Семь лет брака, семь лет перевода части зарплаты в доллары - "на квартиру". Семь лет утреннего кофе на съемной кухне, где занавески вечно пахли чужим табаком, а соседи за стеной ругались так, будто жили внутри их собственной, точнее, съёмной квартиры.
Марина устала экономить
Устала откладывать на потом то, что хотелось купить прямо сейчас. Часто она просыпалась с мыслью о детях - не абстрактных, чьих-то, а своих. Она видела их во сне: мальчик с озорной улыбкой, девочка с ямочками на щеках. Но утром, за чашкой кофе, Виктор снова говорил:
- Потерпи, ещё чуть-чуть.
Это чуть-чуть тянулось годами. Сначала - собрать на первый взнос, потом - дождаться, когда поднимут зарплату, потом - дождаться удачного курса доллара. И всё это время Марина чувствовала, как внутри неё тихо накапливается злость, словно в темной банке под крышкой, готовой сорваться.
Она не раз говорила с мужем о детях, о том, что жизнь идёт, и они стареют. А он только хмурился и почёсывал свои лысеющие виски. Такие разговоры обычно заканчивались обидами. Супруг говорил, что его, старого и лысого, жена любить не будет, и уходил в себя.
Виктор жил будущим
Ему казалось, что они всё делают правильно: не спешат, не влезают в кредиты, готовят прочный фундамент. Он говорил об этом уверенно, с тем спокойствием, которое Марину уже не успокаивало, а раздражало. Для него "потом" было планом. Для неё - медленным умиранием мечты.
Марина перестала говорить об этом прямо. Она молчала за ужином, молчала в автобусе, молчала, когда он рассказывал о новой выгодной акции на стройматериалы, которые им понадобятся потом, когда они купят квартиру.
В её душе уже зрела буря, и муж этого не видел. Он был уверен, что они идут вместе к цели. А она всё отчетливее чувствовала: он медленно строит дом, а она теряет время, ведь потом могут быть сложности с зачатием ребёнка.
Однажды Виктор вернулся домой позже обычного, и жена сразу почувствовала, что с ним что-то не так
Он открыл дверь чуть резче, чем обычно, бросил куртку на вешалку, и в его движениях было какое-то нервное оживление, будто он едва сдерживал нетерпение. Щёки у него были чуть раскрасневшиеся, глаза блестели - не от усталости, а от какой-то внутренней искры.
В этот раз он не копался долго в телефоне в прихожей, а почти сразу зашёл на кухню. Марина как раз закончила с ужином.
Виктор потёр руки, и сказал, что очень голоден. Притянул к себе жену и, со словами "Кормилица ты моя", чмокнул её в лоб
Марина улыбнулась и стала накладывать в тарелку макароны с тушёной курицей. В её голове крутились обычные мысли о том, как прошёл её день, но когда она увидела улыбку мужа, у неё всё растворилось.
- Угадай, куда меня посылают? - сказал Виктор, опускаясь на стул и нетерпеливо потирая ладони.
Марина даже не сразу поняла о чём речь
Мужа за семь лет брака ещё ни разу не отправляли в командировки. Его работа технического специалиста по обслуживанию оборудования обычно означала цеха, мастерские, шум станков и запах масла - всё в пределах родного города.
Она подняла брови, ожидая услышать название соседнего региона, максимум - столицы.
- В Турцию! - произнёс он, с таким удовольствием, будто объявил, что выиграл лотерею.
Её глаза расширились. Она почувствовала, как внутри поднимается лёгкий восторг, почти детский. Турция! Солнце, море, фрукты… Она даже успела на секунду представить, как они вместе гуляют по узким улочкам, пробуют пахлаву в маленьких кафе, и она фотографируется на фоне лазурной воды.
- Может… может, и мне поехать с тобой? - вырвалось у неё. Слова сами слетели с губ, как искорка надежды.
Но Виктор тут же поморщился, будто она предложила что-то совершенно глупое
- Ты что… Это же дорого. Да и смысла нет - у меня там работа с утра до вечера, - свёл брови он.
