Поезд качнулся, гулко вздохнув, и мужчина осторожно открыл дверь купе. Внутри было темно, только тусклый фонарь за окном разливал желтоватое пятно по стене. Его место — нижняя полка у окна. Но на ней, аккуратно уложив руки на грудь, сладко спала пожилая женщина.
Она сопела негромко, будто мурлыкала во сне, и выглядела совершенно беззащитной. На соседней полке валялись её узелки и полиэтиленовые пакеты, а на тумбочке стоял термос и завернутая в газету курица-гриль.
Мужчина растерялся. Будить её не хотелось — выглядела она так, словно за день проделала долгий путь: глаза припухли, щеки покраснели от усталости. Но и остаться стоять посреди коридора он не мог.
Он постучал пальцами по косяку и почти шепотом произнес:
— Извините… это… вообще-то моё место.
Женщина приоткрыла один глаз, посмотрела на него мутно и сонно.
— Ой, сынок, ты уж прости, — сказала она, приподнимаясь. — Мне проводница сказала, что свободно. Я подумала, всё равно никто не поедет ночью…
Мужчина вздохнул. Он мог бы настоять, разбудить её окончательно, разложить документы и занять свою полку. Но в этот момент поезд дёрнулся сильнее, и старушка снова завалилась на подушку, безмятежно уснув.
Он посмотрел на верхнюю полку, тяжело выдохнул и забрался туда.
Через полчаса, лёжа на жёстком матрасе, он всё ещё слушал её негромкое сопение. Почему-то от этого звука было спокойно — будто он вернулся в детство и снова слышит, как за стенкой дремлет бабушка.
Утром, когда поезд замедлил ход, пенсионерка проснулась и виновато улыбнулась:
— Ты уж извини, родной. Я, старая, совсем перепутала. Давай я хоть чаем угощу.
Мужчина махнул рукой:
— Ничего страшного. Спите спокойно, бабушка.
И, сам не понимая почему, он почувствовал, что ночь прошла лучше, чем могла бы.
Читайте также:
Фото: gorodkirov.ru