Серое утро встретило Варвару моросящим дождем и гудением дрели за окном. Голова раскалывалась после бессонной ночи. В зеркале отражалась усталая тридцатилетняя женщина с синяками под глазами и растрепанными каштановыми волосами. В соседней комнате тихо посапывала дочка, и это было единственное, что придавало сил.
Квартира на окраине Подмосковья давно нуждалась в ремонте. Обои в цветочек, поклеенные еще при жизни свекра, местами отходили от стен, линолеум на кухне пожелтел, а розетки искрили при включении чайника. Но сегодня Варвара занималась не ремонтом, а укреплением границ своей жизни — буквально и символически.
Мастер по замкам работал сосредоточенно и быстро. Невысокий мужчина в клетчатой рубашке возился с дверью, изредка что-то бормоча под нос.
— Стальные двери, а замок-то копеечный стоял, — заметил он, снимая старый механизм.
— Муж экономил, — отозвалась Варвара, машинально потирая запястье.
Мастер понимающе кивнул и не стал задавать лишних вопросов. Варвара ценила такую деликатность. Последние месяцы ее жизни и так превратились в одно сплошное объяснение — соседям, подругам, дочери.
Она поставила чайник и вытащила из холодильника сливки для кофе. На телефоне светилось уведомление: пять пропущенных от свекрови. Варвара только вздохнула и отложила трубку. Она точно знала: Лидия Михайловна обнаружила, что ее ключи больше не подходят к квартире, и теперь готовится к штурму крепости.
Звонок в дверь раздался ровно через двадцать минут после ухода мастера. Варвара даже не успела допить кофе. Она посмотрела в глазок: на площадке стояла свекровь в своем неизменном сером плаще, с тугим пучком на голове, как у строгой учительницы. Рядом переминалась с ноги на ногу соседка Алла Петровна — вечная зрительница всех семейных драм подъезда.
— Варвара, открывай! Я знаю, что ты дома! — голос свекрови разносился по всей лестничной клетке.
— Лидия Михайловна, я открою, если вы пообещаете не кричать. Соня спит, — спокойно ответила Варвара через дверь.
Свекровь что-то буркнула, и Варвара медленно отперла замок. Дверь она открыла лишь наполовину, загораживая проход своим телом.
— Что это значит? — сразу начала свекровь, потрясая связкой ключей. — Мои ключи не подходят!
— Я сменила замки, — ответила Варвара, стараясь говорить тихо и спокойно. — Мы это обсуждали, помните?
— Ничего подобного! — возмутилась Лидия Михайловна. — Ты не имеешь права менять замки в квартире моего сына!
— Бывшего сына, — поправила Варвара. — И это не его квартира.
Соседка Алла Петровна подалась вперед, чтобы лучше слышать разговор.
— А чья же она? — ехидно спросила свекровь. — Твоя, что ли? На какие шиши ты ее купила? На свою смешную зарплату библиотекаря?
Варвара прикрыла глаза. Это была старая песня, которую она слышала все десять лет брака. В семье Романовых считалось, что Варвара удачно вышла замуж, поднялась из нищеты, и теперь должна быть благодарна до скончания дней. Никто не хотел слушать про завещание дедушки и отложенные годами деньги.
— Квартира была куплена на мои деньги, полученные по наследству, — в который раз объяснила Варвара. — У нас с Игорем брачный договор, по которому эта жилплощадь остается моей при любых обстоятельствах. Вы это прекрасно знаете.
— Какие глупости! — отмахнулась свекровь. — Игорь платил за ремонт, вносил деньги на ипотеку...
— Игорь разбил тут стену, потом заложил ее обратно, — устало возразила Варвара. — А ипотеку выплачивала я. Одна. Пока ваш сын вкладывал деньги в свои сомнительные проекты.
Лидия Михайловна побагровела и сделала шаг вперед, но Варвара не отступила. Десять лет уступок, компромиссов и вежливых улыбок остались позади. Теперь она отстаивала свою территорию.
— Вызывайте полицию! — заявила свекровь, когда поняла, что Варвара не впустит ее в квартиру. — Это самоуправство! Ты не имеешь права менять замки в нашей квартире!
