Глава 1. Последний паёк
1992 год. Военный городок под Саратовом. Зима не спешила уходить, хотя календарь уже перевалил за март. Снег, пропитанный сажей и пылью, лежал серыми сугробами вдоль облупившихся заборов. Воздух пах дымом, гнилыми яблоками и отчаянием.
Майор Андрей Соколов стоял у окна своей трёхкомнатной квартиры на втором этаже пятиэтажки. За окном — детская площадка с перекосившимися качелями, на которых сидел его восьмилетний сын Ваня и молча смотрел в землю. Андрей не знал, как объяснить ребёнку, что в магазине снова нет молока. Что «паёк» — этот призрачный обещанный набор продуктов — так и не привезли. Что зарплату не платят третий месяц.
Он служил в артиллерийской части с 1978 года. Прошёл Афганистан, получил медаль «За отвагу», вернулся с ранением в плечо и с верой в то, что Родина не бросит своих. А теперь Родина развалилась, и остался только долг — без денег, без уважения, без будущего.
Жена, Нина, сидела на кухне. Её пальцы машинально чистили картошку, но глаза смотрели куда-то сквозь стену. Она была на пять лет моложе Андрея, но за последние два года постарела на десять. Волосы потускнели, лицо осунулось, в глазах — постоянная усталость. Они почти не разговаривали. Слишком много невысказанных обид, слишком много «если бы».
— Андрюш… — тихо позвала она. — У соседки Лены муж устроился в охрану на базу. Говорит, платят в валюте. Может, тебе тоже попробовать?
Он не ответил. Просто закурил. Курить бросил ещё в Афгане, но в прошлом году снова начал — от безысходности.
— Я офицер, Нин. Не охранник.
— А что ты сейчас? — в её голосе прозвучала горечь. — Сидишь и ждёшь, пока государство вспомнит, что ты жив?
Он не стал спорить. Знал, что она права. Но гордость — последнее, что осталось.
Вечером, когда Ваня уснул, Нина вышла на балкон. Там уже стоял Игорь — сосед с третьего этажа, старший лейтенант, недавно переведённый из Германии. Он работал на «гражданке» — возил стройматериалы на «Газели». У него были деньги. И взгляд, который Нина старалась не замечать.
— Ты как? — спросил он, протягивая ей сигарету.
— Как все. Голодно.
— У меня есть немного колбасы. И водка. Заходи, если хочешь.
Она колебалась. Потом кивнула.
Глава 2. Первый шаг
Нина не собиралась изменять. Не думала об этом даже в самые тяжёлые дни. Но когда Игорь открыл дверь своей квартиры — чистой, тёплой, с запахом свежего хлеба и кофе — она почувствовала, как что-то внутри ломается.
Он не стал навязываться. Просто поставил на стол бутылку «Столичной», нарезал колбасу, достал маринованные огурцы. Они молча выпили по рюмке. Потом вторую.
— Ты красивая, Нина, — сказал он. — Жаль, что жизнь такая.
Она не ответила. Просто опустила глаза. А когда он осторожно положил руку на её колено, не отстранилась.
Это случилось быстро. Без страсти, почти механически. Но впервые за долгое время она почувствовала — её тело ещё живо. Её душа — нет.
Уходя, она не посмотрела ему в глаза. На лестнице её вырвало. Не от отвращения — от страха. Страха перед тем, что она сделала. И перед тем, что, возможно, сделает снова.
Дома Андрей спал. Она легла рядом, но не прикоснулась. В голове крутилась одна мысль: «Я предала его. Но он сам предал нас — своей верой в систему, которая нас бросила».
Глава 3. Трещина
Прошла неделя. Нина старалась быть как обычно: готовила, убирала, помогала Ване с уроками. Но Андрей чувствовал перемену. Она стала отстранённой, раздражительной. Смотрела на него так, будто он — чужой.
Однажды он застал её у зеркала. Она красила губы. Такого не было уже лет пять.
— Куда собралась? — спросил он.
— К Лене. Чай пить.
Он не поверил. Но промолчал.
В тот же вечер он пошёл к командиру части — полковнику Волкову. Тот сидел в кабинете, пил чай из армейской кружки и смотрел в окно.