Её радость мгновенно сжалась в маленький комок внутри. Она кивнула, пытаясь быстро перестроиться. Конечно, он прав. Они копят на квартиру, каждый лишний рубль на счету.
И всё же сердце неприятно кольнуло - вот она, возможность хоть на несколько дней вырваться из серой повседневности... и снова - "потом".
Марина сжала губы и сказала, что да, правильно, пусть муж едет один. Работа - это хорошо, и раз командировка оплачивается, значит, и к их общей цели они приблизятся быстрее.
Виктор выглядел довольным, ел ужин с аппетитом, и говорил о том, что нужно ничего не забыть, ведь это первый его выезд за границу. А жена молча смотрела на его руки, ловко орудующие вилкой, и думала, что её первый выезд, похоже, снова откладывается - как и всё в их жизни.
Десять дней пролетели удивительно быстро
Марина, оставшись одна, поначалу чувствовала в квартире непривычную тишину, но вскоре нашла, чем её заполнить. Она решила, что зря терять время не будет, и взялась за подработки. По вечерам сидела за ноутбуком, помогала сыну своей знакомой довести до ума диплом: правила текст, проверяла графики, искала нужные статьи. Глаза уставали, шея ныла, но было в этом что-то хорошее - ощущение, что и она вносит свою лепту в их общее "копим".
Виктор звонил редко. То раз в два дня, то пропал на трое суток. Каждый раз объяснял это одинаково:
- Много работы… Интернет тут отвратительный… Я устал.
Голос его звучал странно. В нём была какая-то непривычная сухость, будто он говорил не с женой, а с коллегой между делом. Иногда он произносил фразы чересчур быстро, словно хотел поскорее закончить разговор. Марина приписывала это усталости - она знала, что командировки не похожи на отпуск, и, наверное, муж разочарован, что весь день проходит в цехах и на объектах.
Она даже чувствовала к нему лёгкую жалость
Бедный муж, поехал в первый раз за границу, а всё, что увидел - это пыль, шум станков и бесконечные рабочие разборки.
Но в день его возвращения…
Он сказал, что домой его привезёт коллега, не стоит ехать в аэропорт. Зачем тратить деньги на такси? Хотя Марина и на общественном транспорте добралась бы, отпросилась бы на час с работы, чтобы успеть. Но решила, что лучше приготовит ужин.
Она готовила ризотто, когда услышала, как в замке провернулся ключ. Сердце слегка ёкнуло - соскучилась. Она вытерла руки о полотенце, и взволнованно улыбнулась.
Но когда Виктор вошёл, улыбка застыла
Он стоял в дверях в новой одежде - куртка, явно дорогая, кроссовки, которых раньше у него не было. От него пахло не привычным машинным маслом, а лёгким, незнакомым парфюмом, сладковатым и тёплым. Лицо было загорелым, чуть обветренным, глаза блестели - и это был не блеск усталости. Это был блеск человека, который вернулся не только из работы, но и из чего-то ещё.
Но это было не всё.
Марина почувствовала, как у её внутри пробежал холодок.
Она всё ещё пыталась понять, что именно не так, пока взгляд не зацепился за его голову. Она моргнула, глядя на аккуратно повязку. В тех местах, где раньше были залысины, сейчас были волосы и красные точки...
У неё перехватило дыхание. Она вспомнила, как Виктор не раз залипал на роликах в интернете, где турецкие клиники шаг за шагом показывали чудо-превращение - лысеющий мужчина прилетает, а через пару месяцев у него роскошная шевелюра. Муж тогда шутил, что "вот бы и мне так", и Марина всегда отвечала, что он и так красивый, что это всё пустяки.
Но теперь это было реальностью
И тут, когда он широко улыбнулся, она заметила ещё большее...