— Вызывайте, — спокойно согласилась Варвара. — Только давайте сделаем это вместе. Заодно расскажем им, как Игорь угрожал отобрать Соню, если я подам на развод. Или как вы приходили сюда без спроса и рылись в моих вещах. Документы у меня в полном порядке. А теперь извините, я должна разбудить дочь — у нас сегодня запись к психологу.
Свекровь открыла рот, собираясь сказать что-то резкое, но неожиданно осеклась. По лестнице поднималась пожилая женщина с хозяйственной сумкой — мать Варвары, Нина Алексеевна. Увидев сцену у двери дочери, она ускорила шаг.
— Здравствуйте, Лидия Михайловна, — сказала она, останавливаясь рядом с дочерью. — Что у вас тут происходит?
— Ваша дочь выгнала моего сына и теперь не пускает меня в квартиру! — возмущенно выпалила свекровь.
— Вашего сына никто не выгонял, — спокойно возразила Нина Алексеевна. — Он сам ушел, забрав все ценности из дома. Включая детские сережки Сони. И сказал, что подаст на развод. Спустя неделю после того, как поднял на Варю руку.
Соседка Алла Петровна охнула и прижала ладонь ко рту. В подъезде повисла тишина.
— Игорь никогда... — начала свекровь, но голос ее звучал уже не так уверенно.
— Никогда? — Нина Алексеевна усмехнулась. — А синяки у моей дочери — это она так неудачно упала? И дверью прищемилась? И об шкаф ударилась? Десять лет неудачных падений, Лидия Михайловна.
Варвара смотрела в пол. Она не хотела этого разговора, не хотела выносить на публику грязное белье. Но, возможно, так было нужно — чтобы правда наконец прозвучала вслух.
— Это все наговоры, — свекровь поджала губы. — Варвара всегда была неуклюжей. И нервной. Постоянно что-то роняла, обо что-то ударялась...
— Зачем вы пришли, Лидия Михайловна? — перебила ее Нина Алексеевна. — Проверить, как живет ваш внук без отца? Или забрать еще что-нибудь ценное из квартиры?
— Соня — моя внучка, и я имею право ее видеть! — заявила свекровь.
— Имеете, — кивнула Варвара. — И будете видеть. По решению суда, в определенные дни и часы. Без внезапных визитов и истерик.
В коридоре послышался детский голос:
— Мама? Почему так шумно?
Маленькая фигурка в пижаме с зайчиками появилась в прихожей. Соня терла глаза кулачками, ее светлые волосы были всклокочены.
— Бабушка Лида пришла, — мягко сказала Варвара, — но она уже уходит. Правда, Лидия Михайловна?
Лицо свекрови изменилось, когда она увидела внучку. На мгновение исчезла надменность, и в глазах мелькнуло что-то похожее на тоску. Она дернулась вперед, но Варвара загородила проход.
— В воскресенье, — твердо сказала она. — С двенадцати до трех. Как договаривались.
Свекровь сжала губы, бросила последний взгляд на внучку и развернулась. Цокот ее каблуков по ступенькам разносился по всему подъезду.
— А вы, Алла Петровна, — обратилась Нина Алексеевна к соседке, которая все еще стояла на площадке, — вместо того чтобы собирать сплетни, лучше бы помогли молодой женщине с ребенком. Или хотя бы не мешали.
Соседка пробормотала что-то невнятное и поспешно скрылась за своей дверью.
Нина Алексеевна вошла в квартиру, помогая Варваре закрыть дверь. Три оборота нового замка прозвучали как музыка.
— Бабушка! — радостно воскликнула Соня, бросаясь к Нине Алексеевне. — Ты принесла пирожки?
— Конечно, принесла, — улыбнулась та. — Умывайся, и будем завтракать.
Когда Соня убежала в ванную, Варвара тяжело опустилась на стул в прихожей.
— Спасибо, мама, — тихо сказала она. — Я думала, она никогда не уйдет.
— Уйдет, — кивнула Нина Алексеевна, снимая плащ. — Все уходят, если вовремя поставить границы.
Она осмотрела новый замок, провела пальцами по блестящей поверхности.
