— Что за... — пробормотала Маша, доставая телефон.
Она стояла у подъезда, где находилась её однушка на Октябрьской и не верила собственным глазам. Из окна второго этажа доносилась музыка, которую она терпеть не могла.
Звонок Юре. Один гудок, второй...
— Алло, Машка, что случилось?
— А то случилось, что в моей квартире кто-то живёт! — голос её дрожал от возмущения. — Объясни мне, пожалуйста, откуда там музыка и цветочки на окне?
Пауза. Длинная, неприятная пауза.
— Слушай, я хотел с тобой поговорить... Анька переехала туда на время. Ей же негде жить после общаги...
Маша почувствовала, как земля уходит из-под ног. Анька — это двадцатилетняя дочь Юры от первого брака. Хорошенькая, избалованная принцесска, которая появлялась в их жизни редко, но метко.
— Юрий Петрович, — произнесла Маша с такой интонацией, что муж должен был понять: дела плохи, — а почему ты распоряжаешься моей квартирой?
***
Десять лет назад Маша и Юра познакомились на корпоративе. Он — разведённый инженер с дочкой-подростком, она — учительница с собственной однушкой и твёрдыми принципами. Любовь накрыла как волной: взрослая, осознанная.
Первые годы жили в Машиной квартире втроём — она, Юра и их маленький Максимка. Тесновато, конечно, но уютно. Анька изредка приезжала на выходные, капризничала, требовала внимания папы и относилась к Маше с плохо скрываемым пренебрежением.
— Она же ребёнок, — оправдывал дочь Юра. — Ей трудно принять тебя.
Маша терпела.
Когда Максиму исполнилось три года, они купили двушку в новостройке. Ипотека на двадцать лет, но зато больше места. Однушку решили сдавать — деньги лишними не бывают.
Пять лет квартира исправно приносила доход. Жильцы попадались разные: семейная пара программистов, студентки, молодой врач... Маша лично встречалась с каждым, проверяла документы, заключала договоры. Это была её квартира, её ответственность.
И вот теперь...
***
— Юра, ты что, совсем с ума сошёл? — Маша ворвалась в их квартиру как ураган. — Как ты смел отдать ключи без моего согласия?
Муж сидел за кухонным столом с виноватым видом. Максим делал уроки в своей комнате — слава богу, пока не слышит.
— Машенька, ну подумай сама... — начал он примирительно. — Девочка закончила техникум, работу ищет. Ей правда некуда деваться.
— Она к маме может поехать!
— У Светки другой мужчина, они не ладят. А снимать — это же деньги...
Маша аж подпрыгнула:
— А моя квартира — это что, благотворительность?
— Ну месяц-другой... Что тебе стоит?
— Мне стоит? — голос Маши перешёл на ультразвук. — А с каких пор я обязана содержать твою дочь от первого брака?
Юра поморщился. Терпеть не мог, когда Маша подчёркивала это обстоятельство.
— Она не чужая, Мария. Анька — моя дочь.
— Твоя дочь, твои проблемы! Но не за мой счёт!
А потом выяснилось кое-что интересное...
На следующий день Маша поехала разбираться лично. Анька открыла дверь в модной пижаме — явно не из дешёвых.
— О, привет, Мария Ивановна, — протянула девица с ленивой улыбкой. — Папа говорил, что вы заедете.
— Анна, — Маша вошла в прихожую и оглядела свою квартиру, — нам нужно поговорить.
За две недели квартира преобразилась до неузнаваемости. Куча косметики в ванной, холодильник забит продуктами. На столе стояла дорогая кофемашина.
— Красиво устроилась, — заметила Маша. — А работу-то нашла?
Анька пожала плечами:
— Ищу пока. Тяжело сейчас с трудоустройством. Папа сказал, можно не торопиться.
— Ах, папа сказал...
Маша почувствовала, как внутри закипает праведный гнев. Значит, так! Юра не только самовольно поселил сюда дочку, но ещё и пообещал ей райскую жизнь за чужой счёт!
— Анечка, — произнесла она, — а папа тебе объяснил, что это моя квартира? Лично моя, купленная до брака?
Лицо девицы чуть вытянулось:
— Но вы же муж и жена... Он говорил...
— Он много чего говорил. Но решения принимаю я. И я решила: к концу недели освобождаешь квартиру.
***
Вечером Юра был мрачнее тучи:
— Зачем ты так с ней? Девочка расплакалась!
— Пусть плачет! — Маша яростно резала салат. — Двадцать лет, а ведёт себя как инфантильная принцесса!
— Она моя дочь!
— А это моя квартира! И мой доход с неё! Мы кредит платим, Максиму на секции деньги нужны, а тут барышня устроила себе курорт!
— Неужели тебе жалко помочь?
Маша отложила нож и посмотрела на мужа так, что тот невольно отступил:
— Юрий Петрович, я десять лет помогаю твоей дочери. Терплю её хамство, покупаю подарки, приглашаю на праздники. Когда она поступала в техникум — кто репетитора оплачивал? Когда ей срочно нужно было платье на выпускной — кто деньги дал? А теперь ещё и квартиру отдай!
— Но...
— Никаких "но"! — рубанула Маша. — Хочешь помочь дочке — оплати ей съёмную квартиру из своей зарплаты. А мою собственность без спроса не трогай!
Трёхдневная борьба закончилась неожиданно. Маша вернулась с работы и застала Юру за кухонным столом с задумчивым лицом.
— Я разговаривал со Светкой, — сказал он без предисловий.
Светлана — его первая жена. Общались они редко и только по поводу дочери.
— И?
— Оказывается, у Аньки есть молодой человек. Встречается уже полгода с одним парнем. У него квартира есть.
Маша подняла брови:
— И что же мешает ей там жить?
— Говорит, рано ещё съезжаться. Хочет пожить одна, "почувствовать независимость".
— За мой счёт почувствовать?
Юра виновато кивнул:
— Я не подумал... Ты права, Машка. Совсем не подумал.
— Наконец-то, — Маша села рядом и взяла его за руку. — Юр, я не жадная и не злая. Но справедливость должна быть. Если Анька хочет независимости — пусть зарабатывает на неё сама.
Через неделю Анька съехала. Без скандалов, без слёз — просто собрала вещи и уехала. К своему молодому человеку, как и предполагала Маша.
— Прости, что не посоветовался, — сказал Юра вечером, обнимая жену. — Просто она так жалобно просила...
— Юр, я же не монстр, — Маша прижалась к его плечу. — Если бы ты объяснил ситуацию, попросил... Мы бы что-то придумали. Но когда ты просто ставишь меня перед фактом...
— Понимаю. Больше не буду.