Павловна, я справлюсь, — Лариса мягко убрала руку свекрови со своей. — Это моя квартира, на мои деньги.
— Ну как же твоя? — свекровь всплеснула руками. — Вы же семья! Всё общее должно быть! Правда, Андрюша?
Андрей кашлянул, но промолчал.
Нотариус неловко поправил очки.
— Если позволите, я напомню, что квартира оформляется только на Ларису Сергеевну. Господин Андрей Викторович в договоре не фигурирует.
— Вот именно об этом я и говорю! — воскликнула Анна Павловна. — Разве так поступают в нормальных семьях? Муж и жена должны всё делить поровну!
Лариса почувствовала, как внутри неё что-то щёлкнуло. Словно выключатель повернули.
— Поровну? — переспросила она, и в её голосе появились стальные нотки. — Хорошо. Давайте поделим поровну. Андрей, сколько ты вложил в первоначальный взнос?
Тишина.
— Я жду ответа.
— Лариса, ну что ты... — начал он, но она его перебила.
— Триста пятьдесят тысяч рублей. Столько стоил первый взнос. Всё до копейки — мои деньги. Где твоя половина, если мы всё делим поровну?
Анна Павловна покраснела.
— Андрюша не обязан! Он мужчина, глава семьи! Его задача — защищать и оберегать!
— От чего он меня защищает? От возможности иметь собственное жильё?
Лариса повернулась к нотариусу.
— Я подписываю.
Она взяла ручку и уверенно поставила подпись. Документ был оформлен. Квартира стала её собственностью.
Обратная дорога прошла в гробовом молчании. Анна Павловна сидела на заднем сиденье их машины и демонстративно всхлипывала. Андрей вёл машину, вцепившись в руль. Лариса смотрела в окно и думала о том, что теперь у неё есть место, куда можно уйти. Если что.
Дома свекровь не упустила возможности устроить спектакль. Она театрально опустилась на диван и приложила ладонь ко лбу.
— Я не понимаю современных невесток! В наше время женщина гордилась тем, что муж — добытчик! А теперь что? Сами квартиры покупают, сами решения принимают!
Лариса молча пошла на кухню готовить ужин. Она знала, что спорить бесполезно. Анна Павловна жила с ними уже третий год — с тех пор, как продала свою квартиру в пригороде и переехала "помогать молодым". Помощь заключалась в бесконечных советах, критике и контроле каждого шага невестки.
Андрей вошёл на кухню и встал у холодильника.
— Ты могла бы быть помягче с мамой.
Лариса повернулась к нему, держа в руках нож для овощей.
— Твоя мама пыталась сорвать самую важную покупку в моей жизни. И ты её поддержал.
— Я просто рассказал ей про сокращения. Она волнуется за нас.
— За нас? Или за то, что я стану слишком независимой?
Он не ответил. Просто взял бутылку воды и вышел.
За ужином Анна Павловна продолжила наступление.
— Ларочка, я вот думаю, раз уж ты квартирку купила, может, сдавать её будешь? Дополнительный доход семье не помешает. А жить вы с Андрюшей здесь продолжите, места всем хватает.
— Я не буду её сдавать.
— Но это же неразумно! Квартира будет пустовать!
— Это моё решение.
Свекровь поджала губы.
— Невестка, которая принимает решения, не советуясь с семьёй — это не невестка, а квартирантка.
Лариса отложила вилку.
— Интересная мысль. А свекровь, которая живёт в квартире сына третий год и не платит ни за коммуналку, ни за продукты — это кто?
Повисла тишина. Андрей закашлялся, поперхнувшись водой.
— Лариса! — возмутился он. — Как ты можешь!
— Я просто уточняю правила игры. Если я квартирантка за то, что купила квартиру на свои деньги, то кто твоя мама?
Анна Павловна встала из-за стола, громко отодвинув стул.
— Я не потерплю такого отношения! Андрюша, твоя жена совсем обнаглела!
Она ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Андрей посмотрел на жену с упрёком.
— Зачем ты так?
— А зачем она лезет в мои финансовые дела?
— Она просто заботится.
— О ком? О себе? Боится, что я перестану тянуть на себе весь дом?
