Как бюрократия душит фермеров во имя «безопасности», которую не видно в микроскоп
Великая российская птицеводческая революция свершилась! С 1 сентября чиновники от ветеринарии, видимо, от скуки или из желания оправдать свои зарплаты, приняли гениальные в своей абсурдности правила. Их цель – окончательно добить тех, кто посмел заниматься сельским хозяйством без разрешения монополистов-гигантов. Лозунг прост: «Если курица не в клетке – она вне закона!».
Главный герой нашего времени – не какой-нибудь там Чапаев или Штирлиц, а фермер Дмитрий Сальников. Его преступление? Он решил, что куры должны бегать, щипать зеленую травку и ловить кузнечиков, как это делали их предки на протяжении тысячелетий. Наивный! Он не знал, что в современной России путь к натуральной, здоровой пище ведет прямиком через уголовный кодекс.
Новые правила – это шедевр бюрократической мысли. Маленькое фермерское хозяйство (КФХ) теперь приравняли к гигантскому птицеводческому комбинату. Почему? А потому что так проще! Зачем разбираться в нюансах, когда можно одним махом замесить всех в едином административном тесте? Требования для Дмитрия и ему подобных «преступников» поистине блестящи.
Цитируем правила:
- На въезде должны дезинфицировать ВЕСЬ транспорт. Не только свой, но и машину гостя, приехавшего купить свежего мяса. Представьте себе идиллическую картину: фермер, бросив все дела, хватает мойку высокого давления и с пеной у рта бежит обрабатывать «угрозу национальной безопасности» – седан соседа Василия, привезшего тещу за курочками. А что делать? Правила!
- Дальше – лучше. Дезинфицирующий раствор, стекая с машины, попадает на землю. А это, внимание, уголовная статья – загрязнение почв! Рядом ручей? Поздравляем, ловим вторую статью – загрязнение водоемов! Получается, добросовестное исполнение идиотского предписания автоматически делает фермера злостным экологическим преступником. Гениально, не правда ли?
Апофеозом абсурда является требование перекрыть полевую дорогу общего пользования, которой десятилетиями пользуются местные жители. Видимо, авторы правил видят в каждом дачнике или деревенском жителе злостного диверсанта, мечтающего занести на подошвах ботинок птичий грипп прямиком из московского метро.
А где же логика? – спросит наивный читатель. Какая, к черту, логика?! Мы говорим о борьбе с эпидемиями! Птичьим гриппом! Страшной болезнью, от которой в прошлом году в стране размером в одну шестую часть суши было аж два очага. И ни один из них не начался с фермерского хозяйства. Статистика за последние 10 лет ясно показывает: КФХ – не источник заразы. Но зачем смотреть на данные, когда можно создать видимость бурной деятельности?
Пока чиновники рисуют циркуляры, реальная экономика летит в тартарары. Мясо курицы, самое доступное для россиян, по прогнозам, подорожает на 15–25%. Кто виноват? Конечно, мировой заговор и коварный Запад! А то, что своими руками душат малый бизнес, который как раз и мог бы насытить рынок и сдержать цены, – это так, мелочи.
Пастбищное птицеводство – это не просто про «вкусненько». Это про низкие затраты, про возможность начать дело с нуля, про заселение деревень и про реальную, а не лабораторную еду. Это шанс для людей, уставших от «инкубаторских» кур, которые к концу своей жалкой жизни не могут ходить. Но нет, этот шанс надо уничтожить на корню. Под предлогом заботы о нашем же благе нас лишают выбора и права на здоровую пищу.
Выводы: данная ситуация – классический пример того, как тотальное регуляторное давление убивает малый бизнес и конкуренцию, создавая рай для крупных игроков. Вместо того чтобы создавать дифференцированные и разумные правила для разных категорий производителей, государство выбирает самый простой и разрушительный путь – унификацию и ужесточение. Результат предсказуем: рост цен, сокращение предложения, уход предпринимателей в тень или их полное уничтожение. И все это – под благовидным предлогом борьбы за качество и безопасность, которые, как показывают факты, к данным мерам имеют весьма отдаленное отношение.
Остается фермерам, как завещал герой, «делать что должно, и будь что будет». А нам, потребителям, готовиться платить за курицу по цене павлина и радоваться, что мы защищены от гипотетической угрозы с чистого поля, пока настоящие риски копятся в гигантских, перенаселенных фабричных корпусах.