Глухая тайга. Где-то за сотни километров от ближайшего человеческого жилья, за пределами сотовых вышек, новостных лент и всего того, что мы называем цивилизацией, идут свои законы. Здесь выживание — не концепт, а ежедневная работа. И главная новость здесь не на первых полосах — она в хлеву и на печке.
У Агафьи Лыковой, той самой, что последние десятилетия живет в полном одиночестве в хакасской тайге, — пополнение.
Не символическое, а самое что ни на есть жизненное.
В Страстную пятницу, когда весь мир замирал в ожидании, оягнилась ее коза. Принесла двойню: козочку и козленка.
Но тайга редко дарит подарки без испытаний. Один из новорожденных, козленок, был слаб.
Слишком слаб. Он не вставал, не пил, не боролся. В мире, где нет ветеринарных клиник, инъекционных антибиотиков и пастеризованного молока, счет идет на часы. Исход зависит не от технологии, а от воли и упорства.
Агафья не сдалась. Она не могла сдаться. Ее аптека — это тайга, ее знания — это опыт предков и своей жизни.
Она стала выхаживать его с ложки. Не молоком, а отваром корня копеечника — растения, которое знает любая деревенская травница. Его еще называют красным корнем, и он — природная сила, концентрат выживания.
По капле, по грамму, день за днем. Это был тихий поединок между смертью и упрямой человеческой добротой.
И доброта победила. Козленок окреп. Встал на дрожащие ноги. Сделал первый глоток сам. Теперь он бегает за маткой. Это не просто новость — это победа.
Локальная, никому не ведомая, но абсолютная.
Пока шла эта тихая битва за жизнь, другое пополнение уже обживалось на русской печке.
Кошка Агафьи принесла потомство. Трое: два огненно-рыжих уголька и один — черный, с идеальной белой точкой на макушке, будто его меткой.
Они уже осваивают свое царство, ползают по половикам, и их мурчание — это еще один звук в симфонии этого одинокого дома. Просто котята.
Но в этом месте они — не просто зверьки, они часть экосистемы дома, защитники запасов от грызунов, а еще — просто живые существа, которые греют его своим присутствием.
Сама Агафья Карповна на связь выходит редко. Но те, кто изредка наведывается к ней с большого мира, передают: чувствует она себя хорошо.
На здоровье не жалуется.
А на что жаловаться?
Весна.
Солнце греет.
Козленок выжил.
Котята растут.
В тайге наступает время жизни, а не выживания. Она заготовила дров, ухаживает за скотиной, читает свои молитвенные книги.
Ее история для нас — курьез, экзотическая заметка из другого измерения.
Для нее это не история.
Это быт.
Это ее единственная и настоящая реальность, где главные новости — это рождение, борьба и тихое, ежедневное чудо продолжения жизни.
Вне хештегов, вне лайков.
Просто дым из трубы над таежной избушкой, который значит, что там все в порядке.