Лариса встала и начала убирать со стола. Андрей молча смотрел, как она моет посуду, вытирает стол, раскладывает всё по местам. Как делала это каждый вечер последние четыре года их брака.
— Знаешь, что самое обидное? — сказала она, не оборачиваясь. — Когда твоя мама продавала свою квартиру, она с нами не советовалась. Просто поставила перед фактом: продала, деньги потратила на какие-то свои нужды, теперь будет жить с нами. И ты сказал, что это нормально, что мы семья. А когда я покупаю квартиру на свои деньги — это предательство семейных ценностей.
На следующий день Лариса взяла отгул и поехала в свою новую квартиру. Она была маленькой, требовала ремонта, но это было её пространство. Её стены. Её окна. Она стояла посреди пустой комнаты и улыбалась.
Телефон зазвонил. Андрей.
— Ты где?
— В своей квартире.
— Мама спрашивает, будет ли ужин.
— Не знаю. Будет?
— Что значит "не знаю"? Ты же всегда готовишь.
— Я сегодня занята. Пусть свекровь приготовит. Или ты. Или закажите доставку.
— Лариса, ты ведёшь себя как ребёнок!
— Я веду себя как человек, у которого есть свои дела.
Она отключилась и выключила телефон. Следующие несколько часов она просто ходила по квартире, представляя, где что будет стоять. Здесь — диван. Там — небольшой столик. У окна — цветы. Много цветов.
Когда она вернулась домой вечером, её встретила странная картина. Андрей и его мама сидели за столом перед пустыми тарелками.
— Мы тебя ждали, — укоризненно сказала свекровь. — Целый день голодные.
— Почему? Холодильник сломался? Плита не работает?
— Лариса, прекрати этот цирк, — устало сказал Андрей. — Мама не умеет готовить то, что я люблю.
— А я, значит, родилась с этим умением?
Она прошла в спальню, не став готовить ужин. Пусть учатся. Оба.
Следующие две недели превратились в тихую войну. Лариса больше не вставала в шесть утра, чтобы приготовить завтрак мужу. Не гладила его рубашки. Не убирала за свекровью разбросанные по всей квартире вещи. Она делала только то, что касалось её самой: готовила себе еду, стирала свои вещи, убирала свои тарелки.
Анна Павловна сначала демонстративно страдала, вздыхая и охая при каждом удобном случае. Потом начала жаловаться сыну на головные боли, давление, сердце. Андрей метался между ними, пытаясь то уговорить жену "войти в положение", то успокоить мать.
— Она специально меня изводит! — жаловалась Анна Павловна, прижимая ладонь к груди. — Невестка должна заботиться о свекрови, это традиция!
— А свекровь должна уважать границы невестки, — отвечала Лариса. — Это современность.
Кульминация наступила через месяц. Лариса пришла домой после работы и обнаружила, что замок входной двери поменяли.
Она позвонила Андрею.
— Что происходит?
— Мама сказала, что для безопасности нужен новый замок. Я сейчас на работе, ключ у неё, она тебе откроет.
Лариса позвонила в дверь. Анна Павловна открыла не сразу, заставив невестку ждать добрых пять минут.
— Ой, Ларочка, я в ванной была, не слышала! Проходи, проходи.
Лариса вошла и сразу заметила: её вещи в прихожей переставлены. Её тапочки задвинуты в самый угол. Её куртка перевешена на самый неудобный крючок.
— Я навела порядок, — пояснила свекровь. — В доме должна быть хозяйка. Одна хозяйка.
Это был вызов. Прямой и откровенный.
Лариса молча прошла в спальню и начала собирать вещи. Самое необходимое: документы, несколько комплектов одежды, ноутбук.
— Ты куда? — Андрей вернулся с работы и застал её с чемоданом в руках.
— В свою квартиру.
— Лариса, не глупи! Там же нет мебели, даже кровати нет!
— Куплю надувной матрас. Зато там нет свекрови, которая меняет замки и устанавливает свои порядки.
— Она просто...
— Я знаю, что она "просто". Она просто хочет показать мне моё место. Подчинённой. Прислуги. Бесправной невестки, которая должна молча сносить все унижения.
