Елена проверяла сумочку — кошелек, телефон, ключи. Все на месте. Через полчаса запись к мастеру, опаздывать нельзя. Анна строгая, если опоздаешь — следующий клиент займет время.
Из коридора донесся грохот. Потом стон.
Елена вышла из спальни. У входной двери лежала Галина Петровна. Свекровь. Левая рука вывернута под странным углом, лицо белое как мел.
— Поскользнулась... — прошептала старуха. — На мокром полу... Лена, помоги!
Елена посмотрела на часы. Двадцать пять минут до записи. Такси уже вызвала, должно подъехать с минуты на минуту.
— Галина Петровна, Игорь скоро придет с работы. Потерпите немного.
Попыталась встать, взяла свекровь под руку. Та вскрикнула, осела обратно на пол.
— Рука... кажется, сломана. И ребра болят. Лена, вызови скорую!
Елена достала телефон, посмотрела на экран. Сообщение от водителя — "Жду у подъезда". Анна писала вчера — полная запись на две недели вперед, перенести никак.
— Сама вызовете, Галина Петровна. Телефон же у вас в кармане.
— Не могу достать... Больно шевелиться...
Свекровь попыталась дотянуться правой рукой до кармана, но скривилась от боли. Видимо, и правда ребра повреждены.
— Мне нужно идти, — сказала Елена, надевая туфли. — У меня запись. Деньги заплачены.
— Лена! Не уходи! Умоляю!
Голос у Галины Петровны стал тонким, жалобным. Никогда такого не слышала. Обычно командным тоном разговаривала — сделай то, принеси это.
Телефон завибрировал. Водитель пишет — "Долго ждать будете?"
— Игорь через час максимум придет, — сказала Елена, открывая дверь. — Потерпите.
— Лена! Мне плохо! Голова кружится!
Но Елена уже вышла на лестничную площадку. Слышала, как свекровь зовет, но не вернулась. Маникюр важнее. Два месяца ходила с облезшим лаком, стыдно на работе руки показывать.
В лифте подумала — может, все-таки вернуться? Вызвать скорую хотя бы? Но двери открылись, водитель помахал из машины.
— Добрый день! На Садовую, да?
— Да, салон "Красотка".
Села в машину, откинулась на сиденье. Галина Петровна переживет. Не маленькая, справится. Вечно драму разводит — то сердце прихватило, то давление. А потом оказывается, что ничего серьезного.
Вспомнила прошлый месяц. Свекровь жаловалась на боли в спине, просила отвезти к врачу. Елена отказалась — выходной, планы. Галина Петровна обиделась, неделю не разговаривала. Потом сама на автобусе съездила, оказалось — остеохондроз обычный.
Вот и сейчас наверняка преувеличивает. Ушиблась немного, а кричит как будто умирает.
В салоне встретила Анна — высокая, красивая, с идеальным маникюром.
— Елена! Как всегда, вовремя! Что будем делать?
— Френч хочу. Классический.
— Отличный выбор. Проходите.
Села в кресло, положила руки на столик. Анна включила лампу, достала инструменты.
— Как дела? — спросила мастер, начиная обработку.
— Нормально. Работа, дом, обычная суета.
— Муж как?
— Работает много. Домой поздно приходит.
Не стала рассказывать про свекровь. Зачем? Анна начнет охать, советовать. А что толку? Галина Петровна и так вечно недовольна — то еда не такая, то уборка плохая, то внуков не рожает.
Пять лет живут вместе — Игорь квартиру матери продавать не хочет, говорит, некуда ей деваться. Вот и мучаются в трешке втроем. Свекровь командует, учит жить, лезет во все дела.
На прошлой неделе опять скандал был. Елена новое платье купила, красивое, дорогое. Галина Петровна увидела — начала причитать. Транжирка, мол, деньги мужнины тратит на тряпки. Хотя Елена сама зарабатывает, неплохо зарабатывает.
— Ногти у вас в хорошем состоянии, — сказала Анна. — Ухаживаете регулярно?
— Стараюсь. Крем каждый день, масло для кутикулы.
— Молодец. Сразу видно.
Приятно слышать похвалу. Дома только критика — от свекрови точно, да и Игорь в последнее время придирчивый стал. Мамочка небось нашептывает.
Телефон молчал. Странно. Обычно Игорь пишет в обед, спрашивает, как дела. Может, совещание затянулось.
Анна работала сосредоточенно, аккуратно. Елена расслабилась, прикрыла глаза. В салоне тихо, спокойно. Музыка негромкая, приятная. Никто не дергает, не учит жизни.
Вспомнила утро. Галина Петровна с самого подъема ворчала. Кофе крепкий сварила — нельзя, у нее давление. Яичницу пожарила — холестерин вредный. Музыку включила — голова болит от шума.
А вечером опять начнется. Придет с маникюром — транжирка. Ужин приготовит — невкусно. Телевизор посмотрит — время зря тратит.
— Все готово! — сказала Анна. — Смотрите, как вам?
Елена посмотрела на руки. Идеально. Ровный белый кончик, блестящее покрытие.
— Супер! Спасибо!
— Вам спасибо! Приходите через три недели, запишу?
— Конечно.
Расплатилась, вышла на улицу. Четыре часа дня. Домой не хочется, но надо. Ужин готовить, а то опять скандал будет.
Достала телефон. Три пропущенных от Игоря. И сообщение: "Где ты?! Мама в больнице!"
Сердце екнуло. Неужели правда что-то серьезное?
Перезвонила. Игорь ответил сразу.
— Где ты была?! Я час назад пришел, мама на полу лежит! Без сознания почти!
— Я... у мастера была. Маникюр.
— Маникюр?! Мама сказала, что просила помощи, а ты ушла!
— Она преувеличивает. Сказала, что поскользнулась просто.
— Преувеличивает? У нее перелом руки в двух местах! Два ребра сломаны! Сотрясение мозга!
Елена молчала. Что тут скажешь?
— Я в больнице. Сейчас на операцию повезут. Руку собирать будут.
— Я приеду.
— Не надо. Мама тебя видеть не хочет. И я... я не знаю, хочу ли я.
Отключился. Елена стояла посреди улицы с идеальным маникюром и не знала, что делать.