В мире кинематографа существуют священные коровы. Трогать их – все равно что соваться в осиное гнездо в костюме пчеловода из сахарной ваты. Обречено на боль и всеобщее осуждение. «Кавказская пленница», «Ирония судьбы», «Джентльмены удачи» – каждая попытка переснять эти фильмы заканчивалась оглушительным провалом, дружным хором возмущенных зрителей и вопросом «Ну зачем?». Поэтому новость о ремейке «Москва слезам не верит» изначально вызывала скептическую усмешку. Еще одна попытка прокатиться на славе чужого успеха, еще один сиквел, которого никто не просил.
Но тут в дело вступает имя, которое заставляет если не замереть в ожидании, то как минимум насторожиться. Жора Крыжовников. Режиссер, который взорвал прокат искренней и хулиганской комедией «Горько!» и заставил всю страну с замиранием сердца следить за судьбой уличных подростков в феноменальном «Слове пацана». Человек, который не снимает откровенную халтуру. Он не из тех, кто идет по пути наименьшего сопротивления. Его участие в проекте моментально меняет восприятие. Возникает азарт: а что, если получится? Если это не абсурдное копирование, а дерзкая, хулиганская игра с классическим сюжетом, перенос вечных тем в новые, знакомые нам реалии?
Новые времена – новые слёзы: Москва 2003-го
Игра начинается сразу же, с переноса действия. Знаменитая история трех провинциалок, покоряющих столицу, больше не происходит в застойные 70-е. Первая часть сериала погружает нас в 2003 год. Эпоха стремительного взлета первых телевизионных проектов, дешевых гамбургеров, пленочных «мыльниц» и наивной, но такой искренней веры в то, что город может быть сказкой.
Героиню теперь зовут Ксения. И ее старт в Москве куда более трагичен, чем у знакомой всем Катерины. Она приезжает не одна, а с пятилетним сыном, и на ее теле – ножевой шрам, "подарок" бывшего мужа из Саратова. Провалив вступительные экзамены, она плачет в институтской учебной части, пытаясь позвонить домой. И тут на нее обрушивается классическое «понаехали тут» в лице злой тетки. Та вышвыривает девушку за дверь. Этот момент – идеальный срез эпохи и отношения к приезжим. Грубо, жестоко, до боли узнаваемо.
Но именно здесь появляется ее ангел-хранитель и будущая подруга – Маша. Студентка, которую вот-вот отчислят, она, не долго думая, плюет на всё, встает горой за незнакомую девушку и, бросив институт, заявляет: «Пошли на фабрику!». На растерянную реплику Ксюши о том, что и дома можно на фабрику устроиться, следует оглушительный ответ: «Ты что, дура? На «Фабрику звезд»!». Вот он, дух времени, пойманный за хвост. Мечта не просто о работе, а о мгновенной, телевизионной славе.
Дальше – больше. Очередь на кастинг, проникновение в обход, полное отсутствие плана. Характер Маши выписан сразу и ярко – она живет нахрапом, на удачу, по принципу «будь что будет». Не сложилось со звездной карьерой? Не беда! Девушки идут в «Макдоналдс», который для поколения нулевых был синонимом небольшого, но праздника. И тут – новое испытание. Пока какой-то прохожий фотографирует восхищенную Ксюшу на фоне Рональда Макдональда, он же ловко вытаскивает у нее кошелек. Мелочь, а битва за выживание в миллионнике состоит именно из таких мелочей. Жестокая ирония: символ доступной сытости и праздника на Западе становится местом, где у героини отнимают последнее.
И тут появляется третья вершина треугольника – добрая сотрудница фастфуда Оля, которая пытается незаметно подсунуть голодным девчонкам гамбургеры. Ее тут же ловит на этом начальница и с позором выгоняет. Три судьбы, три характера, сплетенные в один узел московской невзгодой. Дальше – поиск угла, нищета, работа уборщицей. Но сквозь все это пробивается удивительный оптимизм. Ксюша, глядя на убогие спальные районы, с искренним чувством выдыхает: «Как тут красиво!». Она поет в метро, и ее песня – не пафосный гимн, а скорее заклинание, попытка убедить себя, что «город-сказка, город-мечта» действительно существует.
Крыжовников, ровесник своих героинь, щедро, с любовью и ностальгией рассыпает по кадру приметы времени. Рекламные плакаты в метро, те самые гамбургеры за 17 рублей, всеобщая одержимость «Фабрикой звезд» и группой «Стрелки».
