Глава 7(2)
Циклы: "Курсант Империи" и "Адмирал Империи" здесь
— Во-вторых, — продолжал Железняк, и голос его неожиданно дрогнул, будто задетый за живое. В тоне полковника проскользнули едва уловимые нотки горечи и сожаления, — все мы прекрасно помним доблестных офицеров космофлота Ивана и Елену Васильковых – родителей обвиняемого, героически погибших при защите наших звездных рубежей. Их подвиг – пример истинного служения Отечеству и верности присяге, навсегда вписанный в историю космофлота. Они отдали свои жизни, чтобы мы могли и дальше бороздить просторы галактики под Андреевским флагом, умножая мощь и силу нашего государства. Уверен, их сын в глубине души мечтает пойти по стопам отца и матери, с честью и доблестью служить Российской Империи во славу родного космофлота. Поэтому мы не вправе лишать его этой высокой мечты, данной ему самой судьбой...
«Проклятье! Нет у меня никакой мечты, тем более такой бредовой! — мысленно взвыл я, бегая глазками с одного офицера на другого, будто прося защиты. — И в космофлоте служить я не собираюсь ни одной лишней секунды! Да я лучше сдохну прямо здесь, чем еще раз напялю на себя этот идиотский мундир!»
Душа моя разрывалась от гнева и обиды. Как эти космофлотские смеют решать мою судьбу, да еще прикрываясь памятью родителей, которых я даже не знал? Кем они себя возомнили, эти напыщенные индюки?
— Ввиду всего вышесказанного, — торжественно провозгласил Железняк, вскинув подбородок и почему-то обводя пустой зал тяжелым взглядом, будто помещение было заполнено людьми, — комиссия приняла решение наказать курсанта Василькова Александра Ивановича не отчислением, но направлением в дисциплинарном порядке для прохождения службы сроком на 3 месяца в штрафной учебный батальон, расквартированный в гарнизоне на планете Новгород-4. По истечении этого срока курсант имеет право вернуться к обучению на 1-ом курсе Нахимовского Училища, дабы с честью продолжить дело своих доблестных родителей...
Полковник выдержал театральную паузу, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Офицеры одобрительно закивали, кто-то даже зааплодировал. Я же почувствовал, как земля уходит у меня из-под ног.
— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! — припечатал Железняк, грохнув кулаком по столу. При этом голограмма столичной планеты зловеще замерцала во мраке зала, будто насмехаясь над моей незавидной участью.
Я стоял, оглушенный и раздавленный, будто на меня только что приземлился десантный шаттл. Штрафбат? Какой еще, к чертовой матери, Новгород-4? Они что, спятили? От отчаяния у меня даже промелькнула шальная мысль, а может все это какой-то розыгрыш или идиотское реалити-шоу. Сейчас из-за кулис выскочит ведущий и заорет: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!» Но, бросив лихорадочный взгляд по сторонам, я не заметил никаких камер. Да и лица сидящих передо мной офицеров были по-прежнему непроницаемы и серьезны, словно высеченные из камня.
— В-ваша честь... то есть, господа офицеры... тут какая-то ошибка! Я не могу в армию! У меня этот... как его... иммунитет! Дип... дипломатический! Да, точно! Я же наследник семейной корпорации, у нас там это... лоббисты, адвокаты, сенаторы! Короче, куча народу! Надеюсь, вы знаете кто у меня бабуля?! Она любого из-под земли достанет!
Я выпалил это на одном дыхании, уставившись в переносицу Железняку и чувствуя, как по спине струится холодный пот, пропитывая рубашку под кителем. Мысли заметались загнанными зверьками. Пусть прокатит... Ну пожалуйста!
Офицеры зашушукались, кто-то скептически хмыкнул, кто-то снисходительно улыбнулся, мол, повеселил, пацан. Затея и впрямь была дохлая, но терять мне было нечего. Однако полковник и бровью не повел. Видимо, не впервой ему приходилось выслушивать подобные отговорки.
Он медленно, будто нехотя поднялся из-за стола, нависнув надо мной, как скала и процедил, чеканя каждое слово:
— Курсант Васильков, никакие связи и влияние тебе здесь не помогут. С момента подписания контракта о прохождении службы, ты – военнослужащий Космофлота Российской Империи. Это тебе не шутки. Теперь твоя жизнь, здоровье и благополучие находятся в юрисдикции Устава, а твоя задница принадлежит ВКС. Как и любой курсант, космоморяк или офицер, ты будешь подчиняться дисциплине и неукоснительно следовать приказам командования. В противном случае, тебя ждет трибунал и военная тюрьма. Надеюсь, объяснил доходчиво? Вопросы есть?
Глаза полковника прожгли меня насквозь двумя раскаленными плазменными зарядами, а на хищном лице появилась некая брезгливость. Мол, сынок явно не в родителей уродился, но мы из него быстро вышибем всю блажь и сделаем человека.
Я вздохнул и обреченно кивнул, чувствуя, как почва стремительно уходит из-под ног. Все, допрыгался. Влип ты, Сашок, по самые помидоры! Предки с того света небось уже нацепили парадные мундиры, готовясь обнять блудного сыночка в космическом раю. Теперь точно не отвертеться. А в том, что я скоро в этот самый рай отправлюсь, сомнений почему-то не было никаких. Новгород-4, насколько я знал, это тот еще мирок, мать его за ногу! Уж точно не курорт с пальмами и пляжами...
— Вопросов нет, — ответил за меня Железняк, удовлетворенно кивая и разглядывая мою побледневшую, покрывшуюся испариной физиономию. Видимо, его удовлетворила моя реакция – полная покорность судьбе и тихий ужас в глазах.
— Конвой, увести осужденного! — гаркнул полковник, отмахиваясь от меня рукой будто от назойливой мухи. — Исполнение приговора начать немедленно! Отправку на Новгород-4 назначаю на завтра, на 6:00 по местному времени!
Стальные пальцы конвоиров снова впились мне в плечи, разворачивая на сто восемьдесят градусов. Я только и успел беспомощно хлопнуть глазами, пытаясь совладать с унизительной дрожью в непослушных ногах, моментально ставших ватными. Двери снова с шипением разъехались, и меня поволокли прочь из зала, подгоняя тычками под ребра. Последнее, что я увидел, перед тем как тяжелые створки сомкнулись за моей спиной – это непреклонное лошадиное лицо полковника, прожигающее меня насквозь немигающим взглядом.
На этом мой визит в Адмиралтейство бесславно завершился. Впереди меня ждал штрафбат, неведомый Новгород-4 с его смертельными опасностями и тяготы солдатской жизни, к которым я был абсолютно не приспособлен. Круто ты попал, Санек, ничего не скажешь! Мысленно прокручивая в голове недавние события, поворотные для всей моей жизни, я со стыдом и горечью понимал, что сам загнал себя в эту ловушку. Сейчас я впервые в жизни в полной мере ощутил всю тяжесть ответственности, что сваливается на человека, когда он остается один на один с последствиями своих ошибок. Прежняя беззаботная жизнь рассыпалась на куски, будущее тонуло во мраке неизвестности, затягивая меня в свою бездонную пасть. И самое ужасное в этом, что теперь я мог рассчитывать только на себя...
Друзья, на сайте ЛитРес подпишитесь на автора, чтобы не пропустить выхода новых книг серий.
Подпишитесь на мой канал и поставьте лайк, если вам понравилось.
