Лобовое стекло атаковали капли осеннего дождя. Дворники старого «Матиза», задыхаясь, едва справлялись с натиском воды. Руслан их отключил и засмотрелся, как капли сливаются в тонкие ручейки и расползаются по стеклу, будто живые существа. Ему всегда нравилось наблюдать за разными растекающимися жидкостями.Успокаивало нервы. Особенно при работе с людьми.
Руслан опустил боковое стекло. Попытался разглядеть номер дома. Сверившись с навигатором, удовлетворённо хмыкнул и заглушил двигатель. В этот момент смартфон громко «тренькнул», подгоняя курьера и одновременно убеждая в правильности маршрута. На экране выплыла аккуратная рамка уведомления: «Адрес: Проектируемый проезд, д. 7, кв. 39, этаж 3. Код домофона: 6677. Чаевые: 5000 руб.»
Пять тысяч. Целых пять тысяч чаевых. Связано это с поздним заказом или наконец-то удача доставщика? В термо-сумке, учитывая объем, вес и количество пакетов, заказ явно недешёвый. Запах жареных креветок только подтверждал эти мысли. Но такие чаевые – это что-то невероятное. Руслан мысленно пересчитал: плюс к оплате за неделю работы, и вот они, почти те самые деньги на подарок для Алины. Серьги, которые он ещё утром с холодным, оценивающим вниманием коллекционера разглядывал на витрине ювелирного. И на которые пару дней назад засматривалась его девушка. Он уже представлял, как они будут выглядеть не на витрине, а на ней. Или без неё. Алина тогда однозначно дала понять о своём желании.
«Может, не стОит? – сверлила изнутри мысль. – А если она... А если мы...» Он резко мотнул головой, не отгоняя, а, наоборот, приглашая ту самую, единственно верную мысль. СтОит. Обязательно стОит! Это последний шанс всё исправить. Исправить так, как он считал нужным.
Руслан хлопнул дверью, оставляя автомобиль захлёбываться осадками в парковочном кармане идеально асфальтированной улицы нового района.
Вот она. Сияющая стеклом и металлом новостройка. Типичная бетонная громадина – гроб современной архитектуры. Счастливые владельцы-ипотечники навалили перед подъездом гору упаковочного картона, неизбежно размокавшего под холодными плевками небес. Стоящий неподалеку мусорный контейнер, погребённый в завалах строительных отходов, напрочь отбивал желание поддерживать чистоту и порядок. Неминуемый сопутствующий ущерб от обустраивания нового жилья.
Руслан хмыкнул. В скором будущем он тоже рассчитывал на переезд. Разумеется, не в новостройку и не в столице, а в километрах ста, а может и дальше.
Телефон вдруг завибрировал, отвлекая от планирования. Сообщение от Алины. «Руслан, ты где? Мы вроде как сегодня увидимся?». Не «милый», не «дорогой». Просто «Руслан». Чертовски холодно и мертвецки отстранённо. Как будто предмет разговора напрашивался сам собой. Он перечитал сообщение несколько раз, наслаждаясь тем, как каждая буква вонзается в него осколками неизбежно разбитых отношений. Это была приятная, знакомая боль. Нет, пускай она ещё подождёт раз решила его бросить. «Решила его бросить». Эта фраза вызвала у него снисходительную улыбку. Она ведь не знала, что бросать можно только то, чем владеешь. А он никогда ей не принадлежал. Он определял вектор положения. Всегда.
«Да пошла она к чёрту! Меня ждёт оплата аренды и на горизонте смена смартфона…и возможно кое-что ещё».
Сжав лямки термо-рюкзака, Руслан уверенно направился к подъезду.
Приняв код, домофон с приветливой мелодией впустил доставщика внутрь. Вестибюль встретил запахом сырого бетона, плиточного клея и чего-то кислого.
На стенах, обитых фанерой, на ломаном русском, расписаны контакты мастеров по установке кондиционеров, грузчиков, плиточников и других незаменимых специалистов из Центральной Азии. На полу – ошмётки утеплителя, обрывки проводов и следы переноса крупногабаритной бытовой техники.
Освещение под стать обстановке обдавало этот беспорядок нервным, спазматическим миганием.
Единственное, что казалось здесь инородным телом и сразу завладевало вниманием – лифт. Новенький и блестящий, выглядел так, словно его только утром привезли с завода. Он всем своим видом, подражающим операционной, приглашал Руслана воспользоваться роскошью победы над гравитацией. Панель кнопок, освещенная ярким светом внутри кабины, демонстрировала аккуратные ряды серебряных кнопочек. И только одна из них, подсвеченная по контуру нежным алым светом мерцала настолько убедительно, что невольно наталкивала на мысль об отсутствии какого-либо выбора. Ошибиться невозможно. Руслан не стал сомневаться. Он представил на месте кнопки глаз Алины – и сильно вдавил её.
