Весь день шёл дождь. Серое небо, мокрые улицы, стук капель по подоконнику — погода полностью соответствовала моему настроению. Я сидела на кухне, бездумно помешивая давно остывший чай, и смотрела, как по стеклу сбегают дождевые струйки. Завтра нашему браку исполнится пятнадцать лет. Пятнадцать лет с Андреем. Когда-то казалось, что этого недостаточно, что впереди целая жизнь, наполненная счастьем. А сейчас я не знала, доживёт ли наш брак даже до завтрашнего дня.
Всё началось месяц назад, когда Андрей стал задерживаться на работе чаще обычного. Он всегда был трудоголиком, но теперь возвращался совсем поздно, иногда за полночь, уставший и отстранённый. На мои вопросы отвечал кратко: «Проект, дедлайны, сама понимаешь». Я понимала. Я всегда понимала. Может, слишком хорошо.
Потом начались странные звонки. Он выходил в другую комнату, говорил тихо, а когда я случайно заставала его за таким разговором, быстро прощался и делал вид, что ничего особенного не происходит. «Работа, Таня, просто работа».
Я старалась верить. Даже когда обнаружила в кармане его пиджака чек из ресторана, где мы никогда не были. Даже когда заметила, что он сменил парфюм на тот, который я не покупала. Даже когда поймала его на том, что он удаляет сообщения, едва заслышав мои шаги.
Сегодня он сказал, что снова задержится. Юбилей проекта, корпоратив, будет поздно. «Не жди, ложись спать». Я кивнула, улыбнулась, сказала: «Конечно, дорогой». А потом случайно увидела на его телефоне сообщение от Виктора, его старого друга: «Всё готово для сегодняшней встречи. Буду у тебя в шесть».
В шесть. Не на работе, а дома. В нашей квартире. Пока я якобы на своих курсах кройки и шитья.
Я не пошла на курсы. Осталась у подъезда, наблюдая из машины. Ровно в шесть подъехал чёрный джип Виктора, и он поднялся в нашу квартиру. Я подождала полчаса, чтобы они успели расположиться, и тихо поднялась следом.
Ключ в замке я поворачивала бесшумно, боясь спугнуть разговор. В прихожей было темно, но из гостиной доносились голоса и приглушённый смех. Я сняла туфли и на цыпочках подошла к двери, прислушиваясь.
— ...и вот так уже полгода, — говорил Андрей. — Постоянно приходится изворачиваться, придумывать отговорки. Уже устал от этого двойного графика.
— Да уж, нелегко тебе, — хохотнул Виктор. — Но оно того стоит, верно?
— Стоит, — в голосе Андрея я услышала улыбку. — Хотя иногда кажется, что меня разорвёт на части. Ты даже не представляешь, как это выматывает — постоянно быть начеку, следить за каждым словом, за каждым движением.
— Главное, чтобы жена не узнала про вторую семью! – муж болтал с другом, пока я стояла за дверью, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Вторая семья. Не просто интрижка, не короткий роман, а вторая семья. Вот куда уходили его вечера, его внимание, его любовь. Вот почему он стал таким отстранённым, таким далёким.
— Как ты вообще до такого докатился? — спросил Виктор, и я услышала звук наливаемого в стакан напитка. — Помню, когда ты женился на Татьяне, клялся, что это навсегда.
— Так и было, — вздохнул Андрей. — Я любил её. Может, и сейчас люблю, не знаю. Но ты же понимаешь, пятнадцать лет — это не шутка. Всё приедается, становится обыденным. А потом появилась она...
— И ты потерял голову, — закончил за него Виктор.
— Не сразу, — возразил Андрей. — Сначала это было просто увлечение. Яркая, молодая, совсем не похожая на Таню. С ней я чувствовал себя другим человеком. Как будто снова стал молодым, полным сил и желаний.
— А Татьяна так и не догадывается? — в голосе Виктора звучало сомнение.