— Андрей, — сказал он устало, — я понимаю. Но у меня нет денег. Нет даже на дрова для котельной. Если хочешь увольняться — подавай рапорт. Но знай: на «гражданке» тебя ждёт ещё большая нищета.
— Я не про деньги, — ответил Андрей. — Я про… семью.
Волков посмотрел на него внимательно.
— Жена?
Андрей кивнул.
— Слушай, друг. В этом городе все изменяют. Мужья — жёнам, жёны — мужьям, офицеры — присяге. Это не предательство. Это выживание.
Андрей вышел, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Глава 4. Вторая встреча
Нина снова пришла к Игорю. На этот раз — сознательно. Она надела своё старое платье, которое когда-то носила на выпускной вечер. Игорь удивился, но не стал расспрашивать.
Они пили вино. Он рассказывал, как в Германии жил в доме с садом, как его жена ушла к немцу, как он вернулся в Россию с пустыми руками и злостью в сердце.
— Ты не такая, как другие, — сказал он. — Ты… настоящая.
Она засмеялась горько.
— Настоящая предательница, да?
— Нет. Просто женщина, которой никто не помогал.
Он обнял её. И в этот раз всё было иначе. Было тепло. Было больно. Было — как спасение.
Когда она вернулась домой, Андрей ждал. Сидел в темноте, курил.
— Где ты была?
— У Лены.
— Врёшь.
Она замерла.
— Ты мне не веришь?
— Я тебе верил всегда. Но теперь… не знаю.
Он встал, подошёл к ней. В его глазах — не злость, а боль. Такая глубокая, что Нина отвела взгляд.
— Если ты уйдёшь — я не удержу. Но знай: я всё равно тебя люблю.
Она не ответила. Просто прошла мимо, в спальню.
Глава 5. Слухи
Военный городок — как большой дом. Все всё знают. Слухи о Нине и Игоре поползли быстро. Сначала шёпот на лавочках, потом — прямые взгляды, потом — откровенные разговоры за спиной.
Лена, соседка, первой сказала Нине:
— Ты с ума сошла? У тебя же ребёнок! Да и Андрей… он же герой!
— А героям не платят, — ответила Нина. — Их не кормят. Их не любят.
Лена замолчала. Потому что понимала: это правда.
Андрей начал замечать, как на него смотрят. Как отводят глаза. Как перестают здороваться. Он чувствовал себя преданным не только женой, но и всем миром.
Однажды он увидел, как Игорь провожает Нину до подъезда. Они стояли близко. Слишком близко. Андрей не вышел. Просто закрыл шторы.
Глава 6. Признание
Нина не выдержала. Однажды ночью, когда Ваня спал, она села на кухне и сказала:
— Андрюш… Я изменяю тебе.
Он молчал. Пил чай. Горячий, без сахара.
— С Игорем?
— Да.
— Давно?
— Месяц.
— Любишь его?
— Нет. Но… он рядом. А ты — как будто далеко.
Он встал, подошёл к окну. За стеклом — та же серость, что и в душе.
— Я не знал, что тебе так тяжело.
— Ты не спрашивал.
— А ты не говорила.
Они молчали долго. Потом он сказал:
— Останься ради Вани. Или уходи — но честно. Не врать больше.
Она заплакала. Впервые за долгое время.
Глава 7. Расплата
Игорь начал давить. Он хотел, чтобы Нина ушла от Андрея. Говорил, что они могли бы начать новую жизнь — в городе, в другой квартире, с деньгами.
— Ты же не любишь его! — настаивал он.
— Это не про любовь, — отвечала она. — Это про долг.
Но Игорь не понимал. Для него долг — пустой звук. Он жил по новым правилам: кто сильнее — тот и прав.
Однажды он пришёл к Андрею. Поднялся на второй этаж, постучал.
— Я хочу поговорить.
Андрей открыл. Они стояли друг против друга — офицер и бывший офицер, оба сломленные временем.
— Уходи от неё, — сказал Игорь. — Она несчастна с тобой.
— А с тобой — счастлива? — спросил Андрей.
— По крайней мере, не голодает.
Андрей ударил. Не сильно, но достаточно, чтобы Игорь пошатнулся. Потом сказал:
— Если ещё раз приблизишься к моей семье — убью.