Двери мягко закрылись, практически бесшумно. Лифт дёрнулся и пополз вверх со скрипом, которого у новой техники быть не должно. Этот странный звук можно было с уверенностью обозвать визгом умирающего древнего механизма. Свет внутри мигнул раз, другой, и погас, отдав волю непроницаемому мраку. Движение прекратилось.
Руслан чертыхнулся и потянулся к телефону. Яркий экран осветил взволнованное лицо. «Нет сети». Ни одной палочки. Он потыкал кнопку вызова диспетчера на панели лифта, но в ответ был лишь предательский, мертвый звонок в пустоту.
- Потрясающе… - больше для самоуспокоения прошептал Руслан в темноту.
И тут сквозь тишину, сквозь тонкие стенки шахты, до него донеслись звуки. Неясные вначале. Приглушённое, влажное чавканье. И тихий, довольный… смешок? Бред. Это уже воображение начинает злые игры.
Внезапно лифт дёрнулся, свет включился и двери распахнулись, обнажая холл перед квартирами третьего этажа. Модные дизайнеры непременно сообщили бы, что это стиль лофт. В понимании Руслана всё это отражало брошенные в процессе отделочные работы.
Длинная, пустая галерея коридора уставилась на него десятком одинаковых, ещё не заселённых дверей. Однако одна дверь выделялась свободой от оков пыльного полиэтилена и большой позолоченной цифрой 39.
От вожделенных пяти тысяч на чай Руслана отделял только дверной звонок. И он не стал медлить. Тишину разрезал элегантный, дорогой тритон. Дверь открыл ухоженный мужчина лет сорока в шёлковом чёрном халате. За его спиной Руслан мельком рассмотрел интерьер: панорамное окно, зашторенное тяжелыми бордовыми шторами, аккуратный стеклянный столик на тонкой ножке, коронуемый бутылкой шампанского в ведёрке.
_- А, отлично! Проходи, проходи, не мешкай, – бросил мужчина и повернулся спиной, уходя в гостиную.
И тут в сознании Руслана всё сложилось в единую, ясную и до боли знакомую картину. Новостройка. Ещё не заселена. Дорогая квартира. Шампанское. Халат. Он много раз бывал в таких местах. Забирая заказы из ресторанов для «постоянных гостей» отелей или хозяев таких вот «квартир для встреч». Он видел их, этих ухоженных, распыляющих дорогой парфюм мужчин, которые смотрят сквозь тебя, как сквозь воздух. И видел их спутниц. Молодых, смеющихся. Зачастую, раздетых и нисколько не стесняющихся.
Мысли понеслись вихрем. «Богатей. Живёт в своём уютном мире, где всё можно купить. Где можно купить охренеть какое количество креветок на ужин, шампанское, женщину и быть может не одну. А я тут, курьер, принёс ему ужин, как слуга. На пять тысяч чаевых. На свои жалкие пять тысяч, которые для него – мелочь из кармана. На которые я надеюсь купить расположение девушки, которая, может, уже у такого же сидит в гостях...»
Мужчина обернулся, раздражённо щёлкая пальцами:
- Ты чего замер? Неси сюда.
«И вот этот дешёвый понт перед простым курьером: проведу-ка я его через всю хату, покажу сиськи своей бабы, щёлкну пальцами, как собачке. …а напоследок шлепну ему по лбу пятью кэсами», - Руслан, нахмурившись, прошёл вглубь комнаты и раскрыл термо-сумку, желая поскорее закончить это представление одного актёра.
Никакой женщины в квартире не было. Даже не было намека на оставленную одежду, обувь, нижнее бельё и всё, что неизменно подсказывает мужчине о женской компании.
Он посмотрел на мужчину в халате, на его сытое, гладко выбритое довольное лицо. В его ухоженности, в этом дорогом халате, в причёске с зализанными назад волосами было что-то до боли знакомое, гадкое, от чего внутри всё сжалось. Запах дорогого парфюма с нотками крепкого алкоголя ударил в нос, и вдруг он снова стал тем маленьким мальчиком, беспомощным перед чужой, грубой силой. Травма, годами прятавшаяся за барьерами отрицания и попытками сепарировать себя от трагических воспоминаний, вновь разверзлась.
В голове незамедлительно нарисовалось дальнейшее развитие событий: сейчас хозяин апартаментов достанет толстую пачку купюр и предложит, так скажем, сближение на встречных курсах. Тут же воображение подкинуло более смелый сценарий, в котором мужчина сразу сбрасывает с себя халат и бросается на Руслана в порыве страсти.
