Если честно, мой муж Аркадий — это тот самый случай, когда парень не просто «мамин», а «мамин драгоценный шедевр». Его мама, Тамара Павловна, сдувала с него пылинки с пеленок, и мое появление в жизни ее ненаглядного сыночка она, ясное дело, восприняла на ура. Шутка! Конечно, в штыки. Но виду не подала — это не ее уровень. Она же интеллигенция, пусть и в каком-то там поколении. А я, по ее мнению, деревенщина безродная. Родители-то у меня есть, прекрасные люди, но для свекрови они — пустое место. Ну, знаете, Тамара Павловна — это театр, консерватория, камерные вечера. А мы — это озеро, лес по грибы да шашлыки. Разница, как между оперой и частушкой. Мои мама с папой только головой покрутили, когда я объявила о своих чувствах к городскому парню. - Дочка, — сказали, — твоя жизнь, твой и выбор. Тебе с ним и жить. И знаете, о своем выборе я ни капли не жалею. Жалею только, что не дала отпор его маме сразу, ведь она очень быстро показала мне мое «место» в их семейной иерархии. В интернете куча историй про войну невесток и свекровушкек, которые частенько заканчиваются разводом. Но для меня такой финал — не вариант. Мужа я люблю, отказываться от него не собираюсь. А вот проучить мамочку — это, простите, дело святое. У нее была дурная привычка: наезжать к нам на несколько дней с миссией «спасения сыночка». Начинался марафон кашек, супчиков и салатиков. Все невероятно полезно и на удивление невкусно. Я пыталась вставить слово: - Аркаша, ты ж мои борщи и солянки уплетаешь за обе щеки! Бесполезно. Ладно бы только еда! Аркадий взрослый дядя, сам разберется. Хуже было другое — ее вечный поиск грязи. Ее коронная фраза: «Ой, жаль, что ты не успела навести порядок к моему приезду», — сводила с ума. Я терпела. Держалась из последних сил, пока она не выдала этот перл при гостях — коллегах мужа с женами. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Я попыталась отшутиться, но вышло еще нелепее. Терпение лопнуло. Через неделю я уговорила Аркадия нанести визит его маме. Мой план мести был готов. Дверь открыла сама Тамара Павловна. И прямо с порога я завела свою шарманку. Увидев у полки с обувью пару пылинок, я ахнула в притворном ужасе: — Тамара Павловна! Вы что так живете? Я-то думала, у вас тут, как в операционной, стерильно! А вы… полы не моете? — Я с драматизмом указала на едва заметные следы на полу. — Вон, натоптано! И песок! К моему бесконечному удовольствию, в гостиной сидела ее подруга. Они обе уставились на меня, как на пришельца. Я решила не останавливаться. Зайдя на кухню и увидев, что подруга держит в руках стакан с чаем, я воскликнула: — Фу! Да у вас все стаканы грязные! Подождите, не пейте! — Я буквально выхватила стакан из рук ошарашенной женщины. — Сейчас я его вымою! И графин тоже! Знаете, Тамара Павловна, у нас в деревне в свинарнике свиньи чище живут! Это же просто безобразие! Где у вас тут швабра и тряпки? Сейчас я все перемою! И я взялась за дело. Квартира, по правде говоря, сияла чистотой, но месть есть месть. Я с энтузиазмом прошлась тряпкой по всем доступным поверхностям. Подруга Тамары Павловны, извинившись, сбежала через пятнадцать минут. Сама свекровь, не вынеся позора, удалилась в спальню, откуда вскоре послышались всхлипы. Я — кремень. Дала ей выплакаться, затем спокойно зашла в комнату. — Тамара Павловна, пойдемте чай пить. Я ваш любимый сервиз уже вымыла, можете не переживать. Мы тогда поговорили. Долго и тяжело. Не скажу, что мы вдруг стали лучшими подружками — не те сказки. Но перемирие заключили. И, надеюсь, надолго. Иногда чтобы достучаться до человека, нужно говорить с ним на его же языке. Даже если это язык швабры и притворного возмущения.