В углу небольшой комнаты на коричневых, недавно выкрашенных табуретках, стоял гроб с телом прекрасной черноволосой женщины. Ещё вчера она улыбалась своей знакомой, скромной улыбкой и смотрела на меня грустными глазами. Зашла соседская бабушка и заголосив села у гроба. С улицы донёсся звук грузовика, значит всё... Я больше её не увижу.
Я проснулась от собственных рыданий, сон был такой яркий, что болело всё тело. Я пошла на кухню, мама пекла блины. Я кинулась к ней на грудь и зарыдала.
-Мама мне приснился сон, как тебя хоронили.
И я начала рассказывать маме, в подробностях, похороны, описания дома, людей и их имена. Мама погасила огонь на плите и сползла на стул. Блин на сковороде съежился, всё вокруг стихло и стало слышно как мамины слезы капают на фартук.
Всё что я тогда, в 18 лет, рассказала маме, было правдой, эти похороны были в действительности. Так моя мама, в свои 18 лет, хоронила свою маму, мою бабушку, которую я видела только на старой чёрно-белой фотографии. Мама мало рассказывала нам с сестрой о бабушке, её жизнь была сплошной болью, её предавали, били, отвергали, но при этом она оставалась доброй, любящей и отзывчивой. Бабушка умерла от анафилактического шока в 39 лет.
Последний раз мама была в родном Бодайбо в 1982 году и с тех пор, никто за могилой бабушки не ухаживал.
Тогда то у меня и появилась навязчивая идея поехать на Крайний Север и найти могилу бабушки.
Шли годы, денег всё время не хватало. Я вышла замуж и родила дочку, потом забрали из дома малютки двоюродного братишку и было, что называется, семеро по лавкам, выживали как могли, какая уж тут поезда, самим бы не пропасть.
Жизнь бежит, мне за 40 и я в тренинге личностного роста, ставлю цель, глядя на которую, люди недоумевают. Я собираюсь поехать в город, в котором никогда не была, чтоб найти на незнакомом кладбище могилу бабушки, которую никогда не видела. И главное, сделать это с мамой и сестрой.
Не знаю какой силой уверенности я тогда обладала, чтоб уговорить маму и сестру, которые живут в Забайкалье согласовать отпуска и встретиться в Иркутске, чтоб потом на АН-24 лететь в отрезанный от мира городок.
И вот мы с сестрой и мамой стоим у ворот кладбища. Я в полной уверенности, что мы найдём, переступаю чёрту кладбищенской ограды отгоняя от себя страх, боюсь я таких мест до жути. А сестра моя хохотушка, с красными волосами, одежда в стразах, ничего не боится. Горжусь ей, волонтёр, активист и просто красотка.
Я логик, которого иногда вышибает слепая вера. Беру маму под руку, прошу вспомнить какие то могилы, деревья или хотя бы с какой стороны был вход на кладбище. Но прошло 42 года и мама в панике, ой, зря приехали... Говорю сестре, что мы точно найдём, я просто это знаю и мы расходимся в разные стороны. Через 30 минут поисков я сажусь на колени и неожиданно для себя произношу, "прошу тебя, помоги найти бабушку, за это мы уберем ещё две заброшенные могилы". Вздрагиваю от сигнала телефона.
-Я нашла, Боже она такая красивая, - всхлипывая говорит сестра.
Потом мы поняли, что и я и мама прошли мимо могилы бабушки, а найти её должна была именно сестра.
Могила заросла деревцами и травой, памятник практически упал, а табличка почти не читалась.
Сестра рассказала, как ей позвонили и она отвлеклась на разговор, шла и тут на руку ей села белая бабочка. А потом, вспорхнула и полетела, сестра не задумываясь пошла за ней и вот эта помощница и привела её. Бабочка уселась на покосившийся памятник и сестра на коленях проползла сквозь заросли, протëрла заржавевшую табличку, с поблекшей фотографии на неё смотрели родные глаза.
Каждый день мы ходили к бабушке. Наняли работника срубить деревья и положить тротуарную плитку. Решили не менять памятник, а просто покрасить его. И это решение, как будто просто было в голове у всех. Покрасили ограду, выделив в центре золотое солнце, так совпало, что ещё до поездки я придумала текст для памятной таблички, а мои девочки расплакались, услышав его: "Родившаяся светом и свет родившая, моли Бога о нас свет твой несущих ". Это про то что бабуля была светлым человеком и родила нашу прекрасную, самую добрую маму, а мы с сестрой понесем этот свет.
Кладбища я больше не боялась, наоборот, мы ходили туда как в гости к бабуле, чистили заросли, убирали мусор, красили, шутили, смеялись, а мама столько историй о бабушке рассказала, что мы с сестрой обрели свою бабулю. Мы убрали ещё несколько неопознанных могил. Было интересно придумывать кто этот человек, каким он был. Так у нас появился сосед бабули и наш друг, водитель лесовоза, хохмач и бабник. Сначала мы "придумали" жизнь этого парня, а потом, сестра при расчистке, нашла металлическую ленту от винка, мы купили средство от ржавчины и прочитали на ленте "дорогому Анатолию". Так у нас появился Толик, рядом с которым, в голову лезли анекдоты. Мы покрасили Толику памятник и написали на нём Анатолий, принесли цветы.
Уезжать не хотелось и в середине лета пошёл снег! Самолёты отменили и ещё два дня мы сидели в Бодайбо, смотрели фильмы и ели мороженое. Это был мой лучший отпуск за последние годы.
Сидя в деревянной столовой Бодайбинского аэропорта, потому что рейс опять переносили, мы с сестрой посмеялись, что это Толик не пускает. И как только я произнесла обещание вернуться, мы услышали свои фамилии в громкоговоритель. Нас с грузового самолёта (билеты были только на него) пересадили на пассажирский АН и мы полетели в Иркутск, а от туда разлетелись по своим городам.
Прошло время, а нас с мамой и сестрой так сильно тянет туда, в отрезанный от большой земли городок, на могучем Витиме, к нашей бабушке, которую мы не видели живой, но так любим её и так ею гордимся.