Игорь ушёл. Но злобы в его глазах стало больше.
Глава 8. Падение
Через неделю в городке начали говорить, что Андрей Соколов — дезертир. Что он продал часть артиллерийских снарядов. Что его скоро арестуют.
Андрей не понимал, откуда это. Пока не узнал: Игорь сообщил в прокуратуру анонимку. Ничего не доказано, но репутация — разрушена.
Командир вызвал его.
— Андрей, я верю тебе. Но… ты понимаешь, в какое время живём?
— Я не виноват.
— Это не важно. Важно, что говорят.
Его отстранили от должности. Без зарплаты. Без паёка. Без уважения.
Нина пришла домой и увидела его сидящим на полу, с бутылкой водки в руке.
— Это ты? — спросил он.
— Нет! — закричала она. — Но я виновата. Всё из-за меня.
— Нет, — сказал он. — Из-за времени. Из-за страны. Из-за того, что мы все стали чужими.
Глава 9. Уход
Нина собрала вещи. Не много — пара чемоданов. Ваня плакал, просил остаться. Она обняла его, поцеловала в лоб.
— Мама скоро вернётся.
Но знала: не вернётся.
Андрей не стал удерживать. Просто сказал:
— Береги себя.
Она уехала с Игорем. В Саратов. В новую квартиру. С новыми правилами.
Первые дни были как праздник: еда, тепло, новые платья. Но потом началась обыденность. Игорь стал раздражительным. Пил. Требовал.
— Ты теперь моя, — говорил он. — Забудь про прошлое.
Но Нина не могла забыть. Особенно — глаза Андрея в тот последний вечер.
Глава 10. Пустота
Андрей остался один. Ваня жил у бабушки в деревне — так было легче. Сам Андрей устроился сторожем на склад. Платили мало, но хватало на хлеб и водку.
Он перестал бриться. Перестал выходить из дома днём. Жил ночами, вспоминая, как Нина смеялась, как Ваня учился кататься на велосипеде, как они вместе ели манную кашу по утрам.
Однажды он нашёл её письмо. Под дверью. Без конверта.
«Андрюш, прости. Я думала, что спасаюсь. А на самом деле — теряю себя. Игорь не тот. Он не тебя. Я ошиблась. Но назад дороги нет. Прости меня. И знай: я любила тебя всегда. Даже когда предавала».
Он сжёг письмо. Но слова остались в голове.
Глава 11. Возвращение
Прошёл год. Весна 1994-го. Нина вернулась. Без Игоря. Без денег. С пустыми глазами.
Она стояла у подъезда, дрожа от холода и страха.
Андрей открыл дверь. Не удивился.
— Ваня у бабушки, — сказал он.
— Я знаю.
— Зачем пришла?
— Простить.
Он молчал. Потом отошёл в сторону.
— Проходи.
Она вошла. В квартире было холодно, но чисто. На плите — каша. На стене — фото Вани.
— Я ушла от него, — сказала она. — Он… бил меня.
— Я не спрашивал.
— Прости.
— Прощать — не моё дело. Это Бог решает.
Он поставил чайник. Они сидели молча. Как раньше. Только теперь между ними — пропасть.
Глава 12. Где-то за забором
Прошло ещё два года. Городок начал медленно умирать. Часть расформировали. Многие уехали. Остались только те, кому некуда.
Андрей и Нина жили вместе. Не как муж и жена — как два человека, переживших войну. Они не говорили о прошлом. Не спали в одной комнате. Но готовили вместе. Ходили за продуктами. Иногда — смеялись.
Ваня вернулся. Подрос. Стал серьёзным. Он знал всё. Но не судил.
Однажды вечером они сидели на лавочке у подъезда. Солнце садилось за забор военного городка.
— Ты думаешь, мы когда-нибудь простим друг друга? — спросила Нина.
— Мы уже простили, — ответил Андрей. — Просто не говорим об этом.
Она взяла его руку. Он не отстранился.
Где-то за забором играла гармошка. Где-то за забором начиналась другая жизнь. Но здесь, в этом сером мире, они остались — двое, сломленных, но живых.
И, может быть, именно в этом и была любовь.
Конец.