— Хороший, надежный, — одобрительно заметила она.
— Эх, если бы все проблемы решались сменой замков, — вздохнула Варвара.
Нина Алексеевна присела рядом с дочерью, взяла ее за руку:
— Знаешь, дочка, иногда именно с замены замков и начинается новая жизнь. Первый шаг самый трудный, а дальше — легче.
В кухне засвистел чайник, за окном перестал моросить дождь, а из ванной доносилось веселое пение Сони. Варвара почувствовала, как внутри медленно отпускает тугая пружина страха, сжимавшая ее все эти годы.
Вечером, когда Соня уснула, Варвара достала альбом со старыми фотографиями. Вот она — юная, счастливая, с цветами в руках — стоит рядом с Игорем на фоне этой самой квартиры. Тогда ремонт только начинался, в комнатах пахло краской, а будущее казалось безоблачным.
Варвара перевернула страницу — фотография со свадьбы. Свекровь в шляпке с вуалью стоит рядом с ними, гордо улыбаясь. «Теперь ты часть нашей семьи», — сказала она тогда. Что же она имела в виду? Часть семьи или часть собственности?
Телефон завибрировал — сообщение от Игоря: «Мама сказала, ты сменила замки. Это незаконно. Мои вещи остались в квартире».
Варвара задумалась на мгновение, а потом набрала ответ: «Твои вещи я собрала в коробки. Можешь забрать в воскресенье, когда придешь навестить дочь. И да, замена замков в собственной квартире — абсолютно законное действие. Почитай наш брачный договор».
Отправив сообщение, она закрыла альбом и убрала его на дальнюю полку шкафа. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Утром квартира выглядела особенно солнечной, несмотря на осеннюю погоду за окном. Варвара открыла створку и вдохнула свежий воздух. На кухне мама готовила завтрак, Соня рисовала что-то яркое за столом.
— Что ты рисуешь? — спросила Варвара, подходя к дочери.
— Наш дом, — ответила Соня, не отрываясь от бумаги. — Только лучше. С красной крышей и садом.
— Думаешь, нам нужен дом с садом? — улыбнулась Варвара.
— Конечно! — уверенно кивнула Соня. — Тогда мы сможем завести собаку. И посадить яблони. Бабушка Нина говорит, что у нее в деревне яблони каждый год цветут, и это очень красиво.
Варвара переглянулась с матерью. Та пожала плечами:
— А что? Земля у меня простаивает. Дом, конечно, старый, но если взяться...
— Мама, я библиотекарь, а не строитель, — засмеялась Варвара.
— Зато я в молодости три дома построила, — подмигнула Нина Алексеевна. — Научу.
Варвара посмотрела на дочь, увлеченно рисующую большое красное яблоко на ветке. Может быть, и правда — пора двигаться дальше? Новый дом, новая жизнь, новые замки...
В дверь позвонили. Варвара вздрогнула, но, взглянув в глазок, расслабилась — это была соседка Алла Петровна с пирогом в руках.
— Вот, — неловко сказала она, протягивая блюдо с выпечкой. — С яблоками. Подумала, может, девочке понравится.
Варвара с удивлением приняла пирог:
— Спасибо, Алла Петровна. Очень неожиданно.
— Да я просто... — соседка замялась. — Мы ведь столько лет рядом живем, а я... Ну, в общем, если помощь какая нужна, ты говори.
— Обязательно, — кивнула Варвара, чувствуя, как горло перехватывает от неожиданной поддержки.
Закрыв дверь, она отнесла пирог на кухню. Соня уже прыгала от восторга, увидев угощение.
— Мама, смотри, настоящие яблоки! Как в моем рисунке! Это знак, да?
— Да, солнышко, — кивнула Варвара, глядя на рисунок. — Очень похоже на знак.
Нина Алексеевна улыбнулась, нарезая пирог:
— Знаки повсюду, если уметь их видеть. И читать.
Варвара провела рукой по новому замку. Ключи лежали на комоде — блестящие, необычной формы, с зубчиками, которые точно подходили только к одному механизму в мире. Именно такие ключи, подумала она, и нужны от новой жизни. Уникальные. Подходящие только тебе. И никому другому.
Конец.