Мозг юноши силился подыскать нужные слова, но рука рефлекторно сжала в кармане куртки рукоять складного ножа. В детстве слов не нашлось, а клинка не было.
- Ставь уже на пол. Побыстрее. Моя муза скоро придёт, - мужчина, к облегчению Руслана, затянул пояс халата потуже и повернулся спиной, поднимая со столика купюру, облагороженную видами Хабаровска.
Момент, которого курьер ждал с момента входа в квартиру.
Время замедлилось, звуки исчезли. Движение было отработанным, плавным, лишенным всякой суеты. Пальцы привычно нащупали выступ клипсы, выпускающей лезвие ножа. Лёгкий щелчок, едва слышный под аккомпанемент дождя за окном, и в его ладони оказалась сталь.
Он видел траекторию.
Не шаг, а стремительный сдвиг вперёд, бесшумный, как движение тени. Левая рука молнией впилась в шевелюру мужчины, резко запрокидывая голову назад, обнажая уязвимое горло. Он не успел издать ни звука — только короткий удивленный хрип вырвался из его легких.
Руслан действовал с маниакальной точностью. Ни капли ярости. Он не резал, не бил. Он провёл лезвием по горлу одним глубоким, уверенным движением. Быстро, виртуозно, безжалостно.
Сначала не было крови. Лишь тёмный, расходящийся шрам.
А потом — водопад.
Алый, горячий поток. Он замарал белую простынь широкого ложа, приготовленного для любовных утех. Сочными брызгами осел на дорогих итальянских обоях и повис в хрусталиках Сваровски на громадной люстре. Жертва затрепетала в конвульсиях, безуспешно стремясь заткнуть смертоносную пробоину в горле. Рухнув на спину, он скользил пятками по полированному мраморному полу, сбил столик с бутылкой шампанского, которое в шлейфе ледяных брызг с грохотом покатилось, оставляя за собой игристую лужу. И она вскоре смешалась с растекающейся по полу бурой влагой.
Руслан сел на грудь умирающего. Прижал руку к ране и погрузил внутрь ладонь, чувствуя, как уходит жизнь, как слабеют конвульсии, как последние пузыри воздуха выходят через расширяющийся борозду на шее. Он наблюдал. Изучал. Ему всегда нравилось наблюдать, как растекаются разные жидкости.
Когда тело окончательно обмякло, он вызволил руку из кровавой норы и удовлетворенно выдохнул, закрывая глаза.
Тишину нарушало только шипение дождя за окном.
Взрыв адреналина потух. И на его месте осталась привычная, ледяная пустота. И любопытство.
Руслан вытер лезвие ножа о шелк распахнутого халата, сложил его и убрал в карман. Мимолётом отметил великолепные шёлковые трусы покойника, который явно знал толк в стиле.
Переступив через лужу крови, курьер подошёл к панорамному окну, раздвинув тяжёлые шторы. Город сиял тысячами неспящих огней, абсолютно безразличный к тому, что произошло в этой комнате на третьем этаже.
Руслан повернулся и осмотрел помещение. Второй бокал. Вспомнились слова убиенного о некой «музе», которая скоро придёт.
Идея оформилась мгновенно, полностью и безупречно. Руслан не мог уйти. Представление не было закончено. Должно появиться ещё одно действующее лицо.
Про себя с иронией отметил, что для крутого сюжета любовницей этого мужчины должна оказаться Алина. Было бы забавно.
Он облизал пересохшие губы.
Затем потушил основной свет, оставив гореть только небольшую бра в углу, которая отбрасывала длинные, пляшущие тени. Перетащил тело в центр комнаты, туда, где свет падал лучше всего. Он хотел, чтобы она увидела это сразу. После - сел в глубокое кожаное кресло в самом тёмном углу комнаты, откуда ему был виден и труп, и входная дверь.
И стал ждать.
Время растянулось. Он не нервничал. Он медитировал. Его дыхание было ровным и спокойным. Он слушал, как кровь продолжает растекаться по полу, меняя свой цвет с ярко-алого на тёмный, почти чёрный. Рисунок был гипнотизирующим, абстрактным. Мрак добавлял волнительной интимности происходящему.
В голове не было мыслей о побеге, о последствиях, о деньгах. Была только одна чистая перспектива: дверь открывается, входит женщина. Он увидит её лицо. Увидит момент, когда красота и ожидание праздника сменятся ужасом, осознанием, паникой. Увидит, как крик застревает в горле.
Представляя эту картину, курьер улыбнулся и негромко произнёс:
- Интересно, а какие у неё серёжки…
Автор: Александр Шутссон
Источник: https://litclubbs.ru/articles/68849-cenitel-zhidkostei.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Оформите Премиум-подписку и помогите развитию Бумажного Слона.
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