Анна Павловна появилась в дверях.
— Я унижаю? Я, которая вырастила тебе прекрасного мужа?
— Вы его вырастили для себя, а не для меня. И теперь не можете отпустить.
— Андрюша, ты слышишь, что она говорит?
Андрей стоял между ними, растерянный и жалкий.
— Лариса, мама... Мама, Лариса... Давайте поговорим спокойно.
— О чём говорить? — Лариса застегнула чемодан. — О том, что я четыре года прислуживала вам обоим? О том, что твоя мама считает меня недостойной даже иметь ключи от квартиры, где я прописана?
— У меня есть ключ для тебя! — Анна Павловна протянула ей связку. — Просто хотела сначала сама проверить, хорошо ли работает замок.
Лариса не взяла ключи.
— Спасибо, не нужно. У меня есть ключи от своей квартиры. Где я единственная хозяйка.
Она вышла, оставив их вдвоём. Мать и сына. Свекровь и маменькиного сынка.
Первая ночь в пустой квартире на надувном матрасе была неожиданно спокойной. Никто не храпел рядом. Никто не включал телевизор в шесть утра. Никто не комментировал, во что она одета и что она ест.
Телефон разрывался от звонков. Андрей, потом свекровь, потом снова Андрей. Она не отвечала.
На третий день пришло сообщение от мужа: "Мама уезжает к сестре на неделю. Приезжай домой, поговорим".
Лариса приехала. Андрей встретил её с букетом цветов и виноватым видом.
— Прости. Я понимаю, мама перегнула палку.
— Перегнула? Она её сломала, станцевала на обломках и подожгла.
— Лариса, но она же моя мама. Я не могу её выгнать.
— А я не прошу. Пусть живёт. Но не со мной.
— Ты хочешь развестись?
Лариса задумалась. Развод? Было ли у них вообще нормальный брак? Или это было странное сожительство трёх человек, где она играла роль бесплатной домработницы?
— Я хочу пожить отдельно. Подумать. У меня теперь есть такая возможность.
— Но мы же муж и жена!
— На бумаге — да. А в жизни? В жизни я была приложением к твоей маме. Она решала, что мне готовить, что покупать, как убирать, даже когда мне рожать — и это она обсуждала! Помнишь, как она заявила за ужином, что пора бы уже внуков? И ты кивал!
Андрей опустил голову.
— Она просто заботится о нашем будущем.
— О чьём будущем? О своём! Ей нужны внуки, чтобы было кем командовать, когда я сбегу.
Следующие полгода Лариса жила в своей квартире. Постепенно обставляла её, делала ремонт. Андрей приезжал каждую неделю. Сначала уговаривал вернуться, потом просто приезжал поговорить, потом — помогать с ремонтом.
Анна Павловна тоже не сидела сложа руки. Она названивала невестке, то угрожая, то умоляя, то пытаясь вызвать жалость рассказами о своих болезнях.
— Невестка должна помогать свекрови! Это традиция! — кричала она в трубку.
— Я больше не ваша невестка, — спокойно отвечала Лариса. — Я просто женщина, которая когда-то вышла замуж за вашего сына. И этот брак оказался браком втроём.
Переломный момент наступил неожиданно. Лариса получила повышение — то самое, о котором мечтала годами. Новая должность, новая зарплата, новые перспективы. Она позвонила Андрею поделиться радостью.
— Поздравляю, — сказал он устало. — Мама говорит, теперь ты точно не вернёшься.
— А ты что говоришь?
— А меня кто спрашивает? Вы с мамой всё решили. Она решила, что ты должна вернуться и просить прощения. Ты решила, что будешь жить отдельно. А я между вами, как между молотом и наковальней.
— Ты можешь выбрать.
— Как я могу выбрать между женой и матерью?
— Очень просто. Решить, кто для тебя важнее: женщина, которая родила тебя тридцать лет назад, или женщина, с которой ты собирался прожить следующие тридцать лет.
Молчание в трубке было долгим.
— Лариса, а если... если мама съедет? Снимет квартиру или уедет к сестре?