— Не думаю, — Андрей помолчал. — Она никогда не была особо проницательной. Верит всему, что я говорю. Иногда мне даже стыдно, как легко я её обманываю.
Я прикрыла рот ладонью, чтобы не выдать себя случайным вздохом. Не проницательная? Верит всему? Я, которая первой замечала его простуду по едва изменившемуся голосу? Я, которая чувствовала его настроение по тому, как он открывал дверь? Я всё видела, всё понимала, просто не хотела верить. Цеплялась за иллюзию, что всё хорошо, что это просто временные трудности.
— И что теперь? — спросил Виктор. — Будешь и дальше жить на два дома? Это же безумие.
— Знаю, — Андрей, судя по звуку, поднялся и прошёлся по комнате. — Но я не могу выбрать. Таня — это пятнадцать лет жизни, общие воспоминания, привычки. Это мой тыл, понимаешь? А Марина — это страсть, это новая жизнь. С ней я чувствую себя живым.
— А ребёнок? — вдруг спросил Виктор.
Ребёнок? Какой ребёнок?
— Ему уже полгода, — в голосе Андрея послышалась нежность. — Ты бы видел, какой он забавный. Уже сидит, улыбается, когда меня видит. Я никогда не думал, что буду так счастлив стать отцом.
Я медленно осела на пол, не веря своим ушам. У Андрея есть ребёнок. Ребёнок от другой женщины. Тот ребёнок, о котором мы с ним столько мечтали, но так и не смогли зачать. Теперь у него есть сын или дочь — я даже не знаю, кто именно — от другой.
— Ты ведь понимаешь, что рано или поздно придётся выбирать? — серьёзно сказал Виктор. — Нельзя вечно жить такой жизнью.
— Понимаю, — тяжело вздохнул Андрей. — Завтра годовщина нашей с Таней свадьбы. Пятнадцать лет. Я заказал столик в ресторане, купил подарок. А сам думаю только о том, что вечером не смогу увидеть сына перед сном.
— Тебе нужно решать, друг, — настойчиво сказал Виктор. — И чем скорее, тем лучше. Иначе ты потеряешь и то, и другое.
— Знаю, — повторил Андрей. — Просто не могу представить, как скажу Тане. Она не заслуживает такого. Это я во всём виноват.
— По крайней мере, ты это признаёшь, — хмыкнул Виктор.
Я сидела на полу в тёмной прихожей, обхватив колени руками, и чувствовала, как по щекам текут слёзы. Пятнадцать лет брака, и всё ради этого момента? Ради этого разговора, подслушанного в собственном доме? Ради осознания, что человек, с которым я прожила большую часть сознательной жизни, вёл двойную игру, обманывал меня, предавал каждый день?
— Ладно, мне пора, — голос Виктора вывел меня из оцепенения. — Позвони, когда решишься. И удачи завтра. Надеюсь, вы хорошо отпразднуете годовщину.
— Спасибо, — невесело усмехнулся Андрей. — Она ни о чём не догадывается, так что всё пройдёт гладко.
Я поднялась на ноги, торопливо надела туфли и выскользнула из квартиры прежде, чем они вышли из гостиной. Спустилась по лестнице, не дожидаясь лифта, и выбежала на улицу. Дождь всё ещё лил, но я не замечала его. Шла куда глаза глядят, пытаясь осмыслить услышанное.
Вторая семья. Ребёнок. Полгода обмана, может, больше. И его слова о том, что я ничего не замечаю, что мне легко лгать.
Не знаю, сколько я бродила по улицам. Промокла до нитки, замёрзла. В какой-то момент оказалась у дверей кафе и зашла внутрь, просто чтобы согреться. Заказала чай, сидела, глядя в окно на проезжающие машины, на спешащих под зонтами прохожих. Все эти люди куда-то шли, у них были свои цели, свои жизни. А моя жизнь, какой я её знала, только что закончилась.