Зубы. Безупречно ровные, ослепительно белые, как на рекламных баннерах. Ещё 10 дней назад она прекрасно помнила лёгкую желтизну от кофе и маленькую щербинку, которая придавала его улыбке живость. Теперь перед ней была почти киношная улыбка.
- Ну как я тебе? - спросил Виктор с самодовольным видом, поворачивая голову так, будто позировал в зеркале.
Марина стояла, не веря своим глазам. В голове не укладывалось: сколько это стоило? Как он мог сделать это без её ведома? Неужели те редкие звонки и вечная "усталость" были просто прикрытием для походов по клиникам?
- Как… так? - выдохнула она. - За какие деньги?
Муж пожал плечами, как будто вопрос был несущественным.
- Я не хочу, чтобы ты меня бросила. Понимаешь? Моя внешность для меня важна. Теперь ты будешь любить меня ещё больше. А на квартиру… мы ещё накопим.
В его словах не было ни извинения, ни попытки понять, что она чувствует
Только уверенность в том, что его решение - правильное. А всё, что они копили годами, их "потом", их общий план… превратился в "теперь" только для него одного.
Она стояла на кухне, чувствуя, как между ними вдруг выросла стена - блестящая, белозубая и с идеально ровной линией волос.
Виктор, видя её ошеломлённое лицо, попытался смягчить голос. Подошёл ближе, положил руки ей на плечи, чуть наклонился, как будто хотел заглянуть прямо в глаза.
- Мариш, ну… это всё ради тебя, - улыбался он до отвращения белоснежной улыбкой. - Я не хотел раньше времени говорить, чтобы потом сюрприз сделать. Чтобы ты обрадовалась. Командировка… ну, она была прикрытием. Не хотел тебя расстраивать, что я еду в клинику. Думал, вернусь, и ты сразу оценишь.
Марина молча вывернулась из его рук и пошла в другую комнату
Открыла дверцу шкафа, достала с верхней полки конверт - тот самый, в который они все семь лет откладывали деньги на будущую квартиру. Пальцы дрожали, когда она открыла его.
Внутри было сто долларов. Всего сто!
Она на секунду представила, как бросает эти деньги мужу в лицо. Но пальцы сжались, и вместо этого она медленно, почти машинально, положила купюры обратно. Аккуратно, словно боялась их порвать.
Виктор нахмурился.
- Ну что ты так… Есть же вещи в жизни поважнее квартиры. Нам и на съёмной нормально. Главное - мы вместе.
- Да, - сказала Марина тихо. - Нам хорошо… Но мне нужно свыкнуться с этой мыслью.
Он кивнул, словно принял её слова, как временное непонимание.
Утром они собирались на работу - муж шутил, улыбаясь новой белоснежной улыбкой
Жена кивала, глядя куда-то мимо него.
На остановке они пошли в разные стороны - каждый к своему автобусу. Но Марина, пройдя пару кварталов, развернулась, и пошла домой.
Квартира встретила её тишиной. Она подошла к столу, отсоединила шнуры от компьютера мужа, аккуратно сняла телевизор со стены. Компьютер недавно покупали - мужу нужен был хороший, игровой, он без игр - никак. Телевизор тоже вполне современный. Помочь попросила соседа - он добрый, кроме того, должок за ним - Марина не раз занимала ему деньги.
В комиссионке приняли технику быстро, не задавая лишних вопросов. Денег немного, но, добавит к 100 долларам и хватит на первый месяц.
Потом она вернулась, собрала свои вещи, и вызвала такси.
Когда вечером Виктор её звонил, он был в ярости
Требовал объяснений, ругался, наверное, брызгал слюной. Но Марина этого не видела - только визги доносились из динамиков. Она сидела на диване в съёмной комнате, и слушала супруга, как будто издалека.
- Я подаю на развод, - сказала она, когда Виктор замолчал, чтобы перевести дыхание.
Будущий бывший муж закатил истерику, но она повесила трубку. Она всё решила. Даже если бы он попросил дать ему шанс, она бы не согласилась.
Такого разочарования в жизни она ещё не испытывала.