— Андрей, дело не только в твоей маме. Дело в тебе. Ты позволил ей править нашей жизнью. Ты ни разу не встал на мою сторону. Ни разу не сказал: "Мама, это наша с Ларисой семья, мы сами разберёмся".
— Я изменюсь.
— Докажи.
Следующие три месяца были проверкой. Андрей действительно попросил мать съехать. Анна Павловна устроила истерику, обвинила невестку во всех смертных грехах, пригрозила проклятием, но всё же уехала к сестре в другой город.
Андрей начал ходить к психологу. Оказалось, проблема была глубже, чем просто "маменькин сынок". Годы манипуляций, контроля, внушённой вины сделали его неспособным принимать самостоятельные решения.
Лариса тоже не сидела без дела. Она тоже пошла к психологу, чтобы понять, почему терпела это так долго. Почему позволяла вытирать об себя ноги.
Они встречались раз в неделю. Не как муж и жена, а как два человека, которые учатся узнавать друг друга заново. Без свекрови между ними.
Андрей рассказывал о детстве, где мама решала всё: от того, что он ест на завтрак, до того, на ком женится. О том, как она отвадила его первую девушку, назвав её "недостойной". О том, как выбрала ему институт, работу, даже друзей.
Лариса рассказывала о своих страхах остаться одной, о желании иметь семью любой ценой, о том, как она убеждала себя, что всё наладится, нужно просто потерпеть.
Через полгода Андрей сделал то, чего Лариса не ожидала. Он продал их общую квартиру — ту самую, где они жили с его мамой, — и купил новую. Двухкомнатную, в другом районе.
— Это будет наш дом. Только наш. Без призраков прошлого, — сказал он, протягивая ей ключи. — Если ты согласна попробовать ещё раз.
Лариса взяла ключи. Потом посмотрела на него внимательно. Он изменился. Стал увереннее, спокойнее. Взрослее.
— А что будет, когда твоя мама захочет приехать в гости?
— Приедет в гости. На два-три дня, не больше. И будет соблюдать наши правила. А если нет — гостиница.
— Она тебе этого не простит.
— Это её выбор. А мой выбор — ты.
Они не бросились друг другу в объятия. Не было голливудского хеппи-энда с поцелуями под дождём. Они просто стояли в пустой квартире, которая могла стать их домом. Или не стать. Время покажет.
— У меня есть условие, — сказала Лариса.
— Какое?
— Моя квартира остаётся моей. Что бы ни случилось.
— Согласен. У меня тоже есть условие.
— Слушаю.
— Больше никаких графиков уборки у родителей. Если нужна помощь — нанимаем клининг.
Лариса улыбнулась. Впервые за долгие месяцы.
— По рукам.
Анна Павловна, конечно, пыталась вернуть контроль. Звонила, жаловалась родственникам, даже приезжала пару раз без приглашения. Но Андрей выучил новое слово: "Нет".
"Нет, мама, ты не можешь остаться на неделю".
"Нет, мама, Лариса не обязана готовить тебе особенную еду".
"Нет, мама, мы сами решим, когда заводить детей".
С каждым "нет" он становился свободнее. И их брак становился настоящим.
Лариса сдала свою однокомнатную квартиру. Доход от аренды стал их семейным фондом — на отпуск, на будущее, на мечты. Но право собственности осталось за ней. Её подушка безопасности. Её гарантия, что больше никогда не окажется в ловушке.
Через два года у них родилась дочь. Анна Павловна прилетела помогать, но прожила всего неделю.
— Я не могу смотреть, как вы воспитываете ребёнка! — заявила она. — Невестка не слушает моих советов!
— Мама, это наш ребёнок, — спокойно ответил Андрей. — Мы воспитываем её так, как считаем нужным.
Свекровь уехала, хлопнув дверью. Но через месяц позвонила, извинилась и попросила разрешения приехать на выходные посмотреть на внучку.
— Только на выходные, — предупредила Лариса.
— Согласна на любых условиях, — неожиданно смиренно ответила Анна Павловна.
Может, и свекрови способны меняться. Время покажет. А пока Лариса знала главное: у неё есть своя квартира, свой муж (теперь действительно свой) и своя жизнь.
И больше никто не посмеет отнять у неё право решать, как этой жизнью распоряжаться.