Что мне теперь делать? Вернуться домой, устроить скандал? Собрать вещи и уйти, не сказав ни слова? Притвориться, что ничего не знаю, и отпраздновать завтра фальшивую годовщину?
Мой телефон зазвонил. Андрей. Я смотрела на экран, не зная, стоит ли отвечать. Наконец нажала на зелёную кнопку.
— Таня? — его голос звучал встревоженно. — Ты где? Я звонил на курсы, они сказали, что ты сегодня не приходила.
Значит, проверял. Следил за мной, пока сам жил двойной жизнью.
— Я... у подруги, — соврала я, удивляясь тому, как спокойно звучит мой голос. — Решила заехать к Лене после курсов. Давно не виделись.
— А, понятно, — он заметно расслабился. — Когда будешь дома?
— Скоро, — я посмотрела на часы. Почти девять вечера. — Через час, может, полтора.
— Хорошо, — сказал он. — Будь осторожна, там дождь сильный.
— Буду, — ответила я и нажала отбой.
Я допила остывший чай, расплатилась и вышла из кафе. Дождь немного утих, но всё ещё моросил. Я побрела к остановке, размышляя о том, что скажу Андрею. Часть меня хотела кричать, обвинять, разбить что-нибудь. Другая часть хотела просто молча собрать вещи и исчезнуть из его жизни. А ещё одна, самая слабая часть, хотела сделать вид, что ничего не знает, и продолжать жить в этом уютном самообмане.
В автобусе было тепло и почти пусто. Я села у окна, глядя на мокрые улицы, проплывающие мимо. Пятнадцать лет. Столько воспоминаний, столько общих историй. Наша первая встреча в библиотеке, когда он попросил у меня ручку. Наше первое свидание в парке, где мы промокли под внезапным ливнем и прятались под одним зонтом. Его предложение в том же парке, под тем же деревом, где мы когда-то укрывались от дождя. Наша свадьба, медовый месяц, первая квартира, первая ссора, первое примирение. Годы, полные маленьких радостей и горестей, успехов и неудач, которые мы переживали вместе.
И всё это перечеркнуто другой женщиной. Мариной. И ребёнком, которого у нас никогда не было.
Когда я вернулась домой, Андрей сидел в гостиной, что-то читая на планшете. Увидев меня, он улыбнулся — той самой улыбкой, которая когда-то заставляла моё сердце биться чаще.
— Промокла? — спросил он с беспокойством. — Давай сделаю тебе горячего чаю.
— Не надо, — я покачала головой. — Я в душ и спать. Устала.
— Как Лена? — спросил он, возвращаясь к планшету. — Давно её не видел.
— Нормально, — коротко ответила я и ушла в ванную.
Стоя под горячими струями душа, я думала о том, что скажу ему. «Я всё знаю, Андрей. Про Марину, про ребёнка, про твою вторую жизнь». Или просто: «Я хочу развода». Или, может быть: «Почему ты это сделал? Что я сделала не так?»
Но когда я вышла из ванной, завёрнутая в халат, с мокрыми волосами, собранными в небрежный пучок, и увидела его — такого привычного, такого родного — слова застряли в горле.
— Завтра у нас годовщина, — сказал он, глядя на меня с улыбкой. — Пятнадцать лет. Я заказал столик в «Белладонне» на семь вечера. Надеюсь, ты не планировала ничего на завтра?
— Нет, — я покачала головой. — Ничего не планировала.
— Отлично, — он встал и подошёл ко мне. Поцеловал в щёку — легко, почти мимоходом. — Тогда завтра празднуем.
Я смотрела на него, пытаясь увидеть следы вины, намёк на то, что внутри его раздирают противоречия. Но видела только усталость и привычную нежность. Он хорошо научился скрывать свои чувства. Или, может быть, для него это стало настолько обыденным, что уже не вызывало никаких особых эмоций?
— Пятнадцать лет, — повторила я. — Долгий срок.