Из нулевых в двадцатые: цена успеха
Пятая серия совершает резкий прыжок в наше время. Тот самый, знакомый по классическому фильму, звонок будильника, но уже от iPhone, будит не в общежитии, а в роскошной двухэтажной квартире. Ксения – успешная владелица модного бренда одежды. У нее двое детей: взрослый сын, живущий отдельно, и двадцатилетняя дочь. И так же, как и у ее предшественницы, нет мужа. Есть любовник – богатый, влиятельный и… женатый. И его визит заканчивается не просто неудачно, а сокрушительно. Если у Меньшова появление жены Рудольфа было драматичным, то здесь все обставлено с унизительной прямотой – у «старой карги» есть свой ключ, и она появляется в самый неподходящий момент. Успех оказался неполным, личное счастье – снова недостижимой иллюзией.
Судьбы подруг тоже сложились по-разному, но ни одну из них нельзя назвать безоблачной. Маша, красотка и авантюристка, смогла подцепить богатого иностранца, но он бросает ее по телефону, холодно сообщив, что нашел кого-то получше. И это происходит в момент, когда Маша приехала в Москву хоронить мать. Ирония судьбы – жестокая и беспощадная.
Тихая Оля, которая в 2003-м была скромной студенткой меда, теперь живет с пожилым хирургом, в которого была влюблена с юности. Казалось бы, мечта сбылась? Но нет. Реальность – это жизнь в скромной квартирке с толпой его взрослых детей от первого брака, вечными компромиссами и ощущением, что ты не хозяйка своей жизни, а всего лишь приложение к чужой, давно сложившейся истории.
Игра в мюзикл и хулиганский посыл
Главное, с чем нужно идти к этому сериалу – это полное отсутствие трепета перед оригиналом. Крыжовников не собирался делать так же, делать «как у Меньшова, только современнее». Его задача – сыграть. Создать на основе узнаваемого каркаса абсолютно новое, самостоятельное произведение. И ключевым инструментом в этой игре становится формат мюзикла. Крыжовников, как известно, давний фанат жанра, и здесь он дает себе волю.
Музыкальные номера поставлены с размахом. Толпы танцующих людей на Пушкинской площади, энергичные композиции. Но стоит признать: это не главная сила проекта. Номера хороши технически, но они скорее являются фоном, декорацией, данью выбранному жанру.
Отдельный разговор – каст. Подбор актеров вызывает восхищение. Анастасия Талызина (в роли юной Оли) продолжает доказывать, что она – одна из самых сильных и растущих на глазах актрис своего поколения. Тина Стойилкович, играющая молодую Ксюшу, не просто убедительна – ее сходство со «взрослой» версией героини в исполнении Марины Александровой порой пугающе. Мария Камова (Маш Милаш) идеально вживается в роль взбалмошной, импульсивной Маши.
А вокруг них – настоящий звездный ансамбль: Иван Янковский, Рузиль Минекаев, Федор Бондарчук, Милош Бикович, Марина Зудина и десятки других ярких лиц. Особенно выделяется Рузиль Минекаев, известный по «Слову пацана». Его герой – взрослый сын Ксюши – совершает в пятой серии такой поступок, который заставляет зрителя буквально застыть у экрана. Это одна из тех сцен, ради которых и снимается кино – эмоциональная, мощная, выворачивающая наизнанку.
Будут ли скандалы? Конечно, будут
Понятно, что значительная часть зрителей, особенно старшего поколения, даже не дав сериалу шанса, будет возмущена. Послышатся крики о «надругательстве над святыней», «опошлении» и «испоганивании классики». Это неизбежная плата за любую подобную попытку. Но Крыжовников, кажется, был к этому готов. Во-первых, этот сериал снят не для тех, кто засматривал до дыр кассету с фильмом Меньшова. Он для нового поколения, для двадцатилетних, которые, как показывают опросы, зачастую вообще не знакомы с оригиналом. Для них это будет самостоятельная история о любви, дружбе и Москве.
А во-вторых, и это главное, игра действительно удалась. Это не рабское подражание, а смелый, хулиганский, иногда спорный, но живой и настоящий разговор с классикой на новом языке. В этом сериале есть своя душа, свой нерв и своя боль. И та самая идиотская, счастливая улыбка, которая возникает на лице во время кульминационных сцен – лучшее тому доказательство. Это не замена оригиналу, это другая история. И она имеет полное право на существование.