— Целая жизнь, — согласился он. — Знаешь, я недавно смотрел наши старые фотографии. Какие мы были молодые, наивные. Думали, что всё будет просто.
— А оказалось сложно? — тихо спросила я.
Он помолчал, глядя куда-то мимо меня.
— Жизнь вообще сложная штука, Тань. Никогда не знаешь, куда она тебя приведёт.
В его голосе мне послышалась печаль, и на мгновение я почти пожалела его. Почти. Но потом вспомнила его слова, сказанные Виктору: «Она никогда не была особо проницательной. Верит всему, что я говорю».
— Да, никогда не знаешь, — согласилась я. — Спокойной ночи, Андрей.
Я ушла в спальню, легла в кровать и долго смотрела в потолок, слушая, как он ходит по квартире, как включает телевизор, как разговаривает с кем-то по телефону — тихо, почти шёпотом. С ней? С Мариной? Со своим ребёнком?
Не знаю, когда я заснула. Снились какие-то обрывки прошлого — наша свадьба, наш медовый месяц, мы молодые и счастливые. А потом эти образы сменились кошмаром: я стою у закрытой двери и слышу детский плач, но не могу войти, не могу добраться до ребёнка, который меня зовёт.
Утром я проснулась с головной болью и тяжестью в груди. Андрей уже ушёл — оставил записку на кухонном столе: «Буду к шести. Надень то синее платье, которое я люблю. Целую, А.»
Я смотрела на его почерк — такой знакомый, с характерным наклоном вправо, с необычным написанием буквы «д» — и думала о том, что, возможно, он пишет точно такие же записки другой женщине. С тем же почерком, с теми же интонациями, возможно, даже с теми же словами.
Весь день я провела дома, не находя себе места. Перебирала фотографии, вспоминала наше прошлое, пыталась понять, когда всё пошло не так. Смотрела на своё отражение в зеркале — женщина за тридцать, всё ещё красивая, но с первыми морщинками у глаз, с тенью усталости на лице. Сравнивала себя с воображаемой Мариной — молодой, яркой, подарившей ему ребёнка, о котором мы столько мечтали.
К пяти часам я начала собираться. Достала то самое синее платье, которое он любил. Сделала макияж, уложила волосы. Надела серьги, которые он подарил мне на прошлую годовщину. Посмотрела на себя в зеркало и не узнала женщину, которая смотрела в ответ. В её глазах была пустота.
Андрей вернулся ровно в шесть, с букетом моих любимых лилий и маленькой коробочкой, завёрнутой в подарочную бумагу.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, целуя меня в щёку. — Это платье тебе очень идёт.
— Спасибо, — я взяла цветы. — Красивые.
— Пятнадцать лилий, — с гордостью сказал он. — По одной за каждый год. А это, — он протянул мне коробочку, — мой подарок.
Я открыла её. Внутри лежал изящный золотой браслет с маленькими подвесками — символами нашей жизни. Книга — мы познакомились в библиотеке. Зонтик — наше первое свидание под дождём. Ключ — наша первая квартира. И ещё несколько, каждая со своей историей.
— Нравится? — с волнением спросил он.
Я смотрела на браслет, на эти маленькие свидетельства нашей жизни, и чувствовала, как к горлу подступают слёзы. Он помнил. Помнил каждый важный момент нашей истории. И всё равно предал.
— Очень, — я надела браслет на руку. — Спасибо.
В ресторане было уютно и тихо. Наш столик стоял у окна, с видом на вечерний город. Андрей заказал моё любимое вино, мои любимые блюда. Был внимателен, заботлив, рассказывал какие-то забавные истории с работы, спрашивал о моих делах. Идеальный муж. Если бы я не знала правду, я бы поверила, что он счастлив со мной.
— За пятнадцать лет, — он поднял бокал. — За нашу жизнь вместе. За тебя, Таня.
Я подняла свой бокал, смотря ему в глаза.
— За правду, — тихо сказала я. — За искренность.
Он замер, не донеся бокал до губ.
— Что ты имеешь в виду?
— Я знаю всё, Андрей, — слова наконец вырвались наружу. — Про Марину. Про ребёнка. Про твою вторую семью.
Он побледнел так резко, что я испугалась, не станет ли ему плохо. Поставил бокал на стол, расплескав вино.
— Откуда... — начал он и осёкся. — Как давно?
— Вчера, — я отпила глоток вина, удивляясь собственному спокойствию. — Слышала твой разговор с Виктором. О том, как тебе надоело жить двойной жизнью. О том, как легко меня обманывать.
— Таня, я... — он запнулся, не находя слов.
— Не оправдывайся, — я покачала головой. — Не говори, что это была ошибка, что ты запутался, что не хотел меня обидеть. Все эти слова ничего не значат.
— Но я должен объяснить, — он подался вперёд. — Ты не понимаешь...
— Я всё понимаю, — перебила я. — Пятнадцать лет — долгий срок. Всё приедается, становится обыденным. А потом появилась она — яркая, молодая, совсем не похожая на меня. С ней ты чувствовал себя другим человеком. Я правильно цитирую?
Он опустил голову, признавая своё поражение.
— Ты слышала всё, — тихо сказал он.
— Всё, — кивнула я. — Включая то, что у тебя есть ребёнок. Мальчик? Девочка?
— Мальчик, — почти шёпотом ответил он. — Тань, я не знаю, что сказать. Я не хотел, чтобы ты узнала... вот так.
— А как ты хотел? — я горько усмехнулась. — Или ты надеялся, что я никогда не узнаю? Что можно вечно жить такой жизнью?
— Нет, — он покачал головой. — Я понимал, что рано или поздно придётся выбирать. Просто не знал, как сказать тебе. Ты не заслуживаешь такого.
— Не заслуживаю, — согласилась я. — Поэтому я подала на развод. Сегодня утром.
Он вскинул голову, глядя на меня с изумлением.
— Что?
— Развод, Андрей, — я допила вино. — Я забираю половину имущества, как положено по закону. Остальное тебе. Можешь жить со своей Мариной и сыном открыто, не прячась.
— Таня, давай не будем спешить, — он протянул руку, пытаясь коснуться моей. — Может, мы могли бы...
— Что? — я отдёрнула руку. — Сохранить брак? После всего? Ты правда думаешь, что это возможно?
Он молчал, и в его молчании я читала ответ. Нет, невозможно. Слишком много лжи, слишком много боли.
— Я любил тебя, — наконец сказал он. — Клянусь, любил. И сейчас... часть меня всё ещё любит.
— Недостаточно сильно, — я встала из-за стола. — Прощай, Андрей. Надеюсь, ты будешь счастлив со своей новой семьёй.
Я вышла из ресторана, не оглядываясь. На улице снова шёл дождь, но теперь он казался очищающим, смывающим прошлое, открывающим дорогу в будущее. Я подняла лицо к небу, позволяя каплям смешиваться со слезами.
Пятнадцать лет. Целая жизнь. Но впереди — новая жизнь, только моя. Без лжи, без предательства, без стояния за закрытыми дверями.
Я шла по мокрым улицам, чувствуя, как с каждым шагом становится легче дышать. Браслет на руке позвякивал при ходьбе, напоминая о прошлом, которое теперь осталось позади. Может быть, когда-нибудь я сниму его. Но не сегодня. Сегодня я прощаюсь с тем, что было, и встречаю то, что будет.
Дождь постепенно утихал, и сквозь разрывы в облаках проглядывало солнце. Я улыбнулась этому символу — после грозы всегда приходит ясный день. После боли — исцеление. После конца — новое начало.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто подпишитесь на канал 💖
Рекомендую к прочтению увлекательные рассказы